тихо разговаривали. Мальчик, не отрываясь, смотрел в окно.
Человек вошёл. Ему необходимо одиночество. Люди. Улицы. Дома. Скверы. Он думает, увидев людей смеющихся, Он познает, наблюдая за читающими. Взгляды: молодой матери и вдовы. Вошёл в вагон. Мимо дождь и вечер. Лес. Дорога. Пруд. Плавают листья. Они ещё зелены, и они на ветру, на земле, на воде. Он наклонил ветку жёлтых листьев. Сухие смоковницы, ягоды. Сухо и терпко. Начало осени. Пора возвращаться. Встреча, уют и обыденность. Человек возвращается. Ему ножен дом, покой, работа, радость. Оставь его. Пусть он побудет немного один. Ты смотришь в зеркало. Я вижу вагон, лес, пруд и листья. Я вижу одиночество. Человек вышел. Я смотрю в зеркало.
– На это озеро мы часто раньше ездили с другом. Мы давно уже с ним не встречаемся.
– Почему? Друзей нельзя покидать, даже если их нет рядом. Или их нет совсем.
– Мне очень жаль, но мы потеряли чувство необходимости быть рядом. Мы все глубже погружаемся в собственные идеи и, что-то бесконечное теряем, отдаляемся друг от друга, понимаем это и ничего не можем поделать. Наверное, я хочу ему рассказать о себе. Очень хочу, чтобы мне это удалось.
Может быть они и правы. Может быть они умны. Я подожду с догадками. Кто ты? О чём ты можешь рассказать. Имеешь ли ты на это право. Мы разбиваем вдребезги иллюзии. Мы уничтожили сокровенное, выдавая его за своё. А есть ли оно у нас. Я отвечаю за все человечество, потому что я принадлежу всем. Моё сокровенное – общее достояние: слава и позор.
– Ты боишься за друга, думаешь, что он одинок или заблудился. Ты боишься остаться без него.
Мальчик кормил белых птиц. Они подлетали с криками и подхватывали хлеб с воды. Вдруг разом поднялись высоко в воздух и кругами стали удаляться. Эти трое долго неотрывно смотрели им в след.
Белая птица мягко крылья подняла, смотрела внимательно ввысь. Одна? Воздух колышется – ветер, как след от крыльев многих птиц. Они держали друг друга на спинах, детей своих выше себя поднимали, чтобы жить продолжали все выше.
– Твой портрет с мальчиком у этого озера.
Она приходила, и он рисовал. Иногда она приходила с мальчиком. Они разговаривали, смотрели книги, главным образом по искусству. Здесь было много книг. Он им показывал свои картины: Музыка, Танец, Вечность. Мальчик почти не разговаривал. Он ставил перед собой какую-нибудь картину или набросок и подолгу смотрел на него, не отрываясь. Один раз спросил: «Мне кажется, что эта картина должна звучать, я слышу ее, но мне не понятен этот звук. О чём он?»
О сущности бытия я не буду говорить, тем более мы ничего в этом не понимаем. Мы лучше поговорим о том, что лучше? – любить, быть мудрым, быть щедрым, свободным? Свобода – слово, несущее в себе идею деятельного существования, творчества и разума.
– Смотри. На земле, на коленях, наклонишь ли голову к земле. Движение от земли к небу. Руки – крылья: неуловимы, печальны. Летит! Белое тело, Чёрная земля, Синее небо, Взгляд – Бездна. Чувства натолкнулись на тебя. Звук – Стонущий, Тихий. Соприкоснулись и отделились.
Он мил с людьми. Но я стараюсь быть правдивым. И личные счёты. Я не привык преклоняться. Разве, что мысли?! Я их оскорбил своим неумением быть – и честным, и сильным, и умным. Что же мне ждать? Что я? Так, что-то больно. Беспомощно. Разве учиться, что думать. Привычек раб, эмоций. Я враг себе, а без себя ничто. Мне и понять-то не дано людей. Какая слабость. Я сам себя считаю мудрым. Он мил с людьми. А больше? Так, пустяк, наивен.
Он написал портрет женщины с мальчиком на берегу озера.
Картину купили и выставили в одном из салонов. Она иногда заходит в салон. Он – никогда. Он пишет новую картину, пытаясь рассказать другу о себе.
Мир растрескался на множество миров. Пути и связи. Лишь сам себе рассказывает о собственном существовании. Они смотрят с высоты собственного благополучия. Гении.
О первозданном молчу – стараясь доказать только заблуждаюсь.
Мальчик уехал учиться к людям. Через много лет в одном из музеев он стоял перед мраморной фигурой женщины. Смотрел на неё. Смутное воспоминание подкатывало к горлу. «Спор между мной и совестью» – название скульптуры было высечено внизу.
Старик вошёл в свою комнату на верху башни. Он достал из выдвижного ящика стола ключ, который лежал в небольшом кожаном мешочке. Открыл нижний ящик стола и достал из него железный небольшой ларец, открыв ключом его, вынул большой серый блокнот и две одинаковые толстые тетради в обложках из коричневого картона. Сев за стол, он разложил их на столе и прочитал: «Записки», «Сотворение», «БезСмертие». Старик открыл блокнот, затем надел очки, после чего стал внимательно медленно читать:
«К разумным жителям Земли, к расе, именующей себя Человечеством, может обратиться иная разумная раса с единственной целью – познание. Тогда, с учётом современного уровня знаний и заблуждений жителей Земли, необходимо уже сейчас определиться в том, а как нам необходимо развиваться, чтобы иметь возможность действительно объективно познавать и исследовать Природу, а также иметь возможность вести диалог с более развитыми и более разумными расами.
К настоящему времени Человечество составило себе представление, в целом, о том, что разумная раса Землян возможно не является единственной во Вселенной. В том, что в действительности нет каких-то, пусть даже ещё не открытых, незыблемых законов Вселенной и постоянных мировых констант, что Мир хаотичен, в нем нет ничего незыблемого, в том числе и мерности. Мерность пространства во Вселенной колеблется, плавно меняется в весьма широких пределах.
Разумная раса, в противовес живому индивидууму, в эволюционном процессе создаёт новые виды живых существ, которые происходят от некоторых из старых видов, и нашей заботой должно быть, чтобы новые виды разумных рас на Земле произошли от той, которая сейчас в реальности существует на Земле. Именно это соображение должно определить стратегию развития разумной расы – Человечество!
Мышление живой материи, само существование и развитие живой материи имеют общую основу. И то, и другое является противотечением энтропии. В мышлении это противотечение выражается в поисках логичности.
По-видимому, правильнее было бы считать сегодня Человечество не разумной, и пока даже не потенциально разумной расой, поскольку ограниченность мышления всё же не является у нас врождённой. От
