Ты помнишь боли трепетный исток,
Как помнит море – ветра дуновенья.
1997
Одиночное плаванье в сторону звезд.
Убегают столетья, волна за волной.
Мой кораблик теченья не ловит за хвост.
Он плывет наугад, не считаясь со мной.
Мой кораблик под ветром кренится слегка.
И не хочет поверить упругой воде.
Я заплыл далеко. Подо мной – облака.
А он смотрит в глаза одинокой звезде.
1999
Остывают слова. Гаснут птицы в полете.
Мчит поток, но недвижны в реке валуны.
Дремлет вещая книга в чужом переплете.
И превыше молчанья соблазн тишины.
Закрываю глаза, чтоб увидеть воочью.
Устремляется к небу волна за волной.
Сердце бьется во тьме, окруженное ночью.
Сердце бьется во тьме,
говоря
с тишиной.
2000
У Гамлета сегодня выходной.
Послав подальше вечные вопросы,
Идет туда, где пьяные матросы
Найти не могут выход из пивной.
Почти не глядя, он возьмет вино
И терпкий аромат вдохнет вначале.
Вино заплещется в его бокале.
А пить или не пить – уж решено.
С красоткой ляжет, позабыв спросить,
Как звать плутовку и откуда родом.
Позволит жизни течь – привычным ходом.
И выбирать судьбы витую нить.
А ночью он едва найдет порог.
Но – шпагу в ножны, и берет на темя.
Он выйдет в темноту, пока есть время,
На перекресток сумрачных дорог.
Чтоб звездам в нелюдимые глаза
Взглянуть – и в сотый раз понять все то же:
Вот ты стоишь внизу, один – и что же?
А ничего. Плутовку звать – Заза.
2000
Нас темная река несет к причалу.
Часы незримые, лицом к стене,
Оплакивают время в тишине.
А время – приближается к началу.
И не заметишь ты, как птица ночи
В полете плавном выпрямит крыло.
Лети же с ней, пока не рассвело,
Размахивай руками что есть мочи.
2002
Врачуя тело, убивая душу,
Неся дыханье в ночи и рассветы,
С дождем холодным приходя на сушу,
Стирая в памяти свои приметы,
Врачуя душу, убивая тело,
Уже не вспоминая о границах,
О том, что в небо так и не взлетело,
Дробясь, как в зеркалах, в случайных лицах,
Все длиться, длиться, длиться – мимоходом.
2002
Созревший плод, стремящийся к земле.
И жаворонок, падающий с неба.
Старик, до дому не донесший хлеба.
Огонь, бессильно гаснущий в золе.
Какое сходство странное во всем.
Снежинка тает на щеке ребенка.
Со звонким лаем чья-то собачонка
По снегу носится кругом.
2002
И взгляды, обращенные к земле,
И взгляды, обращенные к светилам,
Бессильно гаснут в этой древней мгле,
Текущей медленно по жилам.
Она волной о скалы мерно бьет.
Во тьме вечерней шелестит листвою.
И направляет бабочки полет,
Готовой вспыхнуть над свечою.
2002
Где застигнуто время врасплох,
Где смыкаются веки,
И глаза, обращенные внутрь,
Не видят ни зги,
Ты помедли мгновенье,
Прислушайся, в кои-то веки,
Различи в тишине
Уходящие в темень
Шаги.
Промолчи, утаи, задержи
На прерывистом вдохе
Не готовые следом сорваться
Слова.
Позабудь о себе,
О затеянном кем-то подвохе.
В этот час
Прорастает сквозь брошенный камень
Трава.
2002
В чужие не вникая жития,
Мы, как впервой, земную топчем твердь.
Вброд переходим реку бытия,
В своих телах накапливая смерть.
Прогулки этой цель ясна:
Не попадая в ноты, песню спеть,
Бокал оставить, не допив до дна,
И ничего, по сути, не успеть.
Тогда зачем, уже не первый раз,
Мудрить, глупить, не покладая рук,
С кого-то не сводить влюбленных глаз?
Да просто вечно кажется – а вдруг…
2003
Склонясь, как ива, над ручьем,
Пьет женщина из розовых ладоней
Сверкающий поток, в котором тонет
Все небо над ее плечом.
С лица убрав льняную прядь,
Роняет в небо солнечные капли.
Рука ее, как маленький кораблик,
Бегущую ласкает гладь.
1977
У меня есть старый друг,
Он не жмет при встрече рук,
У него холодный, мокрый нос.
Ждет меня он за углом,
Но со мной не входит в дом,
Потому что он дворовый пес.
Собачья жизнь всегда полна проблем.
Попробуйте побыть в собачьей шкуре.
У вас наверняка есть теплый дом,
А он -
Под снегом и дождем идет понуро.
Беспородный и хромой,
Ходит по пятам за мной,
Чуя душ неясное родство.
И порою, что таить,
Мне так хочется – завыть
На плече лохматом у него.
Собачья жизнь всегда полна проблем.
Попробуйте побыть в собачьей шкуре.
У вас наверняка есть теплый дом,
А он -
Под снегом и дождем идет понуро.
1978
Свет погасших звезд
Мы видим много лет,
Странный, зыбкий свет
Звезд, которых нет.
Из каких глубин
Струится много лет
Странный, зыбкий свет
Звезд, которых нет?
И твой путь в ночи
Уже так много лет
Озаряет свет
Звезд, которых нет.
1992
За окном рассвет.
Кто-то ждал его,
Для кого-то ночь – не полна.
Мне уже пора.
Как бы твоего
Не потревожить сна.
Ты – в царстве снов,
Птиц и цветов.
Там – ясен солнца свет.
Жаль, меня там нет.
Ты сейчас милей
Всех на свете жен.
Дремлешь, улыбаясь во сне.
Как бы я хотел,
Чтобы этот сон
Был тоже – обо мне.
Спи, мой малыш.
Ты – чудно спишь.
Я – над тобой склонюсь,
Губ твоих коснусь.
1992
ПИСЬМО АДАМА В РАЙСКИЙ КОМИТЕТ
(РАЙКОМ)
Мое ребро отдельно ходит,
Со Змеем шепчется тайком.
Меня капризами изводит.
И пишет жалобы в райком!
Живу я как-то кривобоко.
А где-то там – мое ребро.
Мне без него так одиноко.
Верните мне мое добро!
Ну разве я прошу о многом?
Тут не до мелочных обид.
Ребро меня поссорит с Богом.
И рая божьего лишит!
А если это обращенье
Напрасно вымолвил язык,
И нет надежд на возвращенье,
То лучше сделайте – шашлык!
1993
Раскинулось море ширoко,
А может быть и – широкo.
Плывем мы домой из Марокко
И птичье везем молоко.
Плывем и жуем апельсины.
И все возрастает наш пыл.
Я съел их четыре корзины -
Корабль быстрее поплыл.
И вот мы, в том нету порока,
На палубе сели рядком…
Мы прибыли в порт раньше срока.
Мне нравится быть моряком!
1993
Варенье, эх, вишневое,
Оно совсем без косточек,
Оно почти без веточек,
Ему всего лишь год.
И хоть просторно в баночке,
И хоть привольно в вазочке,
И хоть уютно в ложечке,
Да только, значит, вот…
Варенье, эх, вишневое
Имеет, ох, тенденцию,
Имеет, ух, тенденцию
Внезапно пропадать.
И чтоб не вышло страшного,
Сознательные граждане
Обязаны вниманием
Варенье окружать.
Проблему, эх, вишневую
Мы начали обдумывать,
Мы начали осмысливать,
Все мучились, и вот
Пришли к такому мнению,
Пришли к такому выводу,
Что если съесть варение,
Оно – не пропадет!
1993
Нас медленной волной уносит в море…
