Лепестки на ветру. Японская классическая поэзия VII–XVI веков в переводах Александра Долина - Коллектив авторов

Год подходит к концу,

и я замечаю печально

от зимы до зимы —

как в горах прибывает снега,

так мои года прибывают…

Если вспомнить о том,

скольким жизнь опостылеть успела,

как ее все клянут, —

самому-то уж и подавно

жизнь покажется вечной мукой!..

Если б не донеслась

из этой лощины укромной

соловьиная трель —

кто из нас сумел бы сегодня

о приходе весны догадаться?..

Созерцаю луну

и вижу в безрадостном свете

весь наш суетный мир —

не меня одного сегодня

осенила печалью осень…

Лишь открою глаза —

и полнится сердце тоскою.

Вспоминая тебя,

я готов, как иней, растаять

поутру под лучами солнца…

Наша бренная жизнь

непрочна и недолговечна,

как осенний листок,

что, цепляясь за ветку клена,

под порывом ветра трепещет…

Одинокий журавль,

что отбился от стаи родимой,

кличет в плавнях речных —

все надеется, что услышат

зов его в заоблачных далях… [37]

С каждым годом, увы,

все больше и больше старею,

снег виски убелил —

только сердце осталось прежним,

лишь оно, как снег, не растает!..

Вот и время пришло.

Поздней осенью взор мой чаруют

хризантемы в саду —

оттого, что слегка поблекли,

стали краски еще прекрасней…

Если б алой листвы

в водах Тацуты мы не видали,

кто поведал бы нам,

что сюда из дальних пределов

незаметно прокралась осень?!.

После жатвы стоят

копны риса на пажити горной,

вереница гусей

пролетает с протяжным кличем —

ведь пришла унылая осень…

Еще больше гнетет

одиночество зимней порою

в этом горном краю,

если вспомнить, что травы увяли,

не дождавшись людского взора…

Словно листья в горах,

что до срока спешат на багрянец

зелень лета сменить, —

так безжалостно равнодушны

стали речи милой при встрече!..

С белым снегом слились

цветы белоснежные сливы,

так что не различить —

лишь по дивному аромату

догадаешься о цветенье…