- Скучно без хорошенькой жены.
Мне моя дурнушка надоела.
- Ах, - ответил ангел, - не должны
Ангелы мешаться в это дело.
- Квиты мы, приятель дорогой!
Что нам спорить! Улетай домой!
- Вот умру, у райского огня
Мне дадут ли отдых заслуженный?
- Что ж! Тебе готовы - простыня,
Гроб, свеча и старые кальсоны.
- Квиты мы, приятель дорогой!
Что нам спорить? Улетай домой!
- Ну так что же, - в ад теперь мне путь
Или в рай, где радость вечно длится?
- Как сказать! Изволь-ка потянуть
Узелок: тем дело и решится!
- Квиты мы, приятель дорогой!
Что нам спорить? Улетай домой!
Так бедняк из мира уходил,
Шутками больницу потешая,
Он чихнул, и ангел взмахом крыл
Будь здоров - взвился к чертогам рая.
- Квиты мы, мой ангел дорогой!
Кончено. Лети себе домой!
Перевод Вс. Рождественского
КАМИН В ТЮРЬМЕ
Мне взаперти так много утешений
Дает камин. Лишь вечер настает,
Здесь греется со мною добрый гений,
Беседует и песни мне поет.
В минуту он рисует мир мне целый
Леса, моря в углях среди огня.
И скуки нет: вся с дымом улетела.
О добрый гений, утешай меня!
Он в юности дарил меня мечтами;
Мне, старику, поет о юных Днях.
Он кажет мне перстом между дровами
Большой корабль на вспененных волнах.
Вдали певцам уж виден берег новый
В сиянии тропического дня.
Меня же крепко держат здесь оковы.
О добрый гений, утешай меня!
А это что? Орел ли ввысь несется
Измеривать путь солнечных лучей?
Нет, это шар воздушный... Вымпел вьется;
Гондолу вижу, человека в ней.
Как должен он жалеть, взносясь над нами,
Дыша всей грудью вольным светом дня,
О людях, обгороженных стенами!
О добрый гений, утешай меня!
А вот Швейцария... ее природа...
Озера, ледники, луга, стада...
Я мог бежать: я знал - близка невзгода;
Меня свобода кликала туда,
Где эти горы грозно громоздятся
В венцах снегов. Но был не в силах я
От Франции душою оторваться.
О добрый гений, утешай меня!
Вот и опять переменилась сцена...
Лесистый холм, знакомый небосклон...
Напрасно шепчут мне: "Согни колена
И мы тюрьму отворим; будь умен".
Назло тюремщикам, назло оковам
Ты здесь, - и вновь с тобою молод я...
Я тешусь каждый миг виденьем новым...
О добрый гений, утешай меня!
Тюрьма Ла Форс
Перевод М. Л. Михайлова
МОЯ МАСЛЕНИЦА В 1829 ГОДУ
Король! Пошли господь вам счастья,
Хотя по милости судьи
И гнева вашего отчасти
В цепях влачу я дни свои
И карнавальную неделю
Теряю в чертовой тюрьме!
Так обо мне вы порадели,
Король, заплатите вы мне!
Но в бесподобной речи тронной
Меня слегка коснулись вы.
Сей отповеди разъяренной
Не смею возражать, - увы!
Столь одинок в парижском мире,
В день праздника несчастен столь,
Нуждаюсь я опять в сатире.
Вы мне заплатите, король!
А где-то ряженым обжорам,
Забывшим друга в карнавал,
Осталось грянуть песни хором
Те самые, что я певал.
Под вопли их веселых глоток
Я утопил бы злость в вине,
Я был бы пьян, как все, и кроток.
Король, заплатите вы мне!
Пусть Лиза-ветреница бредит,
Мое отсутствие кляня,
А все-таки на бал поедет,
И лихом помянет меня.
Я б ублажал ее капризы,
Забыл бы, что мы оба - голь.
А нынче за измену Лизы
Вы мне заплатите, король!
Разобран весь колчан мой ветхий
Так ваши кляузники мстят.
Но все ж одной стрелою меткой,
О Карл Десятый, я богат.
Пускай не гнется, не сдается
Решетка частая в окне.
Лук наведен. Стрела взовьется!
Король, заплатите вы мне!
Тюрьма Ла Форс
Перевод П. Антокольского
ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ ИЮЛЯ
Как память детских дней отрадна в заточенье!
Я помню этот клич, во всех устах один:
"В Бастилью, граждане! к оружию! отмщенье!"
Все бросилось - купец, рабочий, мещанин.
То барабан бил сбор, то пушка грохотала...
По лицам матерей и жен мелькала тень.
Но победил народ; пред ним твердыня пала.
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Все обнимались, все - и нищий и богатый;
Рассказ чудесных дел средь женщин не смолкал.
Вот криком радостным все встретили солдата:
Герой осады он, народу помогал.
С любовью Лафайет, я слышал, поминался;
Король же... вкруг него черней сгущалась тень.
Свободна Франция!.. Мой разум пробуждался...
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Назавтра был я там: уж замок с места срыли.
Среди развалин мне сказал седой старик:
"Мой сын, здесь произвол и деспотизм душили
Народный каждый вопль, народный каждый крик.
Для беззащитных жертв им мест недоставало...
Изрыли землю всю: то яма, то ступень.
При первом натиске, шатаясь, крепость пала".
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Свобода, древняя святая бунтовщица,
Вооруженная обломками желез,
Зовет - торжественно над нами воцариться
Святое Равенство, сестру свою с небес.
Они своих борцов уж выслали насилью:
Для громов Мирабо двор - хрупкая мишень.
Народу он кричит: "Еще, еще Бастилью!"
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Где мы посеяли, народы пожинают.
Десятки королей, заслышав наш погром,
Дрожа, свои венцы плотнее нажимают,
Их подданные нас приветствуют тайком.
Отныне светлый век - век прав людских - начнется,
Всю землю обоймет его святая сень.
Здесь новый мир в пыли развалин создается.
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Уроки старика я живо вспоминаю;
И сам он, как живой, встает в уме моем.
Но через сорок лет я этот день встречаю
Июльский славный день - в темнице за замком.
Свобода! голос мой, и преданный опале,
Звучит хвалой тебе! В окне редеет тень...
И вот лучи зари в решетках засверкали...
Как солнце радостно выходит в этот день,
В великий этот день!
Тюрьма Ла Форс
Перевод М. Л. Михайлова
ДЕВУШКИ
О боже! Вижу предо мною
Красавиц молодых цветник.
(Ведь все красавицы весною!)
А я... что делать?.. я старик.
Сто раз пугаю их летами
Не внемлют в резвости живой...
Что ж делать - будем мудрецами,
Идите, девушки, домой.
Вот Зоя, полная вниманья.
Ах! между нами, ваша мать
Расскажет вам: в часы свиданья
Меня случалось ли ей ждать.
"Кто любит в меру - любит мало"
Вот был девиз ее простой.
Она и вам так завещала.
Идите, девушки, домой.
От вашей бабушки... краснею...
Урок любви я взял, Адель...
Хоть я и мальчик перед нею,
Она дает их и досель.
На сельском празднике стыдливо
Держитесь лучше предо мной:
Ведь ваша бабушка ревнива.
Идите, девушки, домой.
Вы улыбаетесь мне, Лора,
Но... правда ль?.. ночью, говорят,
В окошко вы спустили вора,
И этот вор был светский фат?
А днем во что бы то ни стало
Вы мужа ищете с тоской...
Я слишком юн для вас, пожалуй.
Идите, девушки, домой.
Идите, вам заботы мало!
Огонь любви волнует вас.
Но чур! Чтоб искры не упало
На старика в недобрый час.
Пусть зданье ветхое пред вами,
Но в нем был склад пороховой,
Так, придержав огонь руками,
Идите, девушки, домой.
Перевод В. Курочкина
КАРДИНАЛ И ПЕВЕЦ
Как для меня нападки ваши лестны!
Какая честь! Вот это я люблю.
Так песенки мои уж вам известны?
Я, монсеньер, вас на слове ловлю.
Любя вино, я перед Музой грешен:
Ее терять я скромность заставлял...
Грех невелик, коль хмель ее потешен;
Как ваше мненье, милый кардинал?
Как, например, вам нравится Лизетта?
Я посвящал ей лучшие стишки.
Вы отвернулись... Полноте! Секрета
Ведь в этом нет: мы с Лизой старики.
Она под старость бредит уж Лойолой,
В нем находя рассудка идеал,
И управлять могла бы вашей школой...
Как ваше мненье, милый кардинал?
За каждый стих свободный об отчизне
Со мной вести желали б вы процесс.
Я - патриот; вольно же вам при жизни
Считать, что все мы - граждане небес.
Клочок земли в краю моем родимом
Мне каждый мил, хоть я на нем не жал;
Не дорожить же всем нам только Римом!
Как ваше мненье, милый кардинал?
В моих припевах, часто беспокойных,
Не все, признайтесь, ересь и раскол.
Не правда ль, много истин в них достойных
Самаритянин добрый бы нашел?
Держа в руках бальзам любви целебный,
Когда б в цепях он узника видал,
Не стал бы петь он судьям гимн хвалебный!..
Как ваше мненье, милый кардинал?
Еще не правда ль: сквозь веселость Музы
В моих стихах сверкает божество?
Остер и весел я, как все французы,
Но в сердце с небом чувствую сродство.
