Радикал пытается что-то вытрясти из бутылки водки. Безуспешно. Она пуста. Разливает текилу. Чокаются, выпивают.
Политтехнолог (продолжает с воодушевлением)
Гей, еврей, вайнах ли,
Это все равно.
Мы скупаем на хуй
Все, что не говно.
Русский или хачик,
Не один ли хрен,
Главное, чтоб значит
Встать стране с колен.
А ты за печкой на лавке
Сидишь, как гагара в гнезде,
И ноешь: “Где мои бабки?
Где мои бабки? Где?”
Застряли в своем онанизме,
Который зовете стихами.
Всегда на празднике жизни
Будете вы чужаками.
Путаетесь между ног,
Никчемные простофили,
Если б ты что-то мог,
Тебя давно бы купили.
Мы гуманитарную помощь
Окажем тебе, мудиле,
Если ты что-то стоишь,
Тебя давно бы купили.
Мы тебя, засранца,
Уведем от бед,
На обложке глянца
Будет твой портрет.
Хоть журнал “Персона”,
Хоть журнал “Медвед”.
Граждан миллионы
Увидят твой портрет.
Будешь жить солидно.
Станешь ты, дурак,
Ходить не в “Билингву”,
А в кафе “Жан Жак”.
Или даже слушай…
Хотя нет, обсос,
Ты еще до “ПушкинЪа”
Покамест не дорос.
И тебе кое-что достанется
От продажи природных запасов,
Если поднимешь задницу
И начнешь выполнять соцзаказы.
Нынче со всех сторон
Встали враги перед нами,
Слово поэта — патрон!
Голос поэта — знамя!
В Америке скоро выборы,
Кандидаты шипят от злости,
А поэт кропает верлибры
В башне слоновой кости.
А поэт со стаканом вина
Сидит здесь и в ус не дует,
Воюет твоя страна!
Твоя Россия воюет!
За Цхинвал и Тифлис
Сквозь вой шакалов хриплый
Голос, поэт, возвысь,
Будешь наш русский Киплинг.
Политтехнолог разливает себе и Поэту текилу, задремавший было Радикал вскидывает голову и протягивает руку со стопкой. Наливают и ему. Выпивают.
Поэт
Нет у меня в мозгу
Вдохновенья по пьяни.
Как Киплинг, я не могу,
Могу я, как Северянин.
Друзья! Но если в час таинственный
Падет последний резервист,
Тогда ваш нежный, ваш единственный,
Я поведу вас на Тифлис!
Политтехнолог
Вот это стих, заебись,
Только один вопрос:
Что за рифма “Тифлис-резервист”?
Типа кирпич-паровоз.
Поэт
Друзья! Но если в час таинственный
Падет последний кипарис,
Тогда ваш нежный, ваш единственный,
Я поведу вас на Тифлис!
Политтехнолог
Я вижу, ты типа Незнайки поэт,
Такой же, как он, урод.
Если есть рифма, то смысла нет
Или наоборот.
Поэт
Друзья! Но если в час таинственный
Падет последний осетин,
Тогда ваш нежный, ваш единственный,
Я поведу вас на грузин!
Радикал
Вот это в самый раз!
Давайте скорее выпьем.
Появился у нас
Русский народный Киплинг.
Ты и вправду писать горазд,
Больше базара нет,
Думал, что ты верлибраст,
А ты, брат, у нас поэт!
Выпивают. Политтехнолог достает из заднего кармана брюк мятый конверт, протягивает Поэту.
Поэт
Как? Неужели мне?
Можно мне посмотреть?
(Достает из конверта тощую пачку долларов, пытается пересчитать, на мгновение замирает с удивленным лицом, подносит пальцы к глазам, нюхает, морщится.)
Поэт
Политтехнолог
Поэт вытирает пальцы об штаны и прячет нефтедоллары в задний карман.
Радикал
Ты дар свой готов продать
За подачки начальства,
Никакой ты не Киплинг, блядь,
А Сулейман Стальский.
Прибыло пополнение
В полк продажных писак.
Но русское сопротивление
Им не сломить никак.
(Разливает текилу.)
А ну, приказ пацана
Слушай, козлы косые,
Встали и быстро до дна
Выпили.
(Вскакивает, выбрасывает вперед и вверх правую руку с рюмкой текилы)
Поэт с Политтехнологом вскакивают, вскидывают руки с рюмками, причем у Поэта опрокидывается стул, а Политтехнолог расплескивает текилу.
(Чокаются, выпивают.)
Радикал (глумливо)
Ну что, малохольные,
Как вам все это нравится?
Ладно, садитесь. Вольно.
Можно оправиться.
Политтехнолог садится, Поэт поначалу садится мимо упавшего стула, ухватившись за стол, сохраняет равновесие, поднимает стул, садится.
Политтехнолог (с мефистофельским блеском в глазах обращается к Радикалу).
А что же, я спорю что ли?
Очень даже России слава,
Лежит от моря до моря
Великая наша держава.
Реки, леса, болота,
Залежи нефтяные,
Куполов позолота —
Это наша Россия.
Серебристые рощи,
Небоскребы московского Сити…
Объясни мне, подпольщик,
Чего же вы все хотите?
Мы и сами, сцепив ладони,
С ментами дрались когда-то
Возле посольства Эстонии
За бронзового солдата.
За подвиги наших дедов,
За великие даты.
У нас много бывших скинхедов
И футбольных фанатов.
Но они прекратили
Разжигание розни,
Увидев, что Саакашвили
Строит грязные козни.
Нанятый Пентагоном,
Тявкает Саакашвили,
А ты тут дерешься с ОМОНом
Да предаешься текиле.
А ты загубишь здоровье
По отделеньям милиции.
Зачем тебе харкать кровью
Ради дурацких принципов?
Хватит с тебя неудач,
Давай ты с нами пойдешь
На решенье задач
Поднимать молодежь.
Станешь конкретным политиком,
Тебе же ведь это нужно?
Есть у нас аналитики,
Есть секретная служба.
Станешь одним из нас,
Это говно вопрос.
Сменишь свой ганжубас
На колумбийский кокс.
При словах “ганджубас” и “кокс”, задремавший было Радикал оживляется, открывает глаза и изображает напряженное внимание.
Мы признали Осетию,
Мы признали Абхазию,
Как солнце на белом свете,
Воссияет скоро Евразия.
Хватит нам роль пациента
Играть в глазах у Европы,
В “Билингве” портрет президента
Повесим мы вместо жопы.
Радикал
Рассказам твоим не верю я,
Мутная ты фигура,
Но я и сам за империю
От Ла Манша до Порт Артура.
Надеюсь, что среди вас
Все же нет пидарасов,
Кстати, что ты сейчас
Тер насчет ганджубаса?
Политтехнолог достает жестом фокусника откуда-то из-под стола маленький целлофановый пакетик и футболку. Протягивает Радикалу. Радикал быстро прячет пакетик и недоуменно смотрит на футболку.
Радикал
Откуда-то из-под столика…
Понять не могу, что енто?
Политтехнолог
Это наша символика,
На ней портрет президента.
Радикал
