всеми:
Больше похвалиться нечем.
Стыд
Куда деваться от стыда? -
В тепло уюта? В пот труда?
В гармонию небесных сфер?
В двудольный песенный размер?
Зачем он нужен, этот стыд? -
Уже опять ты пьян и сыт,
И позабыл, о чём хотел,
Оставив совесть на похмел.
Ты знаешь с самых ранних лет,
Что должен будешь дать ответ.
Но, может быть, Господь простит?
А раз простит – зачем же стыд?
Вот так живём мы со стыдом,
Его сдвигая на потом,
И, в ожидании суда,
Мы умираем от стыда.
Смирение
Я иду сквозь мир садами,
Пахнет прелыми плодами.
Время тянется годами,
А проходит в краткий миг.
Лишь сморгнёшь, а фронт уж с тыла;
Неужели это было?
И откуда в сердце сила,
Чтоб смирять предсмертный крик?
Степь осенним пышет жаром.
Я всё думаю о старом:
Жизнь, полученная даром,
Отчего так дорога?
Роль ли странную играю
Я, стремясь от края к краю?
Собственно, я умираю -
Это что', удар врага?
Счастлив я. Кругом природа.
Только мало кислорода.
Но такая уж погода -
Всё вверху, а я внизу.
Листья ждут. Ни дуновенья.
Смотрят, спешившись, мгновенья,
Как большой мешок смиренья
Я до кладбища везу.
Странность
Дышит степь иссопом пряным.
Выстилая поймы днище,
Вдоль реки ползут туманы.
Во'роны ночлега ищут.
На селе шумят собаки.
Хоть луна всё ярче блещет,
Стали странными во мраке
Самые простые вещи.
Вот туман, лежит как манна,
И на ветер – ни намёка.
Я один, но как ни странно,
Мне совсем не одиноко.
Нет грибов
Октябрь. В лесу светло и сухо.
И лень всему внимать душой.
Я сосняком ползу как муха,
Один – по площади большой.
У солнца блеск – почти как в мае -
Каких тебе ещё погод?
Тащась, невольно привыкаю
К переступанию колод.
И ни единого грибочка! -
Выходит, шляюсь просто так.
Жизнь – непонятная отсрочка
Пред погружением во мрак.
Тишина и свет
Я опять не видал Леонид –
Помешала красотка Луна.
Но зато я слыхал, как стоит
И вращает миры тишина.
Днём сквозь щель в сером войлоке туч
Долька солнца упала звеня.
И узрел я Божественный Луч,
И наполнил Он звоном меня.
И с тех пор – хоть я дома сидел,
Хоть читал, хоть глаза закрывал –
Свет во мне непрерывно звенел –
Не наскучивал, не убывал.
Вот придёт мне из города весть:
Мол, удачи по-прежнему нет.
Знаю я, что действительно есть:
Тишина и Божественный Свет.
Служба
"… губами шевеля…"
О.Э.Мандельштам
Я научился шевелить губами,
И нёбный шелест не перестаёт,
Как будто я стою в высоком храме,
Где служба непрерывная идёт.
Дым уличный шибает гиацинтом,
Дрожат как ноты тонких крон верхи.
И ангелы мне шепчут: "Не один ты.
Мы здесь. Мы тоже пробуем стихи.
Специально сели здесь за круглый стол мы,
Чтоб ты его нам яствами накрыл.
И те же, что в тебе проходят, волны
Энергию дают для наших крыл.
Барокко
То ли птицы поют о звёздах,
то ли звёзды поют о птицах,
То ли оперой стал сам воздух,
Воплотясь в голосах и лицах.
Как бы ни было время оно
К нам безжалостно и жестоко,
Дух, который выше закона
Явлен нам в торжестве барокко.
Мы с тобой непременно воскреснем
И по лестнице в небо полезем,
Чтоб услышать неспетые песни
Пёрселла и Перголези.
Детская молитва
Уходят леса в торжестве,
Неважно – зима или смерть.
Как нам обрести в естестве
Надежды надёжную твердь?
Мы просим, мы верим – Творца
Хоть грозен, но милостив суд.
Но правы ли мы до конца? -
Вдруг грешны? – и нам не дадут?
Молясь, мы слабеем в ногах
И плачем, отказа боясь;
И душу терзающий страх -
Как узел, скрепляющий связь.
Мы держимся крепко, мы тут,
Врыв корни, стоим как леса.
Отец, отложи строгий суд,
Яви лучше нам чудеса!
***
О ты, осенняя теплынь! -
Надежд бессильных пробужденье.
Лишь вслед зиме придёт спасенье.
Пока забудь, пока остынь.
В полях пожухших – пустота,
Лесов – почти прозрачны чащи.
Приходит праздник настоящий
Лишь после долгого поста.
Готовит логово медведь;
И мы хотим лежать нетесно -
Ведь для того, чтобы воскреснуть,
Сначала нужно умереть.
Переход
Сердце научилось удовольствие
Извлекать из холода и тьмы.
Необыкновенное спокойствие -
Перед наступлением зимы.
Тишина и благость бесподобная,
Ветерок, приятный для лица.
Может быть, вот так и жизнь загробная
Скромно начинается с конца?
Хорошо бы, если б дней на склоне я
Так же удалился от забот -
Чтобы не скандал и не агония,
А спокойный, мягкий переход.
***
Земля уже к зиме готова,
Почти смеётся, оголясь.
Но к ней не приспособишь слова
Хоть чуть похожего на грязь.
Она прекрасна и спокойна -
Нас, глупых деток, учит мать,
Как надо умирать достойно
И после смерти воскресать.
О вере
Каждому на свете одиноко,
В каждом есть немного от пророка.
Каждого страшит последний путь,
Каждый верит в Бога хоть чуть-чуть.
Если ж он твердит, что он не верит -
Непременно врёт и лицемерит.
Та хотя бы вера в нём жива,
Что не наказуемы слова.
В сердце есть у каждого заноза,
Каждому его обрыдла поза,
Каждый измениться был бы рад,
Каждый знает, что такое ад.
Во дворце не реже, чем в сарае,
Задают себе вопрос о рае.
Всех пугает простотой ответ:
Рай – не есть ли место, где нас нет?
Каждый, если б мог, предался ласке,
Каждый хочет очутиться в сказке,
Каждому несладко от забот,
Каждый – хоть недолго, да взгрустнёт.
Но молиться станем мы едва ли,
Чтоб всегда и всё за нас решали.
Лишь в предощущении конца -
Вся надежда наша на Творца.
