Олег Соломатов - Соседи по жизни

Она на кухне у плиты печет оладушки для дочки,
Не замечая тишины, давно «прописанной» в квартире…
Поставив блюдо на столе — накроет, чтобы не остыли,
Садится тихо у окна, рукой смахнув слезу в платочек…

Не хочет разум принимать судьбы жестокие проделки,
Реальность — полную утрат, сердечной тяжести гранит,
Но, невзирая ни на что, тех давних образов любимых
Под сердцем много набралось, и от того оно болит.

Век воспаленных ободки… и поволока слез горючих…
Она глядит в окно с тоской, и ждет, как много лет назад,
Что после будней трудовых мелькнет дочурки милый образ
И сядет ужинать семья, в окно любуясь на закат…

Идет за часом час… темно, стряпня нетронута, остыла…
Будильник ржавый на комоде натужно щелкнул шестернёй…
Звонок молчит, а кран на кухне за каплей капля — время мерит…
Фонарь у дома, вспыхнул ярко, отбросив тени за спиной…

В пустой квартире нет движенья, не скрипнет в зале половица…
Не загудит стабилизатор под телевизором в углу…
Лишь промелькнут в подлунном свете неосязаемые тени…
Напомнив — жизнь, увы, конечна и Все шагнут в ночную мглу…

Да, это будет… но не завтра, а завтра — снова у окошка
Она присядет на банкетку и просидит весь день одна…
Не веря в то, что дочь погибла под колесом автомобиля…
Всё время вглядываясь в лица, идущих мимо, вдоль двора…

Извечный спор о смысле жизни теряет значимость момента,
Когда стареющая мама в последний путь проводит дочь,
Когда в тиши пустой квартиры никто не ждёт приезда внуков,
Когда давление и астма… но больше некому помочь…

И мысли, путая сознанье, ведут борьбу за светлый образ,
Не в силах примириться с фактом, что не вернётся дочка в дом…
Опять готов семейный ужин, заварен чай, пекутся плюшки…
Опять — на «вечное» дежурство — встречать прохожих за окном…

Если тебе стало тесно в квартире,
Если Душа захотела свободы…
Значит — пора в Montenegro вернуться…
Чтобы подняться в Альпийские горы…

Дух замирает на этих вершинах
К Богу — дорога с «двух тысяч» — поближе,
Вот и трепещет Душа в «поднебесье»
В пятки, пытаясь сбежать… или ниже.

Знали об этом монахи «Острога»,
«Врезав» в скалу монастырь белоснежный,
Каждой ступенью, приблизившись к Богу,
Страждущий — в Душу вселяет Надежду…

Много у Бога в горах Черногоры
Врат монастырских для всех, кто стремится
Душу открыть перед чистым распятьем,
Свечку зажечь, в тишине — помолится…

Цетине, Будва, Бар, Колашин, Котор…
Храмы повсюду, врата их открыты…
Мощи святые, распятья, иконы,
Вера и люди в «Единое» слиты…

Воздух Свободы, Любви, Уваженья
В «Черных горах» наиболее сладок,
Складки каньонов, снега Дурмитора,
«Очи» озёр, полны тайн и загадок…

Черный бриллиант огранен серпантином
Горных дорог, желтым светом тоннелей,
Вставлен в оправу прозрачной Ривьеры,
Пальм, кипарисов, олив и отелей…

Синь Адриатики дарит прохладу,
Мидий, креветок и рыбу Дорада,
Берег — оливки, каймак, пршут и чорбу,
Ракию, Вранац, Крстач с винограда…

Стены домов, мостовые в брусчатке,
Стяги на башнях, трезвон колоколен…
Нас возвращают в века крестоносцев,
Смены конфессий, Свободы и воин…

Если тебе надоело в квартире
Пылью дышать, видеть в окнах заборы…
Примет в объятья тебя Montenegro
Море и звезды… Вера и горы…

В глазах читается усталость,
Взгляд отрешенно смотрит вдаль,
Сквозь плоть экрана монитора,
Таблиц бухгалтерских вуаль…

Морщинок тонких паутинка
Легла узором на чело,
И в каждой — есть частички жизни,
В которых — радость, боль, тепло…

Лицо, как плоскость CD-R-ки,
Запишет жизни каждый миг…
И перезапись невозможна,
Лицо — подобно сотне книг!

Вот складки горечи утраты,
В них затаилась боль Души,
Когда звучали ноты скорби
В прощальной комнатной тиши.

Вот борозда тревоги вечной,
В которой — мысли, роем пчел,
«Зудели» каждый миг, как только
О детях начинался спор…

Как воспитать, как быть здоровым,
Во что одеть и с кем дружить…
Куда отправить после школы
И что на праздники купить…

Вот сетка радостных морщинок
Покрыла уголочки глаз…
Запечатлев мгновенья счастья,
Весёлый смех, задор проказ…

А рядом — гордости морщины,
В них отразился хмурый взор,
Когда «в чести» несправедливость —
Лицо хранит немой укор…

Чуть выше — складки удивленья,
В которых скрыто сто причин…
Они от новых ощущений
И от изменчивых личин…

От новых знаний о природе,
От первых слов своих детей,
От странных действий руководства,
От нестандартности идей…

Видны презрения морщинки,
От тех, кто полон «низких» дел…
А вот — «следы» от сожалений,
Что в жизни есть всему предел…

Но больше всех — морщинок грусти
О том, что жизнь — короткий миг…
Что очень много дел житейских
С обходом, а не напрямик…

Той грусти, что в Душе осталась,
Когда погибшая сестра
«На небо» с мужем удалялась,
А дочь — осталась сирота…

Как документы оформлялись,
Чтоб не отправили в детдом,
Как много теплоты душевной
Ей было отдано потом…

Как часто с болью билось сердце
Когда болезнь селилась в дом,
Когда случались неудачи,
А всё, что личное — потом…

Потом друзья, потом здоровье,
Потом прогулки под луной…
Потом Майорка, Тенерифе,
Цикады, пальмы и прибой…

Ну а сейчас — семья, работа,
Начальство, пыльный монитор…
Балансы, сводки, дебет, кредит
И для давления прибор…

Лицо, как плоскость СD-R-ки,
Ведет учет мирских забот…
Тот, кто посмотрит в отраженье —
Без лишних слов судьбу прочтёт…

Жизнь пролетела вспышкой в момент сближенья с полом
И две секунды «лёта» — миг… растянули в вечность…
… Вот яркий свет софитов — как гимн финалу родов,
Вот первый шаг за двери — дорога в бесконечность…

Ей жизнь казалась пошлой, когда в ней нет «стремнины»,
Она рвала устои семейной, тихой речки…
И чтобы быт устроить, заплыв за буй сомнений,
Гребла навстречу солнцу, а муж — сидел «у печки»…

Но Солнце — «высший гений» к себе не подпускает…
Осознавая тяжесть последствий от сближенья…
Любой, пришедший в гости — сгорает словно спичка,
Утрачивая тело и силу притяженья…

Квартира, словно погреб — темно, убого, сыро…
Покрытый пылью улиц узор решеток окон,
А в них — подвал «Генезис», как вечный знак вниманья
Агентства ритуалов… «недремлющее око»…

Со школы ей «по вкусу» был Грин с чудной Ассолью,
С её неукротимой мечтой от сказки Эгля,
О корабле и принце, о парусах в цвет солнца…
Что с Верой и Надеждой, Любовь её настигнет…

Неся «свой крест» сквозь годы и «залы ожиданья»,
Сквозь серость «неустройки», талонную систему…
Она в Душе считала всё это «проходящим»…
А «алый парус» в сердце — крушил любую стену…

Безжалостное время «съедало» год за годом,
А из окна квартиры не разглядеть прибоя…
Принц за морем не в курсе, что ждут его с Надеждой
И парусное судно сменял на паровое…

Ни яркие футболки, ни бантики, ни брошки,
Не в силах время-реку остановить плотиной…
Всё больше сеть морщинок и боли головные,
Всё меньше Веры в принцев и блистер с панангином…

Надежда, угасая, виски сдавила молча…
В тот миг, когда кофейник «урчал» на кухне громко,
Передавив сосуды невидимой рукою —
К инсульту «подтолкнула», в ушах отдавшись звонко…

И жизнь помчалась вспышкой в момент сближенья с полом…
К себе призвала Вера на шхуну с парусами
В цвет яркого восхода и спящим юным принцем…
Плывущим в гости к солнцу небесными морями…