— Где же мой башлык. О Пушкин, Пушкин — См. примеч. к № 32.
…а сам мерцаю от тоски… — По поводу этого употребительного у Введенского понятия, в его связи с «дроблением мира», см. примеч. к № 23.
— …свеча пошла дымить конец… — Здесь эксплицировано ранее уже указывавшееся (примеч. к № 1) значение свечи как эсхатологического образа, чрезвычайно употребительного в позднейшем творчестве Введенского (ср. хотя бы Четыре описания, № 23; № 29.8 и мн. др.). «Свеча упоминается иногда по нескольку раз почти в половине из примерно 40 сохранившихся вещей Введенского… Свеча обычно ритуальный или религиозный иероглиф (термин Л. С. Липавского. — М. М.), для Введенского иногда и эсхатологический, связанный с тремя темами, которые по его собственным словам интересовали его еще в 20-е годы: Время. Смерть. Бог.» — Я. С. Друскин (Здесь и далее мы цитируем неизданные комментарии Т. Л. Липавской и Я. С. Друскина — см. вступит. ст.). Соединение эсхатологических мотивов с эротическими (как мы это видим из непосредственно следующего за этим фрагмента ВАРВАРОВА… и т. д.) получает развитие в Куприянове и Наташе (№. 20).
…он чудак / носил с колючками колпак… — См. в связи с этой образностью примеч. к № 29.8.
— …утёс / который чем овёс спасет / тем был и титулован… — Некоторая выделенность синтаксической структуры бессмысленного предложения может быть осмыслена как один из аспектов поэтической актуализации грамматических категорий, в абсурдирующем тексте доходящая до нарушения их семантики (ср. примеч. к с. 45).
— …тот Пушкин был без головы… — Мотив безголовости является одним из постоянных у Введенского, — ср. №№ 5, 6, 8, 9. 19, 21 и 30. — См. также примеч. к № 32.
…медведь в берлоге нарожал ребят… — См. примеч. к № 1.
— …и костями украшает палисадника траву… — Это же соположение мы встречаем в одном из позднейших произведений Введенского: входит в тёмный палисадник, / кость сжимая в кулаке (№ 24.)
…лакей был в морде как ливрей… — Наряду с разного рода инверсионно-семантическими и трансверсионно-семантическими моделями бессмыслицы Введенский строит и модели, принципиально не трансформируемые ни до какого исходного семантически правильного высказывания. Подобная семантическая замкнутость моделей бессмыслицы у Введенского имеет в его творчестве концептуальное значение.
— …в одном окне лишь виден мир… — В связи с мотивом окна, с его отмеченным здесь значением как окна в мир, см. примеч к № 5.
Робеспьер Робеспьер / Катенька… и т. д. — Пародийное обыгрывание популярной песни «Соловей, соловей, пташечка…».
— …мужские холмы, озирал — См. примеч. к № 19
…стоит пылающий бизон… — Напрашивается аналогия с наиболее известным произведением классического сюрреализма — «Горящим жирафом» Сальвадора Дали. Эсхатологический образ свечи в следующей строке (см. выше) позволяет связать этот образ с огненным светопреставлением в конце поэмы Кругом возможно Бог (№ 19, с. 152; см. примеч.).
…навален… Ливан… семерик… смерти… — Ср. примеч. к стиху Нам свет не мил. И мир не свеж (№ 29.8).
Мужья напополам с девицами, — Интересное обыгрывание архаической модели амбейного обрядового действа в форме скрытой пародии на песню «А мы просо сеяли, сеяли…» названную однако ниже, — впрочем, после первого же обмена репликами перерождающееся в бессмыслицу.
…глядит в казненного очки / а рядом Днепр бежал и умерев / он стал обедом червачков… — Соположение мотивов мертвеца и бегущего Днепра (шире — реки, см., напр., № 23; ср. путешествие в далекую Лету — № 29.7 и прим.) мы находим в пьесе Потец (№ 28).
— житель водочку спросил., и т. д. — Шуточный парафраз известной детской песенки «Рыжий красного спросил: / Где ты бороду красил?..» и т. д.
Но им библейские орлы. — Образ орла, редкий в Пятикнижии и исторических книгах Библии, употребителен у пророков (напр… Пер. 48, 40; 49, 16 и мн. др.), где он обозначает вестника гнева Господня. Недвусмысленно эсхатологическая символика этого образа (подобную которой мы многократно встречаем у Введенского — см., напр., богоподобные орлы № 23, и особенно №№ 19, 32 и примеч., и мн. др.) прослеживается в связях между кн. пророка Иезекииля, 1, 10 и Апокалипсисом, 4, 7, достигая полноты выражения в Анок. 8,13: «И видел я и слышал единого орла (в слав, и русск. переводе — Ангела. — М.М.), летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле…»
— …здесь ведь казнь… Кого здесь судят… Здесь матушка не судят а казнят… и далее. — Сюжет суда я казни упоминается во многих произведениях Введенского, — в их числе Суд ушёл (№ 18), Кругом возможно Бог (№ 19), Ёлка у Ивановых (№ 30, карт. 8).
— КОНЕЦ СОВЕСТИ, — Простейшая модель бессмыслицы у Введенского за счет подстановки слова, созвучного с соответствующим осмысленным (здесь, очевидным образом, — повести). Ср. немного ниже аналогичную модель во фразе Вы держите сей огонёк в придаточном положении (= предложении). Ср. № 15 в примеч.
— Городничий, Хлестаков… и т. д. — См. выше. — В юности Введенский исполнял роль Хлестакова в школьном спектакле (в бывшей Лептонской гимназии).
С волками жить, рот не разевай. — Явная контаминация двух поговорок: «с волками жить — по волчьи выть» и «на чужой каравай рот не разевай».
В этом Петрове все люди в лежачем и Минин и Ненцов, и другие все — Проблема тождества личности самой себе, стабильности или текучести ее границ поэтически разрабатывается Введенским в позднейших произведениях. См. также комментарии Я. С. Друскина к № 14 и №№ 11, 13 и 25.
…Гала Петер — марка шоколада.
— …князь Курбский от царского гнева бежал, — Интересна не только сама цитация А. К. Толстого, но и то обстоятельство, что реминисценция этой строки встречается в стихотворении Заболоцкого «Офорт» («И грянул на весь оглушительный зал: / „Покойник из царского дома бежал“…»), предлагавшемся как вступительное к пьесе «Моя мама вся в часах», одним из основных авторов которой был Введенский (см. Приложение VI, 2).
— Там парголовским ослом и улёгся. — Парголово — дачная местность близ Петербурга.
Видим покойник лежит такой бородатый, что видно всё время борода растёт… — Может быть интерпретировано как указание на засмертную жизнь покойника (ср. примеч. к №№ 14, 19 и мн. др.), поскольку в традиционных представлениях рост бороды, как и вообще волос, отождествляется с жизнью. Структурно и типологически образ этот сопоставим с Потцом в одноименной пьесе (№ 28).
— …вообразим числа и фигуры сна… — См., в связи с категорией числа, примеч. к № 3. Ср. также название стихотворения Заболоцкого «Фигуры сна» (1928), вошедшего в его книгу «Столбцы».
3. Седьмое стихотворение*
Выправленная и авторизованная машинопись. Может быть датировано началом 1927 г., поскольку замыкает составленное Хармсом «Оглавление Шуркиной тетради» (см. Приложении III, №№ 79–94), в котором следует за Гробовым небесным видением (№ 92), упомянутым Хармсом в другой записи, сделанной в феврале 1927 г.
Авторство Введенского обозначено так же, как и в № 1.
…смотрит на приятный Рим / и с монашкой говорим… — По поводу подобных анаколуфов см. примеч. к № 2, с. 45.
— …но в окно / смотрит море… — В связи с мотивом окна см. примеч. к № 5. Соположение двух эсхатологических мотивов — окна и моря (см. примеч. к №№ 9, 16 и др.) — мы находим и в других произведениях Введенского (см. № 19, с. 128 и примеч.).
— …когда бы жить начать сначала… — См. примеч. к №№ 2 и 29.8.
— …в углу сияет ангел хилый… — Ангелология Введенского несет нередко сниженные черты, — ср., напр. № 23: И надо мной вертелся ангелок, / он чью-то душу в рай волок… и т. д.
— …и мысли глупые жужжали… — В связи с гипостазированием мыслей, приобретающих самостоятельное существование, см. ниже, примеч. к № 10.
— …пустыня ада… свечкой… — В связи с соположением этих двух мотивов, см. примеч. к №№ 1 и 2, с. 47.
— …в тоске и измерении… — Категории меры и числа являются одними из наиболее критикуемых в поэтическом универсуме Введенского, — см. хотя бы № 8 и passim, особенно сс. 84 и 87 (категория численности), № 10 (бездушные нули), № 11 (мерять звезды звать цветы), № 14 (шло число), № 19 (землю мерить и мерцать) и мн. др.
