дворе, который век.
Коммунальная квартира
Разместит с комфортом, всех!
Золотом кленовым устланы дорожки.
Петербург нарядный, рыжее к лицу
и мурлычут песни, дворовые кошки
вторят, подпевая ветру сорванцу.
Дождь, надев галоши, шлепает по крышам,
он заглянет в окна, улыбнётся… Спят.
Скрыв от посторонних, нос под одеяло
сладко, так по-детски в унисон сопят.
Дуб обсудит с кленом, планы на неделю,
как ещё украсить, город поутру.
Осень все проверит, что не так подправит,
красками разбавит утра седину.
Вот и все в порядке, устланы дорожки,
в воздухе витает запах чистоты.
Дождь угомонился и затихли кошки,
Просыпайтесь дети, в мире красоты.
Вскрылась Нева, задышала весною
льдин корабли, понесла на расплав.
Небо окрасилось вновь синевою
серые тучи, метлой разогнав.
Утром светло, горожане с улыбкой
бодро шагают и сняли шарфы.
Мой Петербург от зимы убегает,
носом уткнувшись в объятья весны.
Высуну нос в щелку окошка,
Воздуха свежего, грудью вдохну.
Где же она, заждалась я немножко
Тёплую, яркую, деву весну.
Белые мухи кружат в хороводе,
Тихо жужжат, что весны ещё нет.
Мол одевайся теплей, по погоде.
Братец февраль по утру, шлёт привет.
Шубка, галоши, по- Питерски стильно,
Можно в любую погоду носить.
И гардероб подбирать щепетильно
Нужно конечно же, что б не простыть.
Город зонтов, он не даром зовётся,
Тут без зонта и галош, пропадёшь.
Редкость по – Питерски – яркое солнце,
Будешь искать, все равно не найдёшь.
Будто небесный творец вдохновившись,
Душу свою, в этот город вдохнул.
После трудов, отдохнул, оглянувшись
От восхищения, тихо всплакнул.
Так он и плачет, лелея творение,
Круглогодично сморкаясь в платок.
Город зонтов, глаз любых упоение,
Свежих ветров, вдохновения глоток.
Санкт-Петербург, пристанище поэтов
Да книгочеев, разных возрастов.
Поэзия здесь дышит свежим ветром,
Вбирая слог проспектов и дорог.
Тут вдохновение можно черпать ложкой
Из воздуха, Невы, людей, домов.
Разбросаны слова здесь на дорожках
Лишь приглядись, и стих уже готов.
Зарывшись носом в книжные страницы,
Не надышаться краской всех текстóв.
Святой грааль уже искать не надо,
Он здесь запрятан, в строках чудаков.
И так уж исторически сложилось,
Что Петербург, обитель простаков.
Сбрелись они сюда, ища ответа.
Укрывшись в вензелях, забытых снов.
Тучи заплатками к небу пришиты.
С первого взгляда, Питер суров.
Лишь под зонтом, с ним пройдя по проспектам,
Чувствуешь душу его, ты без слов.
Питер, как лекарь, дождями полечит,
Горло укутает тёплым шарфом.
Чай с бергамотом, заварит покрепче.
С книгою встретит, в кафе за углом.
И закурив на двоих сигарету,
Сыростью вчера вместе дыша,
Питер расскажет тебе о поэтах,
Будет цитировать их, не спеша.
Тучи по-прежнему, к небу пришиты,
Ветер пытается их оторвать.
Жизнь образуется, знаю дружище.
Питер все это, помог мне понять.
