Г. Р. Державин
Из ранних произведений Гавриила Романовича Державина (1743–1816) песней стало лишь стихотворение «Кружка». Позднее его творчество привлекло внимание крупнейших композиторов — современников поэта. При жизни Державина на тексты его произведений музыку писали: Козловский (полонез «Гром победы раздавайся…», «Возвращение из походов», «Сколь твоими чудесами…», «От крыл орлов парящих…» — четыре хора для потемкинского праздника, посвященного взятию Измаила в 1791 году): Бортнянский (хоровые концерты и кантаты), Пашкевич и Джузеппе Сарти. Державиным было создано семь оперных либретто, которые, однако, не увидели сценического воплощения. Популярность в качестве песен приобрели лирические (анакреонтические) стихотворения поэта. Кроме публикуемых текстов в песенниках встречаются: «Философы пьяный и трезвый», «Романс на потопление N. N.», «Русские девушки» (на последний текст романс написал М. Яковлев). Кроме того, Державину приписывается песня «Цари! вы светом обладайте…», отсутствующая в Собрании сочинений поэта (см.).
43. Кружка*
Краса пирующих друзей,
Забав и радостей подружка,
Предстань пред нас, предстань скорей,
Большая сребряная кружка!
Давно уж нам в тебя пора
Пивца налить
И пить:
Ура! ура! ура!
Ты дщерь великого ковша,
Которым предки наши пили;
Веселье их была душа,
В пирах они счастливо жили.
И нам, как им, давно пора
Счастливым быть
И пить:
Ура! ура! ура!
Бывало, старики в вине
Свое всё потопляли горе,
Дралися храбро на войне:
Ведь пьяным по колени море!
Забыть и нам всю грусть пора,
Отважным быть
И пить:
Ура! ура! ура!
Бывало, дольше длился век,
Когда диет не наблюдали;
Был здрав и счастлив человек,
Как только пили да гуляли.
Давно гулять и нам пора,
Здоровым быть
И пить:
Ура! ура! ура!
Бывало, пляска, резвость, смех,
В хмелю друг друга обнимают;
Теперь наместо сих утех
Жеманством, лаской угощают.
Жеманство нам прогнать пора,
Но просто жить
И пить:
Ура! ура! ура!
В садах, бывало, средь прохлад
И жены с нами куликают,
А ныне клоб да маскерад
И жен уж с нами разлучают,
Французить нам престать пора,
Но Русь любить
И пить:
Ура! ура! ура!
Бывало — друга своего,
Теперь — карманы посещают;
Где вист, да банк, да макао,
На деньги дружбу там меняют.
На карты нам плевать пора,
А скромно жить
И пить:
Ура! ура! ура!
О сладкий дружества союз,
С гренками пивом пенна кружка!
Где ты наш услаждаешь вкус,
Мила там, весела пирушка.
Пребудь ты к нам всегда добра,
Мы станем жить
И пить:
Ура! ура! ура!
44. Заздравный орел*
По северу, по югу
С Москвы орел парит;
Всему земному кругу
Полет его звучит.
О! исполать, ребяты,
Вам, русские солдаты!
Что вы неустрашимы,
Никем непобедимы:
За здравье ваше пьем.
Орел бросает взоры
На льва и на луну,
Стокгольмы и Босфоры
Все бьют челом ему.
О! исполать вам, вои,
Бессмертные герои,
Румянцев и Суворов!
За столько славных бо́ев
Мы в память вашу пьем.
Орел глядит очами
На солнце в высоты,
Герои под шлемами —
На женски красоты.
О! исполать, красотки,
Вам, росски амазонки!
Вы в мужестве почтенны,
Вы в нежности любезны:
За здравье ваше пьем!
45. Пчелка*
Пчелка златая!
Что ты жужжишь?
Всё вкруг летая,
Прочь не летишь?
Или ты любишь
Лизу мою?
Соты ль душисты
В желтых власах,
Розы ль огнисты
В алых устах,
Сахар ли белый
Грудь у нее?
Пчелка златая!
Что ты жужжишь?
Слышу, вздыхая,
Мне говоришь:
«К меду прилипнув,
С ним и умру».
46. Мечта*
Вошед в шалаш мой торопливо,
Я вижу: мальчик в нем сидит
И в уголку кремнем в огниво,
Мне чудилось, звучит.
Рекою искры упадали
Из рук его, во тьме горя.
И розы по лицу блистали,
Как утрення заря.
Одна тут искра отделилась
И на мою упала грудь,
Мне в сердце, в душу заронилась:
Не смела я дохнуть.
Стояла бездыханна, млела
И с места не могла ступить;
Уйти хотела, не умела, —
Не то ль зовут любить?
Люблю! — кого? — сама не знаю.
Исчез меня прельстивший сон;
Но я с тех пор, с тех пор страдаю,
Как бросил искру он.
Тоскует сердце! Дай мне руку,
Почувствуй пламень сей мечты,
Виновна ль я? Прерви мне муку:
Любезен, мил мне ты.
47. Хмель*
Хмель как в голову залезет,
Все бегут заботы прочь;
Крез с богатствами исчезнет,
Пью! — и всем вам добра ночь.
Плющем лежа увенчанный,
Ни во что весь ставлю свет;
В бой идет пускай муж бранный,
У меня охоты нет.
Мальчик! чашу соком алым
Поспеши мне наливать;
Мне гораздо лучше пьяным,
Чем покойником, лежать.
Василий Васильевич Капнист родился в 1757 году в с. Обуховка Миргородского уезда Полтавской губ., умер в 1824 году в селе Кибенцы Полтавской губернии. Его первое литературное произведение — «Ode à l’occasion de la paix conclue entre la Russie et la Porte Ottomane à Kaynardi le 10 jullet année 1774» («Ода по случаю мира, заключенного между Россией и Турцией…») — написано и напечатано отдельным изданием в 1775 году. Литературную славу Капнисту принесла его комедия «Ябеда» (первая постановка — 22 августа 1798 года). Как поэт Капнист был близок к Г. Р. Державину и Н. А. Львову и входил в группировавшийся вокруг них кружок, для которого был характерен интерес к музыке, пению и народной поэзии. Свои эстетические взгляды на фольклор и его значение для литературы Капнист выразил в статьях и письмах. Некоторые его стихотворения, написанные в духе просветительского сентиментализма, приобрели популярность в качестве песен, о чем свидетельствует то, что на их «голос» в периодических изданиях печатались песни других авторов. Кроме публикуемых текстов в песенниках изредка встречается «Ручей».
48. Неверность*
Поля, леса густые!
Спокойствия предел!
Где дни мои златые,
Где я Лизету пел.
Судьбы моей премену
Теперь я вам пою:
Лизетину измену
И верность к ней мою.
В глазах ее всечасно
Любви огонь блистал;
Казалось, так же страстно
И дух ее пылал;
Но взор младой Лизеты
Стремился лишь пленять.
Ах! как в такие леты
Уметь уж изменять!
Приятны разговоры,
Улыбка, страстный вид,
И самы нежны взоры —
Всё в ней притворно льстит.
Но всё в ней прелесть нова!
Ах! пусть она б была
Или не так сурова,
Или не так мила.
Лесок, где я тоскую,
Где счастье зрел мое!
Напомни мне драгую,
Я всё люблю ее.
Ее неверность знаю,
Тьму горестей терплю,
Всечасно ей пеняю;
А всё ее люблю.
49. Чижик*
Милый чижик желтобокой!
Кверху, друг мой! не взлетай,
Не клади гнезда высоко,
Но в густой траве свивай.
Ты взгляни, как ястреб гладный
Над тобой уже парит,
Как, твоей он крови жадный,
Когти на тебя острит.
Вырос илем над горою;
Но там, зной ли дышит — жжет,
Буря ль налетит с грозою —
Ломит ветви, листья рвет.
А в долине ива мшиста,
Бури не боясь, стоит.
Там струя, катяся, чиста
В жарки дни ее поит.
Так зачем и мне крушиться,
Что вельможей не рожден?
Тот пусть ищет век томиться,
Кто тщеславием вскружен.
Я же низменной стезею
От мирских сует уйду.
Труд деля с драгой семьею,
Счастье в бедности найду.
50. На смерть Юлии*
Уже со тьмою нощи
Простерлась тишина,
Выходит из-за рощи
Печальная луна.
Я лиру томно строю
Петь скорбь, объявшу дух.
Прийди грустить со мною,
Луна, печальных друг!
У хладной сей могилы,
Под тенью древ густых,
Услышь мой вопль унылый
И вздохов стон моих.
Здесь Юлии любезной
Прах милый погребен.
Я лить над ним ток слезной
Навеки осужден.
Подобно розе нежной,
Ты, Юлия! цвела;
Ты в жизни сей мятежной
Мне друг, мне всё была.
Теперь, тебя теряя,
Осталось жизнь скончать,
Иль, скорбью грудь терзая,
Всечасно умирать.
Но песни сей плачевной
Прервать я должен стон:
Слезами омоченной
Немеет лиры звон.
Безмолвною тоскою
Сильняй теснится дух;
Прийди ж грустить со мною,
Луна, печальных друг!
51. Старость и младость*
Хвалят старое вино:
Правда, веселит оно.
Выхваляют стара друга:
Правда, сердце он дели́т;
Но млада, мила подруга
Мне обоих заменит.
Может быть, за правду эту
Свет и насмеется мне,
Да вольно́ ж смеяться свету.
Что приятно в старине,
Тем отнюдь я не гнушаюсь:
Скуку и печаль стараюсь
В старом утопить вине;
С старым другом вечно буду
Душу отводить душой;
А с подругой молодой
Свет весь и себя забуду.
Хвалят старое вино:
Правда, веселит оно.
Выхваляют стара друга:
Правда, сердце он делит;
Но млада, мила подруга
Мне обоих заменит.
52. Потеря дня*
Солнце за горою село,
Лес зеленый потемнел.
С Лизой день не видясь целый,
В горести Милон сидел.
Стадо, вкруг его стесненно,
На густой траве легло;
Он, печалью отягченный,
Гнать его забыл в село.
Шорох каждого листочка
Радостно тревожил слух,
И дыханье ветерочка
В трепет приводило дух.
Но уж тень кругом сгустилась,
Ветр листка не шевельнет;
В мраке и надежда скрылась:
«Нет, уж Лиза не прийдет!»
«Солнце! ты зачем светило? —
Воздохнув, Милон сказал. —
Я не видел Лизы милой;
Этот в жизни день пропал.
Рощица! моя отрада,
Как в тени гулял я с ней;
Без нее твоя прохлада
Хлад несет душе моей.
Рощица! пора проститься;
Стадо милое! пойдем;
Поспешай ты насладиться
От меня бегущим сном.
Окропился уж росою
Луг, где с Лизой я гулял,
А горючею слезою —
Место, где напрасно ждал».
