12. Произведение «Георгий», <1914–1915>.
«Прислали бы Вы нам стихов. То, что можно было пустить, пустил.
С „Георгием“ опоздал» (из письма В. С. Миролюбова Есенину, июль 1915 г.; Письма, 202).
13. Автобиографические заметки в «Опросном листе», распространявшемся библиографом Ф. Ф. Фидлером среди писателей, 1915.
«Заметки наши я случайно отдал в редакции „Нивы“, и вот сейчас по телефону узнал, что они затеряны» (из письма к Ф. Ф. Фидлеру, 10 окт. 1915 г.). Вместе со своими заметками Есенин оставил в редакции журн. «Нива» и заметки Н. А. Клюева.
14. Ответы на анкету о творчестве Л. Н. Толстого, М. Горького и В. Г. Короленко, <1915>.
«Затеяв работу о читателе из народа <…>, я разослал ряд анкет в культурно-просветительные организации, библиотеки, обслуживавшие фабрику и деревню, в кружки рабочей и крестьянской интеллигенции. Объектом моего внимания были по преимуществу Горький, Короленко, Лев Толстой, Гл. Успенский. Разумеется, я не мог не заинтересоваться, под каким углом зрения воспринимает этих авторов Есенин, и предложил ему изложить свои мысли на бумаге, что он и сделал отчасти у меня на глазах. <…> Правда, пишущим я его не видел. Все же, однако, он мне принес наконец рукопись в десять-двенадцать страниц в четвертую долю листа» (Л. М. Клейнборт; Восп., 1, 171–172).
Рукопись, которую принес Есенин критику, состояла из шести листов. На это указывает авторская пагинация на единственном сохранившемся шестом листе, где находится отзыв о писателе Г. И. Успенском (ИРЛИ, ф. Л. М. Клейнборта); см. также наст. изд., т. 5, с. 234, 528–531.
15. Стихотворные вариации на строку А. А. Блока «Наши шелесты в овсе», <1915–1916>.
Устанавливается по письму В. А. Рождественского В. Ф. Земскову от 24 окт. 1960 г. (см.: Правдина И. С. Есенин и Блок // Есенин и русская поэзия. Л., 1967, с. 120–121):
«Любопытно свидетельство В. А. Рождественского о том, что Есенин написал стихи, являющиеся вариацией особенно ему понравившейся строки из стихотворения Блока „Последнее напутствие“: „К моим стихам, посвященным А. А. Блоку (и к нему не дошедшим, потому что в те дни 1915–1916 гг. я еще и не помышлял о знакомстве с ним), С<ергей> А<лександрович> присоединил свои две строфы — в том же размере и в той же эмоциональной тональности, свидетельствующие о его восхищении поэтом. Все это уже утратила память, вспоминаю только, что было это есенинской лирической вариацией строки Блока — „наши шелесты в овсе“».
Указанная строка завершает предпоследнее пятистишие стихотворения «Последнее напутствие» (14 мая 1914 г.):
И опять — коварство, слава,
Злато, лесть, всему венец —
Человеческая глупость,
Безысходна, величава,
Бесконечна… Что ж, конец?
Нет… еще леса, поляны,
И проселки, и шоссе,
Наша русская дорога,
Наши русские туманы,
Наши шелесты в овсе…
(Блок А. Собр. соч. в 8 т. М.; Л., 1960, т. 3, с. 273).
16. Стихотворение «Холодней, чем у сколотой проруби…» (?), <1915–1916>.
Отрывок из стихотворения — четверостишие было записано 10 февр. 1916 г. в записной книжке А. М. Вощакиной, студентки первого курса Императорского женского педагогического института. Она в своих воспоминаниях предполагала, что «скорее всего, это не экспромт, а строфа из написанного в ранние годы, но не напечатанного стихотворения» (Щербакова С. Неизвестный автограф Сергея Есенина. — Газ. «Волжская коммуна», Куйбышев, 1957, 29 сент., № 231); см. также наст. изд., т. 4, с. 272, 471–472.
17. Стихотворение «Вещий сон», <1916>.
Упоминается в воспоминаниях Ю. Д. Ломана (главка «Концерт с участием Сергея Есенина и артистический ужин»):
«После концерта отец <полковник Д. Н. Ломан> устроил для артистов ужин. За столом Ходотов, де Лазари, Сладкопевцев, Морфесси, Голосов, Рамш, Устругова, Есенин. <…> По просьбе отца Есенин несколько раз прочитал „Русь“. Сладкопевцев свои рассказы, Устругова сказывала сказки. <…>
— Сережа, — сказал отец, — прочтите „Вещий сон“, а вы, господа, внимательно послушайте. Может, и вы скоро станете санитарами.
Улыбаясь, Есенин прочел „Вещий сон“. Мне запомнилось только то, что Есенин увидел во сне Пушкина, пришедшего в Городок. „Он спросил меня через дворовый гомон, а где живет полковник Ломан?“ Есенин <услышал, как полковник сказал> Пушкину: „Чем сидеть на памятнике даром, я предложил бы вам проехать санитаром. А чем писать ваши шутки-прибаутки, вы носили бы урыльники и утки“» (см. дополнения к «Воспоминаниям крестника императрицы» Ю. Д. Ломана, помещенным в сборнике материалов программы «Храм», вып. 7. СПб., 1994 — Сборник материалов (сентябрь 1994 — июнь 1995). Вып. 9. СПб., 1996, с. 119, а также наст. изд., т. 4, с. 393).
18. Стихотворение «Об Александровской», <1916>.
Указано в списке стихотворений, составленном Есениным на обороте бланка «Представитель контрагентства Армавир-Туапсинской ж/д книжных шкафов <…> Михаил Павлович Мурашев». Стихи подбирались, скорее всего, для авторского сборника «Голубая трава» — так озаглавлен указанный список (архив М. П. Мурашева, хранится у наследников, г. Москва). Подробнее см. раздел «Рукою Есенина», № III-2 (наст. изд., т. 7, кн. 2, с. 125–131).
19. Стихотворение «Распашу…», <1916>.
Указано в другом неозаглавленном списке стихотворений на обороте того же бланка (см. № 18). В этом же списке значится еще стихотворение: «Сказочка» (возможно, неизвестное). См. также наст. изд., т. 7, кн. 2, с. 132–133.
20. Стихотворение, в котором есть слова «Ты сего<дня?>…», <1916>.
Указано в списке (под № 2), где первой (без номера) значится «Марф<а> Пос<адница>», на обороте всё того же бланка (см. № 18). См. также наст. изд., т. 7, кн. 2, с. 131–132.
21. Стихотворение «Белые скользкие тропы…», <1916–1917>.
Указано в книге регистрации рукописей, поступивших в редакцию Еж. ж.; поступление 25 февр. 1917 г. за № 4928-с (ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, ед. хр. 1345).
22. Поэма «Триодь», 1917.
«Как Вам показались две последние поэмы Есенина? (я их Вам послал; еще не напечатаны). Есть еще и третья — „Триодь“» (из письма Иванова-Разумника Андрею Белому, 8 дек. 1917 г.; Письма, 315).
В письме речь идет об отправленных Белому поэмах Есенина «Пришествие» и «Октоих». «Триодь» — это, возможно, первоначальное название поэмы «Преображение» или поэмы «Сельский часослов». Других данных о поэме с таким названием нет.
23. Пьеса «Крестьянский пир», <1917>.
«…задумал написать пьесу. Позднее пьеса, кажется, была написана, хотя я слышал в читке самого поэта только два акта. Напечатать ее не пришлось. Есенин уничтожил ее в корректуре[1]» (М. П. Мурашев; САЕ, с. 51).
«А знаете ли, это второе мое <после „Пугачева“> драматическое произведение. Первое — „Крестьянский пир“ — должно было появиться в сборнике „Скифы“, начали уже набирать, но я раздумался, потребовал его в гранках, как бы для просмотра, и — уничтожил. Андрей Белый до сих пор не может мне этого простить: эта пьеса ему очень нравилась, да я и сам иногда теперь жалею» (И. Н. Розанов; Восп.-95, с. 301).
24. Неизвестная статья, <1917–1918>.
«…есть у меня и неизданная статья его <Есенина> о Вас (Вы большое влияние оказали на него, Борис Николаевич, быть может, сами того не зная)» (из письма Иванова-Разумника Андрею Белому, 3 марта 1926 г.; Письма, 400).
25. Поэма «Сотворение мира», <1917–1918>.
В рекламном объявлении «Литературный отдел газеты „Знамя труда“» (рубрика «Намечено к печати»): «А. Блок. Драматическая поэма, стихи, статьи, переводы из Верлэна, Ш. Леконта и др. А. Белый. Отрывки из новой повести, серия стихов „Весенние предвестия“, статьи „Кризис сознания“, „Революционная стихия в мировой музыке“, „Священная Россия“, „Чем могут быть советы“, „О Николае Клюеве“, „О поэмах С. Есенина“ и др. А. Ганин. Стихи. П. Гайдебуров. Статьи о театре. С. Гедройц. Стихи и рассказы. С. Есенин. Поэмы „Октоих“, „Преображение“, „Инокия“ <„Инония“>, отрывки из поэмы „Сотворение мира“». (газ. «Знамя труда». М., 1918, 7 апр., № 174).
26. Стихи на темы «Поэтических воззрений славян на природу» А. Н. Афанасьева, <1919 (?) — 1920 (?)>.
По свидетельству Е. Ф. Никитиной (середина 1920-х годов), в ее архиве в то время хранились «бумаги поэта, из которых видно, что Есенин делал всякого рода выборки из афанасьевского текста и тут же переделывал их в стихи…» (указано Б. В. Нейманом: сб. «Художественный фольклор», М., 1929, [вып.] 4/5, с. 212).
27. Речь на «Литературном суде над современной поэзией» (Москва, Политехнический музей), до 16 нояб. 1920 г.
По свидетельству И. В. Грузинова, к этому мероприятию Есенин «приготовил обвинительную речь и читал ее по бумажке звонким высоким тенором» (Восп., 1, 368). Афишу этого литературного вечера и коммент. к ней см. наст. изд., т. 7, кн. 2, с. 551 и 594–596.
28. Драматический отрывок с сюжетом из эпохи Ивана IV, <1920>.
«Есенин читает драматический отрывок. Действующие лица: Иван IV, митрополит Филипп, монахи и, кажется, опричники. Диалоги Ивана IV и Филиппа. Зарисовка фигур Ивана IV и Филиппа близка к характеристике, сделанной Карамзиным в его „Истории государства Российского“. Иван IV и Филипп, если мне не изменяет память, говорят пятистопным ямбом. Два других действующих лица, кажется, монахи, в диалогах описывают тихую лунную ночь. Их речи полны тончайшего лиризма: Есенин из „Радуницы“ и „Голубени“ изъясняется из них обоих» (Восп., 1, 352).
