ОЧЕВИДНОСТЬ
Перевод Н. Горской
На небе — ни единого грома!
На теле — ни одного покрова!
Да здравствуют славы тропы;
Земли и правды огромность!
Воде — без конца струиться!
Сердцу — раскрепоститься!
Да здравствуют жизни приметы;
И ясность дневного света!
От иллюзий — освободиться!
Как распевают птицы!
Да здравствуют руки и лето;
И — рассекреченные секреты!
ПРИРОДА
Перевод Н. Горской
Бесконечность моих устремлений —
красота, Созиданье, счастье, любовь
сразу становятся мной.
И в бесконечность уходят без промедленья.
* * *
«Комочек перьев…»
Перевод А. Гелескула
Комочек перьев
под совиной лапой смерти,
о как ты смотришь на меня печальным оком —
чуть розоватым, тусклым угольком —
из-под ее когтей неразличимых,
о как ты смотришь… если бы я мог!
* * *
«Только б уснуть этой ночью…»
Перевод М. Самаева
Только б уснуть этой ночью,
когда тебя уже нет.
Может, во сне, параллельном
вечному сну твоему, ненароком
я нападу на твой след.
Уснуть, закатное небо
на плесе речном, уснуть.
Пусть день двойной отсияет
впустую и два потока
вместе прервут свой путь.
Дважды ничто или дважды
все, если это хоть что-то…
…сном твою смерть отомкнуть!
Ты мертва,
почему же печаль, как живая,
из очей твоих смотрит, по-прежнему черных?
Неужели на смерть обрекается радость?
И единственно вечное — наша печаль?
МОГЕРСКИЕ РАССВЕТЫ
ПРЕДЛЕТЬЕ
Перевод М. Самаева
Не видывал неба выше, а ветра
веселее, чем тот розоватый ветер.
Он подхватывал громадину тополь, совсем еще темно-зеленый,
на речном берегу —
а тот, пробуждаясь, таял,
как тает влюбленная нагота в другой наготе,
и трепетал очертаньями, свежий,
полный птиц,
он хохотал, бессильный остановиться,
и ликовал он, и пел,
в опьянении светотени,
и пел…
ПРИСТАНЬ
Перевод А. Гелескула
Мы спим, и наше тело —
это якорь,
душой заброшенный
в подводный сумрак жизни.
ТВОРЕНИЕ
Перевод М. Самаева
Изо дня в день —
как тяжек твой заступ, о свет! —
рыть и себя зарывать
в белые недра бумаги…
И карабкаться до передышки
в послезакатном…
…От белизны бумажного жара,
угольным солнцем сжигаем,
преображенный, взлечу.
ОСЕННИЙ
Перевод М. Самаева
Зеленый ветер в позапрошлом мире,
я вызолочен зрелостью своей
в расцвете вечера, исполненный природы.
Сладчайший тайный плод, я содержу
первоосновы — землю, воду, воздух,
огонь, — а вместе с ними — бесконечность.
Я свет струю — пусть золотится тьма,
толкую запах — сумрак пахнет богом,
лью звук — в просторе музыки глубины,
смакую вкус — пьет мою душу мягкость,
ласкаю одиночество касаньем.
Я — высшая из ценностей, от лона
поступка отделенная в округлость
и четкость линии. Я — это все.
Все — стало быть, вершина ничего,
все, коему достаточно себя,
чтобы… насытить честолюбье.
НЕТ НИ БЛИЗКОГО…
Перевод Н. Горской
Мирно, весело иль серьезно,
без препятствий и напряженья,
собственным светом и тенью
играют гора и туча.
(Полнота в стороне от мира,
которой жаждет душа больная:
жить и осуществляться,
мелочей и забот не зная.)
О безумье застывшей мысли!
Чувства безмерная углубленность
и величие этих высей,
где нет ни близкого, ни чужого!
Солнцем своим и своей прохладой
играют гора и туча,
равнодушные к отзвукам эха и
к орлам. И ко всем поэтам.
СОСТОЯНИЕ
Перевод Н. Горской
Утешаются сосны
дождями; розы —
листвой зеленой; а мужчина —
женщиной, звездами,
апельсином?..
Человек стремится, быть может,
к иному небу.
И все же, все же —
к любви (не к забвенью!).
…А если уродство бездны
приоткроется на мгновенье?..
Так мелькни же, свет!
Так обрушься, тень!
Перечеркните
непрошеное вторженье!
НА СКАЛЕ
Перевод Н. Горской
Одиночество, беспросветность?
Но ведь ты же — вода, но ведь я же — ветер!
Отвращенье, горечи привкус?
Но ведь я же — луч, но ведь ты же — ирис!
Пустыня, остров необитаемый?
Но ведь ты — душа, но ведь я — дыханье!
СВЕТ И ЧЕРНОТА
Перевод М. Самаева
Моя златоносная жила
зарыта во мраке сплошном!
Кромешная темень за небом,
в земной потайной сердцевине,
под каждой дорогой вдвоем.
А свет, он под лобною костью
и в сердце всецелом моем.
ЦВЕТЫ В ГРОЗУ
Перевод С. Гончаренко
Как птицы, цветы взлетают,
сбиваясь по-птичьи в стаи…
Цветы остаются…
(По-птичьи сбиваясь в стаи.)
Срываясь во мгле гремучей
под жернов тяжелой тучи,
цветы остаются…
(Под жернов тяжелой тучи.)
И, капая белой болью
и красной сочась любовью,
цветы остаются…
(Но капают белой кровью.)
Пусть молния блеском алым
их жалит, как алым жалом, —
цветы остаются…
(Их молния жалит жалом.)
Пусть гром орудийным залпом
изранит их нежный запах —
цветы остаются…
(Изранен их нежный запах.)
А птица грозы боится —
давно улетели птицы.
Цветы остаются…
(Давно улетели птицы.)
Как птицы, цветы взлетели,
по-птичьи рассыпав трели.
Цветы остаются…
(По-птичьи рассыпав трели.)
Научи быть тобою бога.
Знаю то лишь, что знают другие,
все, что может тобою быть.
(Если воле своей поддашься,
ты однажды взойдешь на царство,
но лишь в мире своего «я».)
Сам с собой ты огромней бога
и одинок еще больше, чем он,
бог, себя повторивший в детстве.
ВЕРНУСЬ Я
Перевод М. Самаева
Вернусь я на землю камнем
и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю ветром
и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю волною
и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю пламенем
и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю мужчиной
и вновь полюблю тебя женщиной.
СЧАСТЬЕ
Перевод М. Самаева
Рдеющий мак глядится
в зелень и синеву.
С тучкой, кубышкой света,
по небесам плыву.
Тополь весело смотрит
в зелень и синеву.
Дрозд в ликованье свое
вобрал весь свет и листву.
Новая смотрит душа
в зелень и синеву.
