Ознакомительная версия.
Промежуток времени между одноместными событиями в какой-либо инерциальной системе координат измеряется по одним и тем же часам, прикреплённым к этой системе в месте событий. Но события одноместные в одной инерциальной системе координат будут не одноместными в другой инерциальной системе координат, движущейся относительно первой. Тогда промежуток времени между этими событиями во второй инерциальной системе координат вынужденно должен измеряться по разным часам, прикреплённым к ней.
Странно всё-таки. Почему существуют законы природы? Или, может быть, это характерно только для нашей Вселенной? И при этом законы в ней таковы, что, как умные люди говорят, во Вселенной есть, кому их (законы) наблюдать-изучать. А в некоторых других вселенных, может быть, никаких законов нет, что понятней. Раз E = mc2, раз – нет. Пять раз вниз упало, два раза вверх упало. Один раз длина окружности равна πD, другой раз – нет. И т. п. Произойти может всё, что угодно. Сказка. А как у нас обстоит дело с этим (с законами) во всём Мироздании в целом? «Надо будет проверить». Но опять же: эту проверку есть смысл начинать делать лишь в том случае, если считать априори, что законы Логики лежат в основе всего Мироздания.
Два подхода: гранитная скала долго существует, потому что прочная, а живые организмы долго (относительно, например, огромной земляной горы) существуют, как вид вещества, благодаря особой своей непрочности, называемой изменчивостью-адаптацией, которая заключается в том, что некоторые случайные и не случайные изменения организма, позволившие ему выжить в его индивидуальной жизни, могут передаться при размножении следующему поколению. Собственно, эта способность и есть один из признаков живого. Отдельные полезные изменения в живых организмах, передаваемые из поколения в поколение, привели к тому, что они (живые организмы) научились изменять среду вокруг себя так, чтобы выжить индивидуально и выжить, как вид вещества. У таких организмов, однако, резко уменьшилось их собственное изменение.
* * *
Раскулачусь радостной улыбкой.
Помолчу, уткнувши в сердце нос.
Так и жил: видать, душою зыбкий,
Потому пошла она вразнос.
По-другому, по-другому надо:
Бодрый вид, непроницаем взгляд…
И тогда б ломались все преграды,
И с другими не был бы разлад.
Я пытался, я бодрился, вперив
Глаз суровый в жизненный бардак, —
Километры горестей измерив,
Понял я, что что-то здесь не так.
Видно, не записан я в гиганты, —
Прорисован по-иному путь,
Не даны высокие таланты, —
Не дано возможности свернуть.
* * *
«Береги, человек, свои ноги и честь, —
Заявила гадалка ему, —
Ты погибнешь, когда твои шпага и песнь
За ненужностью сгинут во тьму».
И теперь, видать, настают времена
бесполезного жития.
Всё уходит прочь, надвигается ночь,
предугаданного небытия.
* * *
О сверхбездарные. К великой радости,
Бог не лишил вас неординарности:
Ведь вы талантливы… в своей бездарности.
Приближение лета в Израиле
Ветер сюрреал
истит пейзаж
Кисточками кипарисов.
Лето крепчает, хамс
ин входит в раж,
Ордами пыльными свиснув.
Сушит бельё и мозги до костей
Дух воспалённой пустыни
И завывает: «Будеттепле-е-е-й,
Будет тепле-е-е-й вам отныне».
18.03.11
* * *
Мне осталось немножко —
доцарапать… Итак…
Не прощай меня, Боже,
что я круглый дурак.
Что, не понявсигналов,
Согрешал я «навзбрык»,
Упираясь, бывало,
Как козёл, а не бык.
Завершается файл бытия моего…
Считан – ясно почти ничего.
То ли было для дела?
То ли просто кураж?
И где сгинул весь белый,
Пожилой персонаж?
Коль вы «недом
ерок» и сверху[9], и снизу[10],
Природа не даст сексуальную визу.
И если совсем не гигант половой[11],
Не жертвуйте жизнью своей холостой.
Иначе – найдут вам когда-то замену:
Погубят вам честь за простую измену.
Не нарушайте закон дарвинизма…
Ну, вспомните опыты социализма…
Не верьте легендам, ведь их единицы,
Тех жён удивительных… Верности жрицы.
Ну нет, коль случайно в любви подфартило,
И всё перенесть есть какие-то силы,
Тогда я не смею советы давать,
Тогда – уж и думать лишь вам, и решать.
Но если ж «оно» к вам, однако, пристало,
Сгодится для вас тут уловка простая:
Скопите деньжат и, как это не жутко,
Но закажите себе проститутку.
Совет не для дам – для мужчин, полагаю,
Что вам подойдёт. Сим строфу завершаю.
24.04.11
* * *
Позор качнулся, как густое варево…
Вся жизнь расплёскана рассказом надвое:
Была светла наивностью – и искрилась, —
Вдруг духотой презрения приблизилась.
Метнулся прочь, во двор, —
и не узнал того.
Забор плюётся: «Ты предал Его!».
Ступени кривятся: «Куда идёшь Йюдина?».
Погромный пух вьюжит – не тополиный.
О горе знания, о счастье детскости!
Нырнуть опять быв пруд —
той неизвестности,
Да заросла тропа словами дикими,
Добро и Зло взросли – равновеликими.
Ах мама, милая, напела ль ты мне быль?
Мир почернел во Зле —
ведь добро-белым был.
Не я продал Его, – но мне испытывать
Частицу муки той. На что рассчитывать?
26.04.11
* * *
Бесконечные «Я»,
Словно капли дождя
По стеклу уходящие вниз:
Извиваясь в путях,
Усыхая во прах,
Не поймут для чего родились.
Как дрожащие радугой капли дождя,
Извиваясь ручьём, изливаясь в моря
Иль (навек?) в пасть землиуходя,
Переменны и сложны текущие «Я».
Отражают Вселенную, мыслью дробя,
Уникальные (тленные?) «Я».
26.04.11
* * *
Не выпячивай грудь, кипариска:
Вот подует чуть-чуть поупрямей
(Под «ветрулькой» ты пыжишься, киска) —
Поломает тебя под ветрами.
Поломает, под пальмочку бросит,
Что стоит здесь босая-младая
(И в тебя из-под чёлочки косит),
Покалечит, песком засыпая.
Я ведь был, как и ты, непослушный:
Не послушал, что люди шептали.
И теперь что-то сделался скучный:
Стонут жилы, и мысли устали.
Ну да ладно, зато есть, что вспомнить:
С «ветряными», но всё же сражался,
Перед «пальмами» покрасовался…
Хоть и «спину» теперь ох как ломит.
26.04.11
* * *
Я вдыхаю запах стройный – запах ели,
И в душе четыре ангела запели:
Ангел хвойный, ангел больный,
ангел грустный
И четвёртый – ангел сказки,
самый вкусный.
Было время – было детство – были свежи
Мысли, песни, горечь, боли и надежды.
Жизнь плеснула неудачно
кривдой сиплой, —
Обварилось моё сердцеи погибло.
И теперь стоюу ели ивздыхаю…
Вспоминаю, усмехаюсь и… вдыхаю.
28.04.11
* * *
О Боже, как я перенёс
Рожденье, корь и расставанье с детством,
Печаль ученья, гибель грёз,
Любовей глупое кокетство?
Как выдержал я пьянок гам
И горесть-счастие отцовства,
Переселенья балаган
И все мучения изгойства,
И новой свадьбы кружева,
И радость быть счастливым дедом,
Разлом души, вражды слова,
Быть одиночества полпредом?..
Но вот затихла круговерть,
И в голове седой пустыня…
Ещё немного претерпеть…
И тело, вздрогнувши, застынет.
10.05.11
* * *
Серо-грустный кроха-мамонт,
Ну зачем ты лез в ледник?
Что ж не слушал папу с мамой,
Любопытный баловник?
Ты, привыкнув к жизни южной,
Был весёлый и чудной,
Но нагрянул холод вьюжный,
Схоронил всё под собой.
И теперь вот плачешь грудой
Ты в гробнице ледовой…
Раскопают тебя люди
И промолвят: «Вот смешной».
10.05.11
Взгляд в окно – и уже не дышал…
Ну куда, ну куда вы собрались?
И на сказочно-сказочный бал
Так принцессы не наряжались.
Не слепите меня белизной
Всей рассыпчатости шестиугольной.
Не стелите ковры предо мной,
Не выстраивайтесь белоствольно.
Ох, боюсь навредить, растоптать,
Удивлением заворожённый,
Не ходить хочу, – а летать
Между веточками, заснежённый.
Час назад ещё всё чернело,
Подагрически небу молясь,
И снежинками вьюга вертела,
И пространства не видел глаз.
Вдруг затихло… Как будто вспомнив,
Что сегодня не карнавал,
А невиданный, чудо Господне,
Белизны торжествующий бал.
Легконравность снежинок-малышек
Мне напомнила кроху одну,
Что кружится без передышек
И спадает снежинкой ко сну.
О, прошу вас, не исчезайте,
Не срывайте с ветвей чистоту,
Не растайте и не бросайте
В безысходную черноту.
10.05.11
Ознакомительная версия.
