Ника Турбина - Стихи и статьи о Нике

И уж совсем не знаю, был ли ее настоящим отцом до сих пор знаменитый советский поэт…

В действительности? А что для нее значила эта наша действительность?

Ведь в том мире, в котором она ЖИЛА, все было именно так, потому что она в это верила.

Именно в этом ее собственном мире и рождались стихи, которые сделали восьмилетнюю девочку из Ялты Нику Турбину всемирной сенсацией. А поживился на этой сенсации не один десяток паразитов от культуры как по эту сторону границы, так и по ту, ведь перестройка же, гласность, новое мышление!

С девочкой носились как с писаной торбой, возили на семинары, симпозиумы, фестивали, а там кавалеры, шампанское, красивая жизнь…

А потом вдруг стихи прекратились. Они просто высохли, как загаженный родник. Тогда и стала она вместо стихов писать свою собственную жизнь, глядя на нее со стороны. Писала наотмашь, без исправлений и планов, зато с безумными и бессмысленными друзьями, приносившими с собой светлую радость общения и добрую дюжину разнообразных пороков.

Наверное, она просто родилась лет на восемьдесят позже, чем должна была, для того, чтобы стать одной из легенд Серебряного века нашей литературы. Они ведь тогда тоже писали свою жизнь, только жизнь была другой, без бомжей, нашедших приют у батареи в кухне, без отключенного за неуплату телефона, без страшных правильных людей, с удовольствием смаковавших формулу «бывший поэт»…

Она мне показывала тот балкон в своей комнате, через перила которого уже один раз перелезла и отпустила руки. Показывала просто, без экзальтации, как бы объясняя, что все остальное, происходящее вокруг сейчас, — это так, мелочи. После того как ее буквально собрали по частям, самой большой мечтой для нее стала возможность заработать много денег и сделать «пластику» тех страшных шрамов, которые остались на роскошном теле, в начале 90-х позировавшем для «Плэйбоя»…

Господи, как же она любила людей! «Отдать последнюю рубашку» для нее было не образным выражением, а будничной нормой поведения! А для людей, окружавших ее в последние годы, к сожалению, нормой же было эти рубашки принимать.

Несколько раз друзья пытались помочь ей сделать новый рывок. Был готов план ее автобиографической книги, а в нашей газете уже давно «заряжен» ее поэтический портрет, но она сама не разрешала публиковать свои старые стихи, постоянно обещая новые.

— Погоди, они вот-вот прорвутся, сейчас, скоро, я уже чувствую!

А пару лет назад был отснят пилотный выпуск телепрограммы «Жизнь взаймы». В ней Ника Турбина, разговаривая с разными людьми, пыталась разобраться в трагическом выборе между жизнью и смертью, который вынуждены делать некоторые люди… Мы тогда думали, что она, как никто другой, имеет право говорить об этом.

Имела.

В общем, девочка очень неправильно поступила.

Анатолий Борсюк, режиссер украинского телевидения, снявший о Нике фильмы "Ника, которая: " и "Ника Турбина: История полета", вспоминал, что в ней " оставалось, что то детское, беспомощное, очаровательное, и не возникало ощущения брезгливости, какое обычно вызывают опустившиеся люди". Детское… Так, может, и начать все таки, оттуда, с детства?

Сейчас пишут, что у нее, повзрослевшей, была очень трагичная судьба. Но не менее трагичен был и ее детский Дар Поэта, определивший такую Судьбу. Она с детства страдала бронхиальной астмой тяжелой формы. Не многие знают, что приступы удушья способны вызвать у маленького ребенка просто — напросто страх ночного сна, страх засыпания. Ника не спала ночами, до двенадцати лет, и чтобы как то справиться с длинными пустотами ночи, рифмовала строчки, сначала бессознательно, пугаясь, а потом уже и не освобождаясь от ритмичного, властного хоровода. Это была не ее блажь, и пожалуй, даже — не сумасшествие, как теперь считают некоторые, а всего лишь некая форма защиты от страха смерти и боли: Такую защиту посылает Вселенная или. Бог — кому как угодно вообразить —, в ответ на бессознательную мольбу ребенка. Ребенок — самое ценное, что есть в просторах Вселенского Бытия. Его душа чиста. Как неисписанный лист бумаги… Грешно не дать ему просимое:

Она не умела писать сама, просила записывать маму. Та аккуратно заносила все в тетрадь. Получалось, к примеру, вот что:

Кто — то из знакомых надоумил потом маму Ники, Майю Анатольевну, что непременно нужно показать все это специалистам — поэтам. Тетрадь попала к Евгению Евтушенко, приехавшему в то время в Ялту — то ли на лечение, то ли на поэтические вечера: Евтушенко нахмурился, перевернул со вздохом первую страницу, потом десятую и уже на завтраНика проснулась знаменитой. Скоро в Советском Союзе трудно было найти человека, который не знал бы ее имени! О ней писали газеты, ее показывали по телевидению, приглашали на поэтические концерты, где она выступала наравне со взрослыми. Собирала полные залы, и что удивительно, умела держать аудиторию часами, увлечь ее звуком хрупкого детского голоса! В ней сквозила трогательность, беззащитность и в то же время горькая и трагичная уверенность в том, что она, маленькая Никуша, — так звали ее дома, — знает что то такое, чего не знают другие:

С нею работали специалисты психологи, профессора медицины, экстрасенсы и поэты… Ее называли "эмоциональным взрывом, блистательным талантом, пришельцем из космоса, ребенком Пушкиным, поэтическим Моцартом", и просто "последовательницей творчества" несравненной Ахматовой. Евгений Евтушенко возил ее в Италию и Америку, она получила престижную премию в области искусства "Золотой Лев", став ее второй русской обладательницей после Анны Андреевны.

Но Анне Андреевне Ахматовой при получении премии было за шестьдесят, а Нике — 10 с небольшим. Писать без ошибок лауреат — поэтесса так и не выучилась, увы!

Посещать ялтинскую школу — гимназию (бывшую гимназию Брюхоненко, где училась когда- то Марина Ивановна Цветаева! — автор) было абсолютно некогда: все время отнимали гастрольные поездки по стране. В 1989 году издательство «Дом» при знаменитом тогда Советском Детском Фонде имени В. Ленина открыло книгами Ники Турбиной новую серию "Книги детей" Все ждали новых взлетов гения.

Но этого — не случилось. Она писала стихи до 12 лет. А потом начался переходный возраст. И рифмы потерялись. Ушли. Что послужило этому причиной? Особенности взросления? Семейные драмы: мама Ники вышла второй раз замуж и отношения с отчимом, а потом и маленькой сводной сестрой не складывались? Трудно сказать. Мама Ники вспоминала:

"Это был ребенок, который писал стихи, болел своими болезнями, жил в своем замкнутом кругу. Сейчас продают детские яйца — киндерсюрпризы, внутри которых подарочек спрятан. И вот жил этот подарочек там. Когда ей исполнилось 13 лет, коробочка раскрылась и оттуда выскочил чертенок. Такой неожиданно взрослый. Нам с ней стало очень сложно, с ней начались беды: Ника резала себе вены, выбрасывалась из окна, пила снотворное, ей было страшно. Я так понимаю, что ей просто было страшно входить в жизнь… У меня просто сердце разрывалось. Иногда хотелось взять кувалду и стукнуть ее по башке., потому что она пьет водку. С другой стороны она взрослый человек и она имеет право делать все, что хочет не спрашивая меня. Жизнь связала нас в такой тесный узел, что всё это заставляет страдать нас всех — ее, в первую очередь, меня, да и Машу (сводную сестру — автор.) тоже."

Чтобы "разрубить узел", занять какое то место во взрослом мире и утвердиться в нем, Ника в шестнадцать лет вышла замуж за 76 — летнего профессора психологии, итальянца по происхождению. У него в Щвейцарии, в Лозанне, была своя клиника. Ника не любила вспоминать о том времени. Она говорила, что все был "красиво и трагично, как растоптанная роза". Брак ее закончился скоропалительно, детей не было, она вернулась в Москву, в Россию, где гремели перестроечные этюды — экзерсисы и никто уже не вспоминал девочку — вундеркинда.