суеверьем
Тёмным душу обдаёт…
Выше подняли́сь, и вот
Видим князя и княгиню,
Оболенский рядом с ними;
Тут же бледная Марина,
Вся в испуге, не мигая
Смотрит круглыми глазами.
Не успели подойти к ним,
Как и голос услыхали:
«Сразу же оповестим.
За полицией послали.»
Мы с Поли переглянулись,
И поближе подошли.
— В комнату иди, Мари!
Что за ночь! Совсем рехнулись
Люди! Страшный мир…
Помоги ей, Анатолий.
(Так княгиня говорит,
И одеколон ладонью
На висок себе втирает).
— Мы уже и так послали,
Сударь, скоро будут здесь.
(Князю отвечал лакей).
— Не на деньги, а на честь
Посягнули!.. Два колье
Утащили. (Князь ворчит).
Старика-слугу убили.
За порядком уследить
Тяжело, когда весь дом
Стал вертепом! Ух, содом!
— Батюшка, давай потом.
(Тихим шёпотом княгиня
Князя разом осадила).
А я стою, не понимая,
Что всё это означает.
«Неужели так бывает?» -
Думаю. «Прям как в романе.»
Князь тут подошёл ко мне,
Говорит: — Лисицын где?
— Сам искал его. Не знаю.
Он, должно быть, где-то в зале.
— И давно вы разминулись?
— Да часа как полтора.
(С Полей мы переглянулись).
С Оболенским я искал
Его здесь по всем углам.
— Ты не с ним тогда была?
(Спрашивает он Полину).
— Я скучала очень сильно,
Потому что он покинул
Меня. Их везде искала.
(Куксясь, пальцем указала
На меня дурёха эта).
— Ух, не взвидишь с вами света!
— Папа, что здесь приключилось?
— Преступленье совершилось…
(Так сказал, и отошёл
К двум сановникам знакомым,
С ними разговор повёл).
В это время бедный Толя
В комнату меня позвал,
Он Марину охранял
Там от обмороков новых.
Вид был у него суровый.
— Тут такое дело, брат.
Кто-то умертвил лакея.
Я сам видел его тело,
Всё в крови; кругом лежат
Ворохи бумаг каких-то.
Череп у слуги разбитый;
Дикий, полный страха взгляд…
Позабыть бы был я рад
Эту страшную картину,
Но такое не по силам…
Шёл я, значит, в коридоре,
А навстречу мне княгиня
Выбегает. «Анатолий!
Ради Бога, помогите!
Плохо сделалось Марине!» -
Сходу так она кричит мне.
И пошли мы с ней вдвоём
Поднимать на ноги дом.
Двух лакеев прихватили,
И скорее поспешили
В комнату, чтоб взять микстуры.
Как-то быстро и сумбурно
Дальше всё происходило.
Мы вошли; княгине дурно
Сделалось. Весь пол залило
Кровью того старика,
Всё там в ней, в его мозгах…
Я как глянул, — позабыл
Для чего туда пришёл.
Словно статуя застыл.
Тоже мне нехорошо
Стало… Никогда не видел
Я покойников вживую.
И стоим мы там с княгиней
И с лакеями в немую,
Ужас души нам сковал.
Вот так я это увидал…
— Кто же мог его там стукнуть?
И как? Довольно трудно
Незамеченным остаться,
Ведь лакеи поминутно
Бдят здесь. — Разбираться
Будут скоро;
За полицией послали.
Думаю, отыщут вора.
Кучу там бумаг украли,
Два колье из бриллиантов.
Как-то всё обмозговали,
Рассчитали. Есть таланты
Средь злодеев,
Всюду ход найти сумеют.
(Так мы с Толей рассуждали).
А тем временем узнали
О случившемся все в зале.
Быстро музыку прервали;
Кончен бал в самом разгаре.
Минут сорок люди ждали
Полицейских. Наконец
Те пришли, и записали
Всех, кто был здесь, всех, кто есть.
Дальше средь толпы искали
Мы Лисицына, но он,
Видимо, покинул дом.
Целый час нас продержали
У Бакунинских. Потом
Расходиться приказали.
Помню, с Толей мы идём
До кареты, рассуждаем:
— Нет, такое не бывает
Как-то с бухты на барахты.
Тут они держали вахту
Воровскую, наблюдали.
Наобум бы здесь не стали
Они действовать. Узнали,
Где лежит, чего лежит,
Кто за этим всем следит,
И мгновенье лучше выбрав,
Под шумок стащили рыбу.
— Быть бы тебе детективом,
Анатолий. Волос дыбом
До сих пор от происшествий!
Нас теперь потянут в следствие.
— Что ж, отчёт им предоставим.
Мы с тобой толкались в зале,
Сержа и Мари искали,
А потом пошли наверх.
— Чёрт нас дёрнул ото всех
Отойти… Минут пятнадцать
Мы, наверное, скитаться
Продолжали в коридоре?
— Где-то так, точно не помню.
Нет, на нас они не станут
Думать. На Лисицына потянут.
— Да, не вовремя он скрылся.
Даже с нами не простился.
Он, я думаю, озлился
На Бакунинских, когда
Я от князя передал
Те слова. Раз отказал
Он от дома ему, значит,
Больше незачем рыбачить
Здесь, рухнули планы.
В этом смысле понимаю
Я его резкий уход.
Он, конечно, сумасброд,
Но не каторжник убийца.
— И уж точно не тупица,
Чтоб на самого себя
Подозренья вызывать.
Я вот думаю, напился
Где-нибудь в публичном доме.
Снял себе на ночку номер,
С местной дамой погрузился
В наслаждения. Проспится,
И узнает поутру,
Что явился на балу
Посреди веселья труп.
— Кофий заварить пора.
Утомил я вас рассказом?
(Молвил Спицын Калистрат).
— Что же вы, потом все сразу
Перестали к ним ходить?
— И кто же, всё-таки, убить
Умудрился? Тот Лисицын?
— А я думал небылица
Это всё. Да год припомнил.
Двадцать первый же выходит,
Если сорок лет назад?
(Гости стали задавать
Спицыну вопросы хором).
— Дайте выпить кофий! Скоро
К завершенью подойдём.
— Кофе лучше с коньячком.
— Подскажите, час который?
— Шесть утра, но не уснём,
Пока с вами всё не вспомним.
Продолжаю, господа.
День с событий тех проходит,
А Сергея не находят.
Видели его с утра
Возле станции. Стоял
Он на тройке там недолго,
Снаряженье собирал
Себе в дальнюю дорогу. –
Так об этом рассказал
Кто-то из извозчиков.
Впрочем, может быть, наврал.
Там у них доносчиков
За похмельную копейку,
Пруд пруди, сказать умеют.
Но факт в том, что в Петербурге
Не было его: ни дома,
Ни в гостях, ни у знакомых,
Ни у молодой подруги.
Ох, как маме его трудно
Было в пору ту… Но я
Не о том повествовать
Буду вам… Тянулся нудно
Этот день. Я рано встал,
И в газетах отыскал
Только лишь одну заметку,
Журналист ещё молчал.
Скоро станут сыпать метко
Целыми листами в нумер,
А пока средь тех кто умер,
Имя старика-лакея
Записали. Казначеем
У Бакунинских он был,
Целый век у них служил.
Кофий пью, сижу, читаю,
Бал кровавый вспоминаю.
В полдень ровно собираюсь
В полицейский департамент
Заглянуть, дать показанья.
Так потом и поступил;
Всё им вкратце изложил,
Где и с кем той ночью был.
А потом пройтись решил
Я по Невскому один.
Снег охапками валил,
Рыхлым был, приятно падал,
Нежно в воздухе скользил,
Лица у прохожих гладил.
Как всегда толпа народа;
Экипажи, пешеходы
По делам своим спешат,
Праздно многие стоят
Тоже. Не охватит взгляд
