С. 501). Г. П. Струве, комментируя данное ст-ние, писал: «...Эта первоначальная версия <...> была, по всей вероятности, навеяна приближавшимся тогда столетием Отечественной войны 1812 года, хотя в нем упоминались и другие события русской истории (“Год Золотой Орды, Отрепьева”). Гумилев, очевидно, вернулся к нему во время Первой мировой войны, совершенно переделав его, но использовав отдельные строки из него, и напечатал в 1916 г. в журнале “Нива” под названием “Второй год” <...> В каком-то смысле эту первоначальную версию гумилевского стихотворения можно считать пророчеством о Первой мировой войне и даже о революции 1917 года, хотя кончалось стихотворение довольно неожиданными строками, к русской истории никакого отношения не имеющими» (Неизд 1980. С. 114).
В ст-нии нашли выражение темы, которые Гумилев позже перенесет в ст-ние «Год второй» (см. № 42 в т. III наст. изд.). Эпиграф — из ст-ния Е. П. Ростопчиной «Одним меньше!» (памяти Д. В. Давыдова. 1839).
Ст. 3–4. — По-видимому, здесь объединены разновременные события, связанные в представлении Гумилева с цифрой 12. При этом исторически достоверным является только «год <...> двунадесяти языков», т. е. 1812. С именем Г. Отрепьева (Лже-Дмитрий I, убит в 1606 г.) поэт связывает более поздние события, также относящиеся к польско-литовской интервенции, — освобождение Москвы в 1612 г. Ст. 19–20. — В «Песни торжествующей любви» И. С. Тургенева (1881), стилизованной под старинную итальянскую новеллу, рассказывающую о любовном соперничестве двух благородных друзей (живописца Фабия и музыканта Муция) «песнь торжествующей любви», которую Муций исполняет на восточной скрипке, становится залогом его любовного торжества.
18
ЧН.
ЧН 1936, СС 1947 II, СС I, Изб (Огонек), СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, Ст (Пол), БП, СП (Феникс), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, ОС 1989, Изб (Слов), Кап 1991, СС (Р-т) I, ОС 1991, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ЛиВ, ЧК, Круг чтения, Изб (XX век), ОЧ, Изб 1997, ВБП, В мире отеч. классики, Ст (Куйбышев), Душа Любви, ЛН, Новый мир. 1986. № 9.
Автограф с вар. — в письме Брюсову от 24 мая 1911 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 20. Л. 18).
Дат.: не позднее 24 мая 1911 г. — по дате письма к В. Я. Брюсову.
Ст-ние послано В. Я. Брюсову из Слепнево в мае 1911 г. (см. комментарий к № 17). Н. А. Оцуп отмечал близость «анти-романтической» позиции Леконта де Лиля — «анти-символистской» позиции акмеиста-Гумилева: «...не оказался ли символизм своего рода повторным “девятым валом” романтизма? С этой точки зрения нет ничего удивительного в том, что оба поэта, преодолевших музыкальную мечтательность, свойственную романтизму в разных его проявлениях, походят друг на друга как два брата. <...> Не оказался ли мэтр парнасцев прямым предшественником мэтра акмеизма? Да, бесспорно, в начале поприща последнего. Затем Гумилев отошел от поэзии Леконта де Лиля» (Оцуп Н. А. Николай Гумилев: Жизнь и творчество. СПб., 1995. С. 50). Неоднократно использовалось для иллюстрации возможных творческих влияний на Гумилева в канун его «акмеистического бунта» против символизма: «В стихотворении, где соседствуют бальмонтовские аллитерации и вышедший из моды “стиль модерн”, а интонационный рисунок уже предвосхищает ритмический узор игорь-северянинских “поэз”, имя Леконта де Лиля возникает не ради эвфонии, а для того, чтобы его образом обозначить целый период собственного поэтического развития» (Грякалова Н. Ю. Н. С. Гумилев и проблемы эстетического самоопределения акмеизма // Исследования и материалы. С. 111). Р. Д. Тименчик выявляет в тексте ст-ния ряд реминисценций из произведений И. Ф. Анненского, а также обращает внимание на то, что эпитет «лебединый» связывает Леконта де Лиля с Анненским путем автореминисценции — ср. «поэт с лебединой душой» и «Последний из царскосельских лебедей» в ст-нии «Памяти Анненского» (№ 66) (Тименчик. С. 180). Развивая идею Р. Д. Тименчика, М. Баскер указывал на «эллинизм», связывающий для Гумилева творчество Анненского с творчеством Леконта де Лилля (см.: Basker M. Gumilev, Annensky and Tsarskoe Selo: Gumilev’s “Tsarskosel’skii krug idei” // A Sense of Place: Tsarskoe Selo and Its Poets. Columbus, Ohio, 1993. P. 228–230).
В ст-нии присутствуют орфические символы.
Ст. 3. — Леконт де Лиль Шарль (1818–1894) — французский поэт, глава литературной группы «Парнас». В письме к Брюсову от 14 июля 1908 г. Гумилев писал: «...Л<еконта де> Л<иля> я нахожу смертельно скучным, но мне нравится его манера вводить реализм описаний в самые фантастические сюжеты» (ЛН. С. 480). Ст. 10–12. — Леконт де Лиль был сыном французского плантатора и креолки (отсюда — креол); «лебединая душа» поэта напоминает об Орфее, душа которого после смерти обратилась в лебедя. Поэтому закономерна отсылка к «архаике» в ст. 10.
19
При жизни не публиковалось. Печ. по копии автографа.
СП (Тб), СП (Тб) 2, Изб (Кр), Соч I.
Копия автографа — в альбоме М. А. Кузьминой-Караваевой.
Дат.: не позднее 26 мая 1911 г. — по расположению текста в альбоме.
Ст. 2. — Озеро Чад упомянуто, очевидно, в качестве автореминисценции. Ст. 4. — Шарабан — открытый экипаж с несколькими поперечными сиденьями. Ст. 10. — Имеется в виду культ Сердца Господня, распространенный у католиков.
20
При жизни не публиковалось. Печ. по копии автографа.
СП (Тб), СП (Тб) 2, Соч I, неправ. печать.
Копия автографа — в альбоме О. А. Кузьминой-Караваевой.
Дат.: не позднее 26 мая 1911 г. — по расположению текста в альбоме.
21
При жизни не публиковалось. Печ. по автографу 1.
СП (Тб), вар. автографа 2, СП (Тб) 2, вар. автографа 2, БП, Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, Кап 1991, Соч I, СПП, СП (Ир), Круг чтения, ВБП, МП, Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 46. 1987. № 1 (публ. Р. Д. Тименчика).
Автограф 1 — в письме Вяч. И. Иванову от 3 июня 1911 г. (РГБ. Ф. 109. К. 17. Ед. хр. 28). Копия автографа 2 с вар. в альбоме М. А. Кузьминой-Караваевой с датой: 26 мая 1911. В ст. 4 вместо «пугалась» ранее было: «боялась». Автограф 3 с вар. — архив Лукницкого.
Дат.: 26 мая 1911 г. — по датировке в альбоме.
Ст-ние, вместе со ст-ниями «Неизвестность», «Лиловый цветок», «Сон» (№№ 23, 28, 32), было послано 3 июня 1911 г. из Слепнево Вяч. Иванову. В сопроводительном письме Гумилев отмечал: ст-ния написаны «в новом для меня роде», — и спрашивал у старшего поэта мнения о том, «хороши они или плохи». В ответном письме (16 июня) Вяч. Иванов писал: «Ваши новые стихи я нахожу достаточно удавшимися. “Уклона” нет,
