Хлебное поле дожди заливают,
Да и картошки наплакал лишь кот.
Надо семье целый год прокормиться,
Но коровёнка уж больно стара,
Видно, придётся судьбе покориться,
Ишачить в город ехать пора.
Ну а весною всё снова по кругу:
Землю пахать да картошку сажать,
Так и проходит жизнь вся за плугом,
А там уж и время придет умирать.
Холодная эта зима,
Сугробы по крыши домов,
Не сойти бы от скуки с ума,
И не загнуться бы от холодов.
Завтра на речку пойду,
Может быть, щуку поймаю,
Душу тогда отведу,
Желанья свои загадаю.
Загадаю ей я тогда
Богатство, невесту и хату,
Чтоб жил я на свете всегда,
И жил бы, конечно, богато.
Как в заповедный свой храм,
В берёзовый лес захожу,
Берёзки, я кланяюсь вам,
Разрешите, я здесь посижу.
Воздух медовый попью,
Бликами солнца любуясь,
Ох, как я сей запах люблю
И, как на свиданье, волнуюсь,
Я здесь просидел бы всю жизнь,
И нет никакого мне дела,
Что кто-то кричит: «Торопись,
Я ещё к маме заехать хотела!»
Звёзды на небе бледно мерцают,
Мороз под утро заметно крепчает,
Луна словно блюдо до блеска отмытая,
Затихла деревня, людьми позабытая,
Дома как слепые с пустыми глазницами,
Ветер гуляет в амбарах пустых,
Люди отсюда бегут вереницами
Лучших условий искать для живых.
Когда-то деревню районом считали,
Школа была, и детишек рожали,
Была автобаза и огромный совхоз,
Ветер перемен всё куда-то унёс.
Калитка не скрипнет, дым из труб не пойдёт,
А если уж путник, то стороной обойдёт,
Он лучше в степи под берёзкой поспит,
А в деревне пустой только ветер пылит.
Я освою профессию новую:
В потолок на диване плевать,
Работёнка хорошая, клёвая,
Вот только брызги обратно летят.
А ещё я могу бить баклуши
И немножечко лясы точить,
Вешать лапшу на огромные уши
И батон на любого крошить.
Я, конечно, в дурдом не поеду
И вагон не пойду разгружать,
Психиатр со мной вёл беседу,
Чем в дурдом, лучше груши сшибать.
А ещё я вспомнил про ваньку,
Которого нужно валять,
Я лучше залезу на баньку
И буду ворон там считать.
Я хочу сквозь буран пробиваться,
Снова мчаться в морозную даль,
За столом с друзьями встречаться,
Чтоб прогнать свою грусть и печаль.
Целую вечность я снега не видел,
Много лет за границей живу,
Вроде я никого не обидел,
В одиночестве точно умру,
Подскажите мне, люди, где родина
И куда же меня занесло,
Мне бы снова в свою непогодину,
И мне хочется снова в седло.
Я хочу над судьбою смеяться,
Снова сильным, уверенным быть,
С друзьями почаще встречаться
И чтоб против течения плыть.
От семьи я давно отказался,
Одиночество – вот мой удел,
По годам без работы остался,
Много не сделал то, что хотел.
Дом, что построил, разрушили,
Деревья засохли давно,
Сына родить не сумели,
А умереть где и как, всё равно.
Красной розы куст
Под окном цветёт,
За окошком дождь,
Ну и пусть идёт.
На столе свеча,
Уж давно горит,
Мне бокал вина
Душу веселит.
Я живу один.
Уже много лет,
Не зайдёт никто
На мой тусклый свет.
И не скажет друг:
«Как же это так,
Ведь ты раньше был
Большой весельчак,
А теперь в глазах
У тебя тоска,
Седина блестит
На твоих висках».
Красной розы куст
Под окном цветёт,
На огонёк ко мне
Никто не зайдёт.
До дому до дому до дому
колёса вагонов стучат
до дому до дому до дому
с войны возвращался солдат
была та дорога не близкой
четырёхлетней дорога была
от таёжной деревни сибирской
до столицы фашисткой дошла
часто в снегу ночевали
шли много вёрст без еды
друзей в смертной схватке теряли
освобождали Россию от фашисткой орды
с победой домой возвращались
блестят на груди ордена
а сколько в могилах остались
будь проклята эта война
уж сколько её проклинали
и будут ещё проклинать
без вести много пропали
даже косточек их не сыскать
похоронки домой приходили
бабы кричали навзрыд
в плуг себя запрягали
растили хлеба для живых
а сами всё ждали и ждали
с похоронкою даже в руках
хоть от жизни такой и устали
но день и ночь проводили в трудах
плакали часто ночами
сидя за прялкой в углу
а на полатях сопели носами
помощь большая селу
жило село на картошке
хлеб отправляли на фронт
хоть голодали но верили
скоро победа придёт
победы добились весной
жизнь весной обновляется
живые вернутся домой
по погибшим память останется
Гуляя в весеннем лесу,
Я голос услышал кукушки,
Она чьи-то считала года,
На берёзовой сидя верхушке.
Очень хотелось спросить,
Пользуясь паузой в счёте,
Сколько осталось мне жить,
Года ведь мои на излёте.
Недолго считала она,
Своих деток искать улетела.
«Свою чашу испил ты до дна», –
Видно, это сказать мне хотела.
Печальною мыслью гонимый,
Я брёл по просёлку домой,
Солнцем нещадно палимый,
Угрюмый, голодный и злой.
Но вот на вечернем закате
Перепёлка нас спать позвала,
А у окошка в бревенчатой хате
Мама-старушка ждала.
Ждала, как всю жизнь ожидала,
Уставшие руки скрестив на груди,
Они трудились в колхозе немало,
Господи не приведи.
Уж пятый день горит тайга,
И пал пошёл верхами,
Нельзя залить его водой,
Не затоптать ногами.
А днём и солнца не видать,
Всё дымом застелило,
Деревню нам не отстоять,
Хоть бы дождём залило.
Но нет дождя, хоть ты умри,
И люди все у речки,
Уж крайний дом горит, смотри,
И воздух как из печки.
Вот дикий лось с разгона в воду,
К другому берегу поплыл,
До слёз нам жаль свою природу,
Всю жизнь нас этот лес кормил.
Орехи, ягоды, грибы,
Всё отдавал нам не жалея,
Другой не надо нам судьбы,
Живём в тайге мы не болея.
А ветер огонь раздувает,
В дыму ничего не видать,
На сотни вёрст тайга полыхает,
Нам надо природу спасать.
В маленькой избушке на краю села
Старушка одинокая вот уж век жила,
Всё лицо в морщинах, руки все в узлах,
Видно, что нелёгкой жизнь её была.
Жила она всеми забытая,
С деревянной ходила клюкой,
Годами и жизнью согнутая,
Молясь, чтоб уйти на покой.
Она во время совсем не далёкое
Одна растила двоих сыновей,
Теперь же совсем одинокая,
Ждёт не дождётся гостей,
За них она молится часто
И всё на дорогу глядит,
Но только всё это напрасно,
По дороге никто не пылит.
Писем никто ей не пишет,
В избе не бывает гостей,
Никто её жалоб не слышит,
Не бросайте, дети, своих матерей.
Листья зелёные, нежные
На ветках берёз молодых,
Будят чувства безбрежные
Историй любовных былых.
Когда-то мы эти берёзки
На счастье сажали в саду,
Были тогда мы подростки,
В последнем учились году.
Жизнь нас всех разбросала
По странам и городам,
А берёзки подрастали помалу,
Сопротивляясь холодным ветрам.
Мы когда-нибудь все соберёмся,
И каждый берёзку свою
Обнимет, как родную сестрёнку,
Что стоят как солдаты в строю.
Замолчали на Руси колокола,
Их переплавили в винтовки,
Когда война гражданская была,
И все гордились взятием Каховки.
Брат на брата шёл в те времена,
И убивали не щадя друг друга,
День и ночь сидели в стременах,
А сабля сбоку – лучшая подруга.
Хотели земли у кормильцев отобрать
И как будто бы отдать лентяям,
Невиданные урожаи собирать,
Ненавистных буржуинов обгоняя.
Но земли не отдали никому,
И стала она общая, чужая,
В итоге голод по Союзу по всему,
И для людей беда пришла большая.
Хочу я весь мир попросить:
Не берите оружие в руки,
Лучше спортивные флаги носить
И познавать лишь любовные муки.
