На небе след моих губ
Филиппу Киркорову
Я бы спел тебе песню, но ты ее не услышишь,
Я построил бы дом, но ты в нем не захочешь
жить, —
И огромное небо, свернувшись, лежит на крыше,
Я смотрю на него – и не знаю, о чем просить.
На небе след моих губ —
Это я целовал тебя,
На небе след моих рук —
Это я обнимал тебя.
У неба цвет твоих глаз,
Оно плачет и плачет дождем —
Небо помнит о нас —
Это мы забыли о нем.
Может, мы заблудились, когда улетали к звездам,
Может быть, потеряли друг друга
в земной толпе…
И я небо листаю, как будто читаю прозу —
А когда-то стихи я на небе писал тебе.
Пустынно.
Сосны.
Мелкая вода.
Ручей в ладони ткнулся по-щенячьи.
А горизонт еще не обозначен,
и осторожно светится звезда,
переплетая светом дым рыбачий.
И волны вновь касаются песка,
как тысячу судеб назад касались,
и рыбаки целуют жен-красавиц,
как целовали в прежние века.
И ожиданье тягостно, как встарь,
и, боже мой, как далеко до ночи,
когда рыбак единственный хохочет
и голосит: «Хозяйка, куховарь!» —
красивый черт, как на рассвете кочет.
И связку рыбин спелых тянет ей:
– Хорош улов?
– Давай домой, бродяга…
Рыбачка мужа встретит у дверей,
вмиг позабыв про день тревог и тягот.
И уплывает древняя вода,
И тысячи судеб – как не бывало…
Рыбачка убирает покрывало,
И осторожно светится звезда.
В миг равенства дождя и синевы
зашелестит тугая ветка клена —
и вспыхнет каждый лист огнем зеленым,
и мокрые очнутся соловьи.
Оказывается, уже закат
себе гнездо свивает в поднебесье.
Давайте, соловьи, включайте песню —
чтоб цветомузыкой был этот миг объят!
Полнеба – для дождя, полнеба – для заката,
и тишины всего чуть громче соловьи…
Так что – приобретенье, что – утрата
в миг равенства дождя и синевы?
«Освобождалось небо от грозы…»
Освобождалось небо от грозы,
от ветра дерева освобождались,
хотелось быть счастливым и босым,
как этот сумасшедший мокрый аист,
который, в небеса разинув клюв,
взмахнул крылами, радугою брызнув.
И женщина, из-под руки взглянув
на радугу, повисшую так близко,
освобождала плечи от плаща,
и с каждым мигом становились глуше
воспоминания воды, притихшей в луже,
о времени стремительном дождя.
Апрель – и стрелки переводятся вперед,
и недоволен заспанный народ,
и в организме витаминов не хватает,
и под ногами черный снег не тает.
Мы существуем из последних сил,
и, как соломинку, зеленый лук хватаем,
и космос обживаемый ругаем,
считая, что он климат изменил.
Мы ссоримся без видимых причин
и по утрам в трамваях не молчим,
и стекла вроде громче дребезжат,
чем это было день всего назад.
Так трудно просыпаться в темноте,
и мысли в голове совсем не те —
нам кажется, что самый лучший час
реформа времени отобрала у нас.
Нам не хватает утреннего сна,
и хмурится рассветная планета…
«А где весна?» – вы спросите, да это
уже давным-давно и есть весна.
Швыряла осень в наступленье
дожди и ветры, и всю ночь
о крышу билась в исступленье,
и уносила листья прочь.
Забытый ставень гулко хлопал,
старинный сотрясая дом
и заглушая шепот стекол,
озвученных ночным дождем.
Ломилась осень в двери, в окна,
хмельна от удали своей,
и, брызжа суриком и охрой,
сминала зелень тополей.
…А утром небо стало чистым,
окончился кутеж ночной —
и осень, зарываясь в листья,
похмельной мучилась тоской.
Угловатость лишней встречи,
угловатость октября.
Да, я знаю, время лечит —
только как же без тебя?
Угловатая улыбка,
угловатые слова…
Значит, было все ошибкой,
значит, осень позвала.
Угловато прячешь плечи,
лист осенний теребя.
Да, я знаю, время лечит —
только как же без тебя?
Угловатое прощанье
с горьким привкусом беды…
Что-то время обещает?
В голом небе – ни звезды.
Что то будет – чет иль нечет?
Угловатость бытия.
Да, я знаю, время лечит —
только как же без тебя?
«Я прощаю тебя за обиду осеннюю…»
Я прощаю тебя за обиду осеннюю
И по желтой листве не иду за тобой…
Не осилили мы дуновения севера —
Пожелтела по осени наша любовь.
Но печалиться мне почему-то не хочется,
Словно это случилось сейчас не со мной —
Буду осень теперь я делить
с одиночеством,
Как весну мы когда-то делили с тобой.
Пусть бурлит листопад,
как река полноводная,
Но укроет зима его горестный след…
Я прощаю тебе свои ночи холодные,
Потому что в окно постучался рассвет.
Видно, с осенью я одного рода-племени,
Раз уже не болит моя летняя боль…
До весны буду жить я по зимнему
времени,
А потом переставлю часы на любовь.
Закипает чайник
или дождь идет?
Музыка прощаний…
Скоро Новый год.
Скоро, скоро, скоро —
ходики стучат.
К мокрому забору
жмется листопад.
Скрипнет пол дощатый,
двери заскрипят.
Музыка прощаний,
музыка утрат.
В омут лета канул
ялтинский бульвар…
Чай налью в стаканы,
Темный, как загар.
В темень дверь открою —
кто там? Заходи…
Но стучат о кровлю
зимние дожди.
Зимняя Ялта туманом одета —
Трудно поверить, что было тепло.
Кончился праздник счастливого лета —
Что же меня сюда вновь привело?
Воспоминанья по улицам бродят,
К морю спускаются нашей тропой,
Ветер доносит обрывки мелодий —
Все, словно прежде, но я не с тобой.
Зачем на белом свете есть зима?
Зачем по зимней Ялте я слоняюсь?
Мне кажется, что я схожу с ума,
Когда с тобой на пристани встречаюсь.
Небо швыряет нам ветер колючий,
Снег беспросветный и дождь проливной…
Хочется верить, что это не случай —
С летом опять повстречаться зимой.
Как обезлюдела зимняя Ялта,
И пустотой болен сумрачный пляж…
Но к горизонту уносится яхта —
Если, конечно, она не мираж.
Напишу Вам смешное письмо,
чтобы Вы, прочитав, улыбнулись.
Напишу, с кем бываю в кино —
и ни слова о том, что люблю Вас.
Отыщу я такие слова,
чтобы Вам на мгновенье взгрустнулось.
Напишу, что желтеет листва —
и ни слова о том, что люблю Вас.
Я попробую так написать,
чтоб волнение к Вам прикоснулось…
Обо всем я сумею сказать —
и ни слова о том, что люблю Вас.
Пьяный пианист, пьяный контрабас
Ночи напролет нам играют вальс.
Этот пьяный вальс так на жизнь похож:
Где тут раз-два-три, разве разберешь…
Обними меня, чтобы свет погас…
Вечность напролет мы танцуем вальс.
Это пьяный вальс все сбивает счет:
То ли раз-два-три, то ль наоборот…
Давай станцуем вместе пьяный вальс,
И, может быть, он снова сблизит нас…
Щекой слезу мою сотри,
И пусть не слышно раз-два-три,
Давай попробуем последний раз.
Ты склонись над огоньком свечи
И молитву тихо прошепчи,
Чтобы бог
Вам помог
И его не оставил:
В день, когда случится черный час,
Чтобы пуля мимо пронеслась —
И вернулся он домой
Живой.
Господи, пусть жизнь его спасет любовь,
Ведь вернее нету амулета,
Жизнь его спасет любовь,
Только им двоим известно это —
И поэтому она
Над свечой в ночи молитву шепчет
И верит в сны…
Господи, пусть жизнь его спасет любовь,
Ведь вернее нету амулета,
Жизнь его спасет любовь,
Только им двоим известно это —
И поэтому она
Обязательно его дождется
С этой войны.
Ни разрывов не слыхать, ни птиц…
Ввысь душа рвалась, а тело – вниз…
Слышал он
Тихий звон —
Это ангелы пели…
Но вдруг вспыхнул огонек свечи
От ее молитвы в той ночи —
И глаза он смог открыть,
Чтоб жить.
