И голос твой, Тяжелое тепло приняв, густея, Размеренно над нами колыхался, То удлиняясь, то сжимаясь в стих. Суровым словом вызванные к жизни, Ворчали и ворочались века.
И чудилось: Стихи свои приносишь ты из края, Где звезды негоревшие томятся, Где сказки нерассказанные ждут, Где чьи-то крылья бьются о решетку И смерть сидит, зевая на луну.
Ты уходил, На звезды мертвые легко ступая. С бесплатным приложением событий, Опять по росту строятся века. Похрустывали под ногами звезды. О, как ты не поранил нежных ног!
Ты врос во тьму. Тебя не ждали и не вспоминали. Но дивное свершилось превращенье Ты к нам пришел как смертный человек. (Иль пламя затаенное проснулось И разбудило стынущую плоть?)
Не ведаю. Но помню я, что встретились мы в полдень, Мы встретились на пыльном тротуаре, Ты еле нес тяжелый чемодан. (Наверно, звезды, сказки, перстень смерти, Зуб колдуна, живой змеиный глаз...)
И стал как все. Ты служишь в Сельхозгизе, Обедаешь в общественной столовой, И в комнате есть у тебя постель Для страсти, сна, бессонницы и смерти. Но ты поэт и, значит,- чародей.
Твоя душа Колышется неслышным опахалом, Сокровищем загробного Египта, И поверяет в алчущую ночь О небе, где одно сплошное солнце, И о земле, затерянной в песках. 1929 Мария Петровых. Домолчаться до стихов. Домашняя библиотека поэзии. Москва: Эксмо-Пресс, 1999.
СТАРОСТЬ Смысл старости печален и суров: За радость покарать, унизить наказаньем... Так, вместо возбуждающих смешков Разбухшие мешочки под глазами.
Нет на ладонях ласк. Ослабли пульсы зла. Любимый отошел - не вскрикнула
от боли... Так ревность ревматизмом заросла В суставах, не сгибающихся боле.
И вместо властных слов - нелепый
лепет льнет К обрюзгшим деснам... Смрад оплывшему
огарку Прощаешь, мимо чашки каплешь йод И желчью харкаешь на старую кухарку.
На столике - и пластырь и псалтырь... (Твоей ли пластике рукоплескали?.. ) За окнами - постылое: пустырь, Да ночь насмешливые звезды скалит... 1929 Мария Петровых. Домолчаться до стихов. Домашняя библиотека поэзии. Москва: Эксмо-Пресс, 1999.
* * * Судьба за мной присматривала в оба, Чтоб вдруг не обошла меня утрата. Я потеряла друга, мужа, брата, Я получала письма из-за гроба.
Она ко мне внимательна особо И на немые муки торовата. А счастье исчезало без возврата... За что, я не пойму, такая злоба?
И все исподтишка, все шито-крыто. И вот сидит на краешке порога Старуха у разбитого корыта.
- А что?- сказала б ты.И впрямь старуха. Ни памяти, ни зрения, ни слуха. Сидит, бормочет про судьбу, про Бога... 1967 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
* * * Назначь мне свиданье
на этом свете. Назначь мне свиданье
в двадцатом столетье. Мне трудно дышать без твоей любви. Вспомни меня, оглянись, позови! Назначь мне свиданье
в том городе южном, Где ветры гоняли
по взгорьям окружным, Где море пленяло
волной семицветной, Где сердце не знало
любви безответной. Ты вспомни о первом свидании тайном,
52a Когда мы бродили вдвоем по окраинам, Меж домиков тесных,
по улочкам узким, Где нам отвечали с акцентом нерусским. Пейзажи и впрямь были бедны и жалки, Но вспомни, что даже на мусорной свалке Жестянки и склянки
сверканьем алмазным, Казалось, мечтали о чем-то прекрасном. Тропинка все выше кружила над бездной... Ты помнишь ли тот поцелуй поднебесный?.. Числа я не знаю,
но с этого дня Ты светом и воздухом стал для меня. Пусть годы умчатся в круженье обратном И встретимся мы в переулке Гранатном... Назначь мне свиданье у нас на земле, В твоем потаенном сердечном тепле. Друг другу навстречу
по-прежнему выйдем, Пока еще слышим, Пока еще видим, Пока еще дышим, И я сквозь рыданья Тебя заклинаю:
назначь мне свиданье! Назначь мне свиданье,
хотя б на мгновенье, На площади людной,
под бурей осенней, Мне трудно дышать, я молю о спасенье... Хотя бы в последний мой смертный час Назначь мне свиданье у синих глаз. 1953, Дубулты Мария Петровых. Домолчаться до стихов. Домашняя библиотека поэзии. Москва: Эксмо-Пресс, 1999.
