Александр Блок - Лирика. Поэмы

Так же тих догорающий свод,

Тот же мир меня тягостный встретил.

Но Ночная Фиалка цветет,

И лиловый цветок ее светел.

И в зеленой ласкающей мгле

Слышу волн круговое движенье,

И больших кораблей приближенье,

Будто вести о новой земле.

Так заветная прялка прядет

Сон живой и мгновенный,

Что нечаянно Радость придет

И пребудет она совершенной.

И Ночная Фиалка цветет.

18 ноября 1905 – 6 мая 1906

Л. Семенову

Жду я смерти близ денницы.

Ты пришла издалека.

Здесь исполни долг царицы

В бледном свете ночника.

Я готов. Мой саван плотен.

Смертный венчик вкруг чела.

На снегу моих полотен

Ты лампадный свет зажгла.

Опусти прозрачный полог

Отходящего царя.

На вершинах колких елок

Занимается заря.

Путь неровен. Ветви гибки.

Ими путь мой устели.

Царски-каменной улыбки

Не нарушу на земли.

Январь 1904

Ты оденешь меня в серебро,

И когда я умру,

Выйдет месяц – небесный Пьеро,

Встанет красный паяц на юру.

Мертвый месяц беспомощно нем,

Никому ничего не открыл.

Только спросит подругу – зачем

Я когда-то ее полюбил?

В этот яростный сон наяву

Опрокинусь я мертвым лицом.

И паяц испугает сову,

Загремев под горой бубенцом…

Знаю – сморщенный лик его стар

И бесстыден в земной наготе.

Но зловещий восходит угар —

К небесам, к высоте, к чистоте.

14 мая 1904

Сонный вздох онемелой волны

Дышит с моря, где серый маяк

Указал морякам быстрины,

Растрепал у поднебесья флаг.

Там зажегся последний фонарь,

Озаряя таинственный мол.

Там корабль возвышался, как царь,

И вчера в океан отошел.

Чуть серели его паруса,

Унося торжество в океан.

Я покорно смотрел в небеса,

Где Она расточала туман.

Я увидел Глядящую в твердь —

С неземным очертанием рук.

Издали мне привиделась Смерть,

Воздвигавшая тягостный звук.

Там поют среди серых камней,

В отголосках причудливых пен —

Переплески далеких морей,

Голоса корабельных сирен.

26 мая 1904

Поет, краснея, медь. Над горном

Стою – и карлик служит мне:

Согбенный карлик в платье черном,

Какой являлся мне во сне.

Сбылось немного – слишком много,

И в гроб переплавляю медь.

Я сам открыл себе дорогу,

Не в силах зной преодолеть.

Последним шествием украшен,

Склонюсь под красный балдахин.

И прогремят останки башен

С моих довременных вершин.

И вольно – смуглая гадалка,

Спеша с потехи площадной,

Швырнет под сени катафалка

Свой воскрешающий запой.

Тогда – огромен бледным телом —

Я красной медью зазвучу.

И предо мною люди в белом

Поставят бледную свечу.

4 июля 1904

Зажигались окна узких комнат,

Возникали скудные лучи,

Там, где люди сиротливо берегут и помнят

Царствия небесного ключи.

В этот час и Ты пришла к вечерне,

Свой задумчивый и строгий сон храня.

На закате поднимался занавес вечерний,

Открывалось действие огня.

Так, как я, тонуть в небесном равнодушном

взгляде

Не умел никто, Свободная, поверь!

Кто-то ласковый рассыпал золотые пряди,

Луч проник в невидимую дверь.

И, вступив на звонкий ряд ступеней,

Я стоял преображенный на горе —

Там, где стая тускло озаренных привидений

Простирала руки к догорающей заре.

Осень 1904

Федору Смородскому

Нежный! У ласковой речки

Ты – голубой пастушок.

Белые бродят овечки,

Круто загнут посошок.

Ласковы желтые мели,

Где голубеет вода.

Голосу тихой свирели

Грустно покорны стада.

Грусть несказанных намеков

В долгом журчаньи волны.

О, береги у истоков

Эти мгновенные сны.

Люди придут и растратят

Золоторунную тишь.

Тяжкие камни прикатят,

Нежный растопчат камыш.

Но высоко – в изумрудах

Облаки-овцы бредут.

В тихих и темных запрудах

Их отраженья плывут.

Пусть и над городом встанет

Стадо вечернее. Пусть

Людям предстанет в тумане

Золоторунная грусть.

18 октября 1904

Тяжко нам было под вьюгами

Зиму холодную спать…

Землю промерзлую плугами

Не было мочи поднять!

Ранними летними росами

Выйдем мы в поле гулять…

Будем звенящими косами

Сочные травы срезать!

Настежь ворота тяжелые!

Ветер душистый в окно!

Песни такие веселые

Мы не певали давно!

5 ноября 1904

Маг, простерт над миром брений,

В млечной ленте – голова.

Знаки поздних поколений —

Счастье дольнего волхва.

Поднялась стезею млечной,

Осиянная – плывет.

Красный шлем остроконечный

Бороздит небесный свод.

В длинном черном одеяньи,

В сонме черных колесниц,

В бледно-фосфорном сияньи —

Ночь плывет путем цариц.

Под луной мерцают пряжки

До лица закрытых риз.

Оперлась на циркуль тяжкий,

Равнодушно смотрит вниз.

Застилая всю равнину,

Косы скрыли пол-чела.

Тенью крылий – половину

Всей подлунной обняла.

Кто Ты, зельями ночными

Опоившая меня?

Кто Ты, женственное Имя

В нимбе красного огня?

19 ноября 1904

Вот – в изнурительной работе

Вы духу выковали меч.

Вы – птицы. Будьте на отлете,

Готовьте дух для новых встреч.

Весенних талей вздохи томны,

Звездясь, синеет тонкий лед.

О, разгадай под маской скромной,

Какая женщина зовет!

Вам перепутья даль откроют,

Призывно засинеет мгла.

Вас девы падшие укроют

В приюты света и тепла…

Открытый путь за далью вольной,

Но берегитесь, в даль стремясь,

Чтоб голос меди колокольной

Не опрокинулся на вас!

Ноябрь 1904

Окаймлен летучей пеной,

Днем и ночью дышит мол.

Очарованный сиреной,

Труд наш медленный тяжел.

Океан гудит под нами,

В порте блещут огоньки,

Кораблей за бурунами

Чутко ищут маяки.

И шатают мраки в море

Эти тонкие лучи,

Как испуганные зори,

Проскользнувшие в ночи.

Широки ночей объятья,

Тяжки вздохи темноты!

Все мы близки, все мы братья —

Там, на рейде, в час мечты!

Далеко за полночь – в дали

Неизведанной земли —

Мы печально провожали

Голубые корабли.

Были странны очертанья

Черных труб и тонких рей,

Были темные названья

Нам неведомых зверей.

«Птица Пен» ходила к югу,

Возвратясь, давала знак:

Через бурю, через вьюгу

Различали красный флаг…

Что за тайну мы хранили,

Чьи богатства стерегли?

Золотые ль слитки плыли

В наши темные кули?

Не чудесная ли птица

В клетке плечи нам свела?

Или черная царица

В ней пугливо замерла?..

Но, как в сказке, люди в море:

Тяжкой ношей каждый горд.

И, туманным песням вторя,

Грохотал угрюмый порт.

Жизнь была стремленьем.

Смерть была причиной

Не свершенных в мире

Бесконечных благ.

Небо закрывалось

Над морской равниной

В час, когда являлся

Первый светлый флаг.

Ночи укрывали

От очей бессонных

Всё, что совершалось

За чертой морей.

Только на закате

В зорях наклоненных

Мчались отраженья,

Тени кораблей.

Но не все читали

Заревые знаки,

Да и зори гасли,

И – лицом к луне —

Бледная планета,

Разрывая мраки,

Знала о грядущем

Безнадежном дне.

Подарило нам море

Обручальное кольцо!

Целовало нас море

В загорелое лицо!

Приневестилась

Морская глубина!

Неневестная

Морская быстрина!

С ней жизнь вольна,

С ней смерть не страшна.

Она, матушка, свободна, холодна!

С ней погуляем

На вольном просторе!

Синее море!

Красные зори!

Ветер, ты, пьяный,

Трепли волоса!

Ветер соленый,

Неси голоса!

Ветер, ты, вольный,

Раздуй паруса!

Нас море примчало к земле одичалой

В убогие кровы, к недолгому сну,

А ветер крепчал, и над морем звучало,

И было тревожно смотреть в глубину.

Больным и усталым – нам было завидно,