будто бы радостный крик из груди рвётся…
Но ни песни, ни слова, ни звука нет…
Всё, как будто бы дышит?..
Когда в синее небо, ветром вуалью, окутанное мы взгляд подняли…
Но дышит, кажется, только воздух над крышами,
А дыханье людское – как ветер холодное…
Разделился Мир на два времени -
У нас; у природы – два теперь…
Мёртвое и живое.
И, скажите – кому же верим мы?..
Разве, правда – Божьей Правде?
Разве Бог дал бы правду другую природе?..
Отрезвляет это яркое солнце…
И радость эта, с мраком, тем, что внушили нам – так не сочетается!
Разве возрождение теперь смертью зовётся?..
Разве смертью возрождение здесь называется?..
Нам внушили новую реальность -
За совсем чуть-чуть – за часы… За минуты!..
И как будто мы раньше не знали
Всего, в чём мы уже жили, не видели будто -
Для нас «запустили» новое время…
И мы жизнь свою отсчитывать
В нём, разве, сразу готовы?..
Не веря всей той огромной, что только и нам ещё видно Вселенной -
Предать готовы, её за одно мелко-лживое, слово?!.
Что нам теперь за весь целый Мир выдали?!.
Для нас «запустили» «новое время» -
И мы жизнь свою в нём готовы отсчитывать?!.
Хотя оно оказалось на самом деле
Обратным для нас отсчётом действительно.
Для нас «построили» мир новый -
Нас в нём заставили жить, хотя из прежнего мы никуда и не переселились.
И мы, неужели же сразу готовы
Принять его, а не тот, в каком с рожденья мы жили?..
Для нас «воцарят» «нового бога» -
И кто-то, разве, в него, так же, сразу поверит?..
Хотя поверить не мог, упорно
В ТОГО, что с ним был до, и с первого мига рождения?..
Нам «запустили» новое время -
И мир кричит нам – «Вставайте!.. Пора! Здесь весна!..»
А мы, застывшие, закостеневши не верим,
Неловко глядя из промёрзшего, изнутри покрывшегося инеем, зимою хрусткою,окна…
Я сегодня вышла в город -
Я и другие «смельчаки»…
Кто не погребён под пугающий говор,
И не зачах, окутанный включённым нам мычанием тоски…
Уже успел и вырос, и с тополей улетает пух теперь…
И успел даже лужи и землю, как снегом, у детской площадки покрыть…
А ты, испуганный, забыл, что значит чувствовать…
Мечтать, стремиться, видеть, радости поддаться и любить…
И каждый чуткий, маленький росток
Что для нас теперь страшно рискованный -
Такой огромной смелостью – до слёз!..
В Храбрости и стойкости так, взмывши вверх,
Хоть и на сантиметр, Высок:
Для нас, погружённых в мир новый…
Что не побоялся, тем что не остался под Землёй -
пророс!..
Природа, нежная, тонкая, слабая -
Но сильная – сильнее всех нас.
В ней в стремлении сражается, борется каждое малое -
Все силы пуская на то – лишь бы только восстало бы -
Богом предначертанное – уже при зарождении невозможно прекрасное -
Прорастая, распрямилось, распускаясь и,
Разливаясь лазурью целебной для глаз…
И природа живёт, оживает она -
Небом синим и солнцем, залиты каналы железные крышами…
Облаками, землёй, ветром, листами -
Живёт настоящею жизнью,
А мы, вроде бы, её сохранением заняты…
Но сохраненьем чего – забыли почти что.
И на асфальте лишь солнечный свет -
На нём, на который ступаем теперь, как на раскалённые камни.
И лишь его на нём остаётся след,
Не взятый принятый, не смолчавшими нами…
Так странно кажется…
То время, что раньше должно было гвалдом носиться -
Кутерьмой, спутанным, смешанным ворохом -
Театр – все декорации те же – и солнце, и небо…
Деревья… Но только теперь от людей – ни шороха…
Как заряд для салюта – в устройство заложенный,
Заряженный, подготовленный вместе с порохом,
Но нажать на курок никто не решится…
И солнцем, как реки залиты тротуары,
На которых больше никого.
И всё, что вокруг встаёт, оживает -
В тишине незнакомой для него замерло…
И стала каждая поверхность
Смертельно, теперь, ядовитой.
И каждому убеждению верность
Под внушённым предубеждением скрыта…
И жить, внушают нам – стало смертельно опасно,
И ходить нельзя, что бы ног не сломать, не споткнуться…
Нельзя минуты считать, что б не пробежало часа…
И воздухом – нам внушают – можно теперь задохнуться.
И полумёртвой стала жизнь теперь…
…И холодом солнечный луч каждый, режет по коже
И воздуха все парящие вместе части слились,
Глядя на нас – друг от друга в нескольких метрах идущих прохожих…
…Воздух полдня звонким лазурным ручьём
Звенит тишиной…
И всё – об общем… Забыв о ценном своём.
Но и неважен больше, чем раньше, и чужд всем другой…
И висит над городом, в шумном движении тишь.
Как будто у видео звук отключили весь…
И каждый дом, как, оторвавшийся от земли… взмывший ввысь,
Как античный, из солнцем пронизанной извести
Многоэтажная бело-песчаная мель…
В море тихом лазурного небосклона…
И раздольно парит, как воздушный змей
Рядом с ним залитая светом ворона…
Нет, всё же не зависит Мир этот от человека -
Но мир его зависит от него….
И тротуары – солнцем текущим по ним, залитые реки.
Радость… пусто… глухо. тепло….
Район вокруг пустым, одиноким, сбитым сумраком…
Собранно думает, в неба, глядя, даль…
То взглядом вниз – думает… думает…
Испещряя до крошки мельчайшей, очами, асфальт.
Дымное, тучное, густое небо серое…
Как будто спустилось… Ближе став к нам, над домом…
И взгляд на это – и сразу же сердце вверх взмыло, взлетело и…
Свобода ветром взметается и мысль встаёт комом…
Как небо это… наполнено пред дождевым серым -
Так тяжкий и вьющийся теперь, этот воздух -
Для всё сумевших понять, однозначным ответом
Наполнен… Для не хотевших – невидимкой, но ждущим их очень, вопросом…
И каждое – эти окна…
И вокруг окон стены,
За которыми клетки нашей общей жизни люди:
Как будто облаком серым, влажным, промокли -
Стен перегородки мыслью: – «что будет?..»
И по подъездам течёт, словно кровь по сосудам
Поток-река прерывающегося подъездного света…
И всё, как будто тянется
Друг к другу -
Но не вместе части ещё организма…
Что же будет?..
Что же станется?
Когда отдельно и клетки и кровь… не бывает жизни.
И в воздухе сером, дождливом, как будто вечерне-утреннем -
Под надвинувшейся – как облака многослойной
Проблемой… Подумала – как были люди те,
Чьи жизни на пополам разрубили те – прежние войны?..
И в этом Мире, где дьявол войну ведёт не по правилам…
–«А как чувствовать раньше могла – простая женщина?..
Оказавшись пред выбором – трусость?.. сражение?..
Как она могла?.. На немного представила…
–
– Выпрямлялся июнь сорок первого…
Вставало на ноги окрепшее лето…
…И…оглушительно прогремело ли?..
Или только послышалось где-то?..
По полям прохладным ветром
Нарастающим, надвигающимся, звонким гулом
Поползла разбегаясь взрывная серая волна…
Накрывая громадой, всё скрывая от света..
Оборвало…всё разом перевернула –
Слово неосознаваемое «ВОЙНА».
Куда посмотришь – лес, река,
Деревня, поле и вся горизонта линия…
Вот-вот, гремя, захлестнёт она…
Вот-вот сожмёт в кулак рука
Безжалостная, слепая бездумно, нещадно-сильная
Ели-ели, всегда надоедливо слышно –
Тише, намного тише,
Чем человек дышит…
Но слышна –
Невозможно не прислушаться
Пришла…
Перебегая от вышки к вышке
Над всею землёю повисла…
Звенящим режущим писком…
Как на натянутой нитке –
Шумит ветра гудом в листьях…
Вот-вот – и обрушится…
Поселилось, обжилось, в каждом доме осело -
Теперь всё время ожидаемым гостем нежданным…
В мыслях о настоящем и будущем всплывая… то и дело.
И над памятью, прошлым – точкою дальней.
И слышится в словах, речах звучащих смело,
И в речах, что сердце внутри…зажимает.
И в каждом звуке раскатом громыхнувшем телеграфном…
И в каждых тихих и встречных глазах…
Я ушла, убежала
