а теперь моя участь – завидовать,
но кому – я ещё не решил.
* * *
Где какая пертурбация,
низвергают и метут,
мельтешная наша нация
непременно тут как тут.
* * *
Я время проводил в пустых забавах
под музыку из ангельской свирели,
а после я опомнился. Вдобавок
и все мои забавы постарели.
* * *
Когда ты любишь и любим
и жить на свете нравится,
то неприятностям любым
с тобой труднее справиться.
* * *
Какой-то простенький мотив
поёт во мне глухая жалость,
что из житейских перспектив
уже всего одна осталась.
* * *
Усердно исправляли
врачи мою судьбу
и в жопу мне вставляли
подзорную трубу.
* * *
Что делал я? Дружил с подушкой,
пил жизни мёд
и убирал в часах с кукушкой
её помёт.
* * *
Мы между предков и потомков
живём сейчас на белом свете,
число развалин и обломков
ещё умножат наши дети.
* * *
Я благодарен той отчизне
как уникальнейшей из родин:
кошмарный дух российской жизни
весьма для мысли плодороден.
* * *
На небе не вложили содержания
в судьбу мою и толком не расчислили,
тем самым сохранив от воздержания
в азарте, любопытстве, легкомыслии.
* * *
Пускай старик занудно тянет нить
любого о себе повествования:
он жаждет как угодно застолбить
реальность своего существования.
* * *
Я пью с изрядно пожилыми
людьми, весьма ещё живыми,
но зябко мне, услыша речи
о нашей следующей встрече.
* * *
Мои года – изба корявая,
сухим повитая плющом,
и крыша вся уже трухлявая,
но печка топится ещё.
* * *
Ловя реальности штрихи,
всегда смеялся я при этом –
и потому писал стихи,
отнюдь не будучи поэтом.
* * *
Века протекают похоже:
прохожему дали по роже,
жиды ожидают Мессию,
и смута смущает Россию.
* * *
Я вовсе не безвыходно сижу,
мыслительными мучаясь попытками,
я часто с удовольствием хожу
на встречи с алкогольными напитками.
* * *
Как ни различны в мире люди,
и даже в том числе еврей,
но все подвержены простуде
и мечут сопли из ноздрей.
* * *
Подвинулась моя граница
в поля смурные,
чужие сны мне стали сниться,
совсем дурные.
* * *
Три источника богатства
перечислю без подробностей:
воровство, разбой и блядство,
если нет иных способностей.
* * *
Телега жизни скособочена,
она трясётся всё сильней,
но вдоль дороги есть обочина –
плетусь по ней.
* * *
Послушные дыханью – только свистни,
легко соединяют наши руки
из воздуха украденные мысли,
из музыки прихваченные звуки.
* * *
На склоне лет я тем горжусь –
помимо редких горьких шуток, –
что в собутыльники гожусь
почти в любое время суток.
* * *
Я смотрю спокойно и рассеянно:
Бог опять людей за что-то судит,
и вражда умело так посеяна,
что уже спасения не будет.
* * *
Я много мыслей своровал –
они повсюду есть,
уже битком набит подвал,
но лень за ними лезть.
* * *
Течёт за поколеньем поколение,
творя молитвословное холуйство,
а Бог не отвергает поклонение,
но втайне обожает богохульство.
* * *
Я с радостью хожу на угощения,
ничуть потом об этом не жалею,
и видывал такие помещения,
что дай бог это каждому еврею.
* * *
Денег вид и шелестение
так таланты манит в гости,
что рождает запустение
в башнях из слоновой кости.
* * *
Не имея к Богу доступа
и ввиду Его отсутствия,
крайне глупо ждать от Господа
милосердного сочувствия.
* * *
Иллюзией свободы озарён,
готов я был к любому приключению,
однако же судьбой приговорён
к пожизненному умозаключению.
* * *
Сеять разумное, доброе, вечное
право от Бога дано
только тому, кто в лукошко сердечное
чистое всыпал зерно.
* * *
Мной тихо правит чьё-то мановение,
а я в себе лишь писаря ношу,
и часто я не знаю за мгновение,
о чём сейчас и что я напишу.
* * *
Вместе со стадами кочевали
предки-пастухи по дикой Азии;
думали сказители едва ли,
что сольются Книгой их фантазии.
* * *
Фанфары, трубы и литавры
звучат в особенности звонко,
когда увенчивают лавры
всем очевидного подонка.
* * *
Судьба мне подарила долгий вечер,
и я живу – неспешно и теплично;
мне говорят сочувственно при встрече,
что я – тьфу-тьфу – и выгляжу отлично.
* * *
Имея жизнечувствие здоровое,
ничуть я не нуждаюсь в алкоголе,
но мироощущение херовое
томит, и выпиваешь поневоле.
* * *
Идея общего деяния
с единым пламенным мотивом
полна большого обаяния,
но мерзко пахнет коллективом.
* * *
В земной недолгой круговерти,
куда ни ступят наши ноги,
мы все идём навстречу смерти.
И веселимся по дороге.
* * *
Нынче Еву яблоком не купишь,
много выше девичий полёт:
вежливая молча сложит кукиш,
а простушка – на хуй вас пошлёт.
* * *
Нам по душе родное стойло –
нет ни морозов, ни врага,
но вдоволь есть еды и пойла,
а также – конские бега.
* * *
Судьба ничуть не поломала
хребет устройства моего:
для счастья нужно очень мало –
способность чувствовать его.
* * *
Почвы под ногой не достигая,
в поисках опоры и оплота
мы глядим, надежды возлагая,
на любое встречное болото.
* * *
Приемлю я незамедлительно
спор по любому пустяку,
поскольку мыслям погубительно
вариться в собственном соку.
* * *
Приснились ветхие ступени,
а я – у зала на виду,
и как бы я ещё на сцене,
но я уже по ним иду.
* * *
Я вижу по себе и по друзьям,
а также – наблюдая население:
мы все произошли от обезьян,
особенно – общественное мнение.
* * *
Без никаких с эпохой трений
я сочинял и рифмовал,
а срам литературных премий
меня досадно миновал.
* * *
Останешься с собой наедине,
чуть выпьешь, и возникнет ощущение,
что именно сюда сейчас ко мне
от Бога вдруг поступит сообщение.
* * *
Поезд меня мчит, а за окошком
вновь пейзаж России распластался;
я к её ошибкам и оплошкам
чудо отношу, что жив остался.
* * *
Надеюсь я, прочтут меня потомки,
душевный умягчая неуют,
а после расстегнут они котомки,
достанут харч и выпивку нальют.
* * *
На мир уже по-старчески гляжу:
жесток, несправедлив, необъясним,
но я его прекрасным нахожу,
и жалко расставаться скоро с ним.
* * *
Нынче думаю чаще и чаще
с острым чувством гуляки гулящего:
человек, никуда не спешащий,
несравненно умнее спешащего.
* * *
Сказать могу вполне определённо,
что чувствами ничуть не обделён я
и часто ощущаю чисто зрительно,
насколько чья-то сущность омерзительна.
* * *
В российской истории наша страница –
музей небывалого в мире размаха,
где с лёгкостью может любой убедиться,
как пагубны следствия долгого страха.
* * *
Забавен, хоть и кажется обидным,
один из хитрых Божьих наворотов:
сомнение во многом очевидном
равняет мудрецов и идиотов.
* * *
Россия – крайне странная страна,
всё вывихнуто, всё неоднозначно,
в её судьбе и Бог, и сатана
играют одинаково удачно.
* * *
В том беда, и всем она видна,
что во времена преображения
мигом поднимаются со дна
жуткие продукты разложения.
* * *
Все мифы, сколько б их ни плавало,
про пустяки молчат пустейшие:
что очень часто слуги дьявола
по виду – ангелы чистейшие.
* * *
Когда свирепствуют стихии,
мы в ужасе, а не в обиде,
нельзя сказать: они плохие,
они – природа в чистом виде.
* * *
Мы вряд ли Бога раздражаем
своей надеждой на него:
в нём ведь ни капли нет того,
что мы себе воображаем.
* * *
На складе памяти моей
наклейки есть на многих ящиках:
«Не трогай прошлое, еврей, –
отравишь радость настоящего».
* * *
Я всегда удивляюсь тому,
что по тайной какой-то причине,
но сиденье в табачном дыму
жажду выпить рождает в мужчине.
* * *
Я перечёл вагон литературы,
умел я устно кружево плести;
я мог бы стать носителем культуры,
но я ленился что-нибудь нести.
* * *
Вчера заговорили про французов –
была какой-то крупной битвы дата, –
и ясно вдруг я вспомнил, как Кутузов
держал со мной совет в Филях когда-то.
* * *
Живу теперь малоподвижно
и даже чуть иллюзионно,
то есть компьютерно и книжно,
