Сидит сантехник на крыше,
Считает выручку дня.
Он свежим воздухом дышит,
Он не боится меня.
Сидит сантехник на крыше,
Сидит и думает:
«Да! Ух, мне бы водные лыжи,
Эх, я бы точно тогда
Поехал к синему морю,
Там очень много чего.
Я там с волною поспорю».
Но песня не про него.
Сидит сантехник на крыше
Под одинокой звездой.
Он держит водные лыжи,
Ему не надо домой.
В его кармане деньжищи,
Что можно много чего…
На эти честные тыщи,
Но песня не про него.
Ты похожа на блюз,
В ритме белого кайфа,
С головою гуся и глазами совы.
Ты равна по уму Перочинному найфу,
Я тебе подарю
Два кармана травы.
О! Моя маленькая бейба,
Побудь со мной.
О! Моя маленькая бейба,
Я – твой playboy.
О! Моя маленькая бейба.
Не покидай меня.
О! Моя маленькая бейба,
Ласточка моя.
Ты выходишь опять
На ночную работу.
Я иду за тобой,
Как послушный клиент.
Ты стоишь у дверей
Освещенного дота,
И уводит тебя
Пожилой претендент.
О! Моя маленькая бейба,
Побудь со мной.
О! Моя маленькая бейба,
Я – твой playboy.
О! Моя маленькая бейба,
Не покидай меня.
О! Моя маленькая бейба,
Ласточка моя.
Дорога под землею,
Дорога под землею,
Дорога под землею.
Дорога под землею
В ступени и в стены.
Дорога под землею
К норам железных кротов.
Я так хочу опять заблудиться.
Я бритвой войду в эти вены.
Я обожаю вдыхать этот кислый запах
Мертвых цветов.
Дорога под землею
К норам железных кротов.
На левой руке наколка «Валя»,
А мизинца нет.
Наверняка он выйдет
Раньше меня:
Эй, Браток, сигареты нет?
Но он спит.
Он не слышит.
Он, наверное, УМЕР!
Дорога под землею…
Дорога под землею,
Где лица как камни.
Туда, где живет
Многоглазый, многозубый зверь.
Захочешь ли ты
Рассмеяться,
Когда я тебе улыбнусь?
Захочешь ли ты
Заплакать,
Когда я на секунду засну?
Сможешь ли ты
Умереть,
Когда за мной навсегда
Закроется дверь
В дорогу под землею,
В норы зеленых змей,
В дорогу под землю, В АД!?
Узор твоего плеча
Молча чарует свеча.
Я буду ждать у ручья,
Я буду Я.
Где узор твоего плеча
Молча чарует свеча.
Где узор твоего плеча
Сжигает свеча.
Научите меня рок-н-роллу
И технике мысли.
Подарите мне новые книги
И новую моду.
Покажите мне новые дали
И новые выси.
Посадите меня
На хлеб и на воду.
И когда я пойду погулять
Наравне с Кастанедой,
Разбросайте по полю
Мои белые кости.
Но я снова вернусь
С победой.
И вы будете плакать
И смеяться от злости.
На раз, два, три, четыре зажжется красный,
Значит, будешь ты несчастный.
На раз, два, три, четыре зажжется синий,
Значит, будешь ты счастливый.
На раз, два, три, четыре зеленый зажжется,
Значит, все снова начнется.
Начнется, начнется, начнется
Дорога под землею…
Без четверти восемь.
Скоро закрытие.
Бухло в кармане,
А ключ в кулаке.
Ему очень надо, надо, надо
Заполучить ее
На коммунальной заблеванной кем-то тахте.
Он грузчик в молочном магазине –
Его в другой магазин не берут.
Спасибо соседке,
Зав. секцией Зине,
Он после отсидки
Кантуется тут.
Ему за тридцатник,
Он тщедушный и битый.
Когда рот откроет, сплошной сквозняк.
Он вечно небритый,
Никем не помытый.
На нем, как на вешалке, рыжий пиджак.
А она молода,
Ей только тринадцать.
Плохая цифра, но не в цифре же суть.
Она же больная, и к нему не придраться –
За сумасшедшую новый срок не дадут.
И он весь дрожит, он лезет лапать и целоваться.
А она смеется, ей так хорошо.
Но ровно через час, в квартире номер семнадцать
Он будет страшно и грязно
Трахать ее.
Мама, мама, мама, мама, больно!
Мама, мама, мама, мама, больно!
Мама, мама, мама, мама, м-а-м-а…
Брёл, брёл, брёл
В росовый край на солнце.
Плёл, плёл, плёл
Утренние венки.
Мёл, мёл, мёл
Радугою крест оконца.
Собирал
Звездные медяки.
Пел, пел, пел
Песни ветрам
Да птицам.
Грел, грел, грел
Душу хмельной росой.
Не посмел
Радостные зарницы
Промочить
Талой угрюм-слезой.
Но случилась беда –
Заплутал ввечеру.
Закружился, зашел,
Словно в омут попал.
И не встретил следа,
И не вышел к костру,
Тяжким блуднем блудил,
Пропадал, пропадал.
Бел, как мел,
Локоть изгибом камня.
Лег на мол
И на рукав реки.
Засыпал
В стеблях полынь-дурмана.
Помирал
В жарких тисках Тоски.
Пересвет-Заря,
Перезвон-Ручей.
Разбуди меня,
Тяжкий сон развей.
Разрешись грозой
Над моим челом.
Окати водой,
Охвати огнем.
Брёл, брёл, брёл…
Она сидит в кресле
С лоснящимся плюшем
И вяжет для кошки,
Что спит на диване,
Носочки из шерсти,
Из розовой шерсти,
Из ласковой шерсти,
Чтоб кошке было тепло.
А на стене зеркало,
А на нем
Открытки с артистами кино.
Они все также молоды.
Посмотри,
Как некрасив и неопрятен
Пучок ее волос,
Схваченный сзади гребенкой.
Костяною гребенкой,
Треснувшею гребенкой,
Купленной очень давно,
Купленной слишком давно.
Семь белых слонов,
От большого до малого,
Стоят на старом комоде
На кружевах.
На подоконнике – столетник,
На подоконнике – герань.
А ей уже шестьдесят,
Ей уже шестьдесят.
Но ее капитан
Так и не приплыл,
Так и не приплыл.
Тот, кому она была
Предназначена,
Погиб на войне.
И они не встретились,
И они не встретились,
И они не встретятся
Даже на небесах,
Даже на небесах.
И она вяжет носки
Из шерсти для кошки.
А кошка проснулась
И играет с клубком.
А кошка не знает,
Кошка даже не знает,
Что эту старуху,
Что сгорбилась в кресле,
Что эту старуху…
Когда-то звали АССОЛЬ.
Ты меня давно не любишь,
Ты меня давно не ценишь.
Ты мне не купила пива, Леля,
Мотивируя, что нету денег.
Ты не станешь хорошей,
Я уже не надеюсь.
И поэтому оставь в покое
М-о-о-о-ой эрегированный…
Ты никогда не ждешь
Меня с работы,
Не выписываешь мне газеты.
Ты опять мне не купила пива, Леля,
Хотя себе купила
Польские конфеты.
Вот ты какая, Леля.
Очень плохая для Коли.
И поэтому оставь в покое
М-о-о-ой эрегированный…
От тебя я слышу только упреки,
От тебя я вижу только нападки.
Ты подругам говоришь непристойности
Обо мне и о моих повадках.
Ты опять мне не купила пива,
Но тогда для чего ты разделась?
И поэтому оставь в покое
М-о-о-ой эрегированный…
Я выпью пол-литра брома,
Когда тебя не будет дома.
И тогда ты навсегда
Оставишь в покое
М-о-о-ой эрегированный…
Мелкий дождь стучит по крышам,
По деревьям, по углам.
Русый мальчик еле дышит,
Прислонил ладонь к губам.
Напевает за оконцем
Ветер тихие слова.
Только сумрак,
И к японцам до утра
Сбежало солнце – огневая голова.
Грусть и трепет расставанья,
За спиной часы: тик-так.
И от теплого дыханья
На стекле вспотел пятак.
Гривой туча за оконцем,
А под нею звезд канва.
Только ветер.
И к японцам до утра
Сбежало солнце – огневая голова.
Грустный мальчик тянет пальчик,
На реснице спит слеза.
Он рисует рот и носик
И японские глаза.
Дождь и сумрак за оконцем
Да под тучей звезд канва.
Только ветер,
И к японцам до утра
Сбежало солнце – огневая голова.
Дождь и сумрак за оконцем
Да под тучей звезд канва.
Дворник-ветер,
Но японцем на стекле
Смеется солнце – огневая голова.
Когда я проснулся,
Было примерно около пяти часов.
Я спал всего два.
Я посмотрел в окно,
Но за коробками домов
Не увидел лесов.
Я посмотрел поверх домов,
Но не заметил
Ни серпа месяца, ни луны.
Я пожал плечами и закурил,
Я надел штаны
И нащупал в кармане
Теплый след тишины.
И я нащупал в кармане
Теплый след тишины.
Я прошел на кухню
И нажал выключатель,
Но лампа не зажглась –
Видно, кончился ток.
Я полез в холодильник
За бутылкой «Клико»,
Но там дремал одинокий сырок.
Я пожал плечами
