Забывая звенящую музыку сфер…
Забывая звенящую музыку сфер,
Где блаженство мечты расцветает,
Я бреду по Земле, неземной Агасфер,
И со мной — отрешённость святая.
Полнозвучием дней напитаю судьбу,
И в алмазном дожде вдохновений
На полдневных лучах сотворю ворожбу,
Чтобы ожили прошлого тени.
Чтобы полночь качалась на волнах веков
Серебристой забытою лодкой,
И чтоб зависть покинула сердца альков,
Уходя воровскою походкой.
Чтобы ярко сверкали тобой времена,
Позабытое прошлое счастье,
И зовущая в тайны миров тишина
Не рассеялась бы в одночасье.
В цветении солнечных бликов
Храня постоянство своё,
Багряной лесною клубникой
Дремало моё бытиё.
Оно равнодушно качалось
На стеблях, пригнутых к земле,
И ягод созревшая алость
Блестела в небесном стекле
То красно-лиловою тучей,
То облаком цвета зари,
Которых полуденный лучик
Сияньем своим одарил.
Стрекозы беспечного детства
И пчёлы печальной поры
На ягоде, спелой, чудесной
Не раз пировали пиры…
Но поздние сроки настали.
Последние вёсны пришли.
И стали родными печали
Моей постаревшей Земли.
Звенело последнее лето
Осколками тёплых секунд
И ржавым кромсало стилетом
Скорбей и печалей лоскут.
И ленты весёлых событий
Обвили стволы пустоты,
Пронзавшие трепет наитий,
Бросавшие тень на мечты…
Но спелой клубникой июля
Дремало моё бытиё;
Все радости быстро уснули,
Не смея отведать её.
Невесомые дни проходили сквозь сетку
Невесомые дни проходили сквозь сетку
Расставаний, сплетённых крылатою тьмой,
Покидая весны временную беседку,
Оставляя следы холостой кутерьмой.
От холодного вздоха грядущих событий
Трепетал беспокойно души лепесток.
Но водою бессмертия в небе умытый
Улыбался кому-то спокойный восток.
Он дразнил покорённую мороком Землю
Равнодушием алых рассветных небес
Ко всему, чего я никогда не приемлю,
Ко всему, что не смеет коснуться чудес.
Мы с тобою стояли, изгнанники рая,
По колено в грязи, по колено в росе,
И смотрели, как в пламени утра сгорает
То, чем были вчера… то, чем были мы все!
А грядущее вскинуло крылья рассвета,
Призывая к полёту в страну миражей,
Как всегда, без гарантий на всё, без совета,
Как спастись, не упасть на крутом вираже.
Я тебе показал на прошедшее время,
Истекавшее струйкой смолы по сосне…
Постоим на земле,
там, в корнях,
тихо дремлет
Мир былой,
видя сны
о прошедшей весне.
Женщина — как нож — чем красивее, тем опаснее!
Где север читает по звёздным картам
Где север читает по звёздным картам
Мой путь до меня по тропе весенней,
На пенистых водах хмельного марта
Волна мне слагает стихотворенье.
И звёзды струят ароматы детства,
Которыми дышат мои печали,
И вижу я юности край чудесный,
Куда мой корабль мечты причалил.
И стоит мне только подумать: где ты,
Забытый двойник мой, не знавший горя,
Как в ярких потоках земного света
Из памяти ты улыбнёшься вскоре.
В пути от весны до весны по кругу
Тускнеет былого нечёткий абрис.
Но в марте, где ночи и дни упруги,
Легко вспоминаю забытый адрес
Того двойника из страны былого,
Который забыл про меня конечно,
Но я напишу ему два-три слова,
Что лучше меня он —
далёкий,
прежний!
Когда, отражаясь в зеркальных веках,
Твоя и моя бесконечность
Темнеющей тенью легла в облаках,
Разлука свернулась колечком.
И сладко уснула, сквозь ближние сны
Едва нас с тобой различая,
В объятиях звонкой беспечной весны,
Других навсегда разлучая.
В зеркальных веках, где им быть суждено,
Другая блестит бесконечность,
В которой разлуке уснуть не дано,
Змеёю свернувшись в колечко.
Рассветный солнечный пирог
Рассветный солнечный пирог
Слоился в небе облаками…
На перекрёстке двух дорог
Копил былое мшистый камень.
На копья буден волшебство
Весны нанизывая метко,
Взлохмачен первою листвой
И суетой пичуг на ветках,
Парной апрель смотрел с небес,
Румяный и голубоглазый;
И влаги капельная взвесь
Цвела над топью непролазной,
В которой талая вода
Несла в безвременье остатки
Снегов,
Подтаявшего льда —
Весь мир зимы, больной и шаткий!
Светящей нитью времена
На бархат бытия ложились,
Когда лесной тропой весна
Брела в клубах искристой пыли.
И, зажигая солнцем дни,
Роняла воск полдневных бликов
В густую тьму, в сырые пни
Под хрип гортанный враньих криков.
Казалось, будущность парит
В просторе праздничной истомы
На крыльях утренней зари,
Торжественна и невесома.
Апрель! Как дорог выдох твой
Лесной мерцающею дымкой…
Когда огонь чудес живой
Горит лучом над каждой льдинкой,
Когда в прозрачных сосняках
Гуляют палевые пятна, —
Под звонкий лепет ручейка
Мечтать особенно приятно.
Когда все дни, как мотыльки,
Розовокрылы, невесомы;
Уму и зренью вопреки,
Всё непонятно, незнакомо.
Апрель! Твой мир неуловим.
Он в книге тайн — то нуль, то прочерк.
Он между чувств!
Он между строчек!
Кто в нём — тот навсегда не с ним.
Какою краской ты окрасила печали
Какою краской ты окрасила печали,
В палитру дней макая кисть своих тревог,
Когда ведомая ожившими ночами
Твоя душа в иное сделала рывок.
Когда сводившее мосты над мутной Летой
Твоё бессмертие забыло навсегда
Связать грядущее с былым одним сюжетом
И повернуть в обратный путь твои года.
Смотри, кружатся в тёмном мареве предчувствий
Весенних дней непостоянные огни;
Но мир грядущего к прошедшему не чуткий,
И потому неярко высвечены дни.
Возьми же краски у раскрашенных печалей
И расцвети свои невзрачные миры,
Чтоб все вокруг тебя завистливо молчали,
Чтоб был напрасен их презрительный порыв!
Приснился мой давний апрель,
Неяркий, застенчивый, скромный,
Где мир, бесконечный, огромный —
Вместила весенняя трель.
Где сумерки сказку шептали
Хрустальной сквозной тишине,
Когда начинали синеть
Лесные прозрачные дали.
Приснился доверчивый мир,
Мерцающий звёздами детства,
В котором душе отогреться
Легко было между людьми.
В котором, в котором, в котором
Я не был собою, а ты…
Гостила ещё у мечты,
Ко мне отпустившей не скоро…
Осколки счастливых времён
Царапают хрупкую память,
И вмиг высекается пламя
Родных позабытых имён.
И мир под названьем «Сегодня»,
Тускнеющий в дымке тревог,
Светлеет свеченьем его,
Становится к счастью пригодным —
На миг, на неделю, на год? —
Мне это совсем непонятно…
Повсюду — багровые пятна
Грядущих скорбей и невзгод!
Сознание тщетно стремится
Найти хоть какую-то цель,
Забыв, что мой давний апрель
По-прежнему снится и снится…
