66. Элегия («Я с горькой славой Рима…») — Последние новости. 1933. 10 августа. № 4523. С. 3. Без названия, с дополнительными строфами после строф 2-й («Средь варварского моря / Еще корабль плывет, / С жестокой бурей споря, / Скользя сквозь мрак и лед») и 4-й («Отечество! Бесславно / Ярмо влачит народ, /И ветер лист дубравный / Средь зимних бурь метет. / Под небом полумира / Молчит твой сладкий стих. / Пора! Мы жаждем мира / И тучных нив твоих»),
67. Швея («Небесное синее зренье…») — Последние новости. 1932.1 декабря. № 4271. С. 3. С дополнительными 1-й («Под низенькими небесами / Обои в цветочках. Едва / 1орящая лампа. Слезами / Наполненная синева:») и 3-й строфами («Так счастье, любовь, миллионы / И роли распределены, / А на чердаке сандрильоны / В
цветочках четыре стены»), с разночтениями в строках 13–16 («Не плачь! — все превратно и тленно / В шумихе людских голосов, /И музыки глас неизменно / Кончается хором свистков»), 18 («Какую сыграем мы роль?») и 20 («Сапожник и славный король»).
68. Она («Со вздохом он целует руку…») — Последние новости. 1932.19 мая. № 4075. С. 3. С дополнительными строфами после 3-й строфы («Она бесплотна в царстве теней, / В балетном шелковом трико / И свет на круглые колени / Ложится бликами легко») и после 5-й («И грустно на земле живется, / Становится не по себе / При мысли, что тростинкой гнется / Она, покорная судьбе»), с разночтением в 20-й строке («Ей маленькую руку так»).
69. Европейская зима («Зима с умиленьем…») — Последние новости. 1933.7 января. № 4308. С. 4. Под названием «Бегство в Египет» и с добавлением тринадцати строф, ниже приводится целиком:
БЕГСТВО В ЕГИПЕТ
Зима с умиленьем
Безмолвных холмов.
С последним паденьем
Дубовых листков.
Над сельскою прозой
Сияла зима,
Над райскою розой,
Чья гибель — чума.
Над Римом, над бурной
Струей ручейка,
Над хижиной курной —
Жильем бедняка.
Средь мраморной стужи
Музейных колонн
О шерсти верблюжьей
Вздыхал Аполлон.
Все было томленьем
Неясным полно,
Предчувствием, тленьем.
Как в почве зерно.
Навстречу размеру
Летели стихи.
Загнали в пещеру
Овец пастухи.
У яслей спокойно
Жевали волы.
У елочек стройных
Скрипели стволы.
И ангел над мирным
Селеньем летел,
И голосом мирным
Весь воздух звенел.
Прекрасным пожаром
Всходила звезда
Над сельским амбаром.
Над миром труда,
Над миром печали,
Вздыханий и слез,
Где путников валит
Жестокий мороз.
Был вечер. И с неба
Обрушился снег,
И конница Феба
Замедлила бег.
Шел путник. Мечтаньем
Себя утешал
И пальцы дыханьем
В пути согревал.
А за снегопадом
Вдруг ослик. На нем
Мария и рядом
Старик с фонарем.
Иосиф снял шляпу:
Скажи беглецам,
В Египет, к арабам,
Проехать как нам?
В Египет? О, Дама!
В такой-то мороз!
Все прямо и прямо,
А там перевоз,
А там и хрустальный
Египет… А там
И лотос печальный
Распустится вам…
Спасибо! — сказала
С улыбкою Мать,
И ослик усталый
Поплелся опять.
Из далей небесных
Снег падал, как друг,
Из чьих-то прелестных
И маленьких рук…
70–71. По небу полуночи… — Последние новости. 1933.9 апреля. № 4400. С. 4. Без разделения на 2 части, с разночтением в 28-й строке («Томительнейших строк») и с дополнительными 5 строфами после 4-й строфы:
Кавказ манил, как слава,
Печальных северян,
Как сладкая отрава,
Как рыцарский роман.
Кавказ манил батальным
Конем во весь опор
И воздухом хрустальным
Еще свободных гор.
Прикрывшись перед нами
Язвительным смешком.
Гусарскими стихами,
Армейским сюртуком —
Душа из шума бала
Летела на свинец,
На грохоты обвала,
Когда всему конец,
Уже ей снилось небо
И райских пальм покой,
И черствой корки хлеба
Ей мало под луной.
Несколько лет спустя переработанный вариант был напечатан в альманахе (Круг. 1936. № 2. С. 103–105) и уже в этом виде включен в книгу.
72. «Достойнее нет для поэта…» — Последние новости. 1933. 30 апреля. № 4421. С. 3. Под названием «Мельницы на ветру», с разночтениями и дополнительными строфами 1–3, 7-12 и 15–16. Ниже ранний вариант приводится целиком:
МЕЛЬНИЦЫ НА ВЕТРУ
Еще живут на этом свете
Мечтатели и чудаки,
Что спать ложатся на рассвете
И спать не могут от тоски,
Приветствуют луну стихами
И со слезами на глазах
Подносят розу юной даме,
Живущей где-то в облаках.
Все души надевают платья,
Слетая с неба в низкий мрак —
Кто паты, бархат и запястья,
Кто рубище, а кто и фрак.
И нет приятней для поэта
Одежды, чем дырявый плащ —
Накидка голубого цвета
Среди зимы, ветров и чащ.
Он в этой легкой пелерине
Немного зябнет на ветру,
На мировой огромной льдине
Его знобит в большом жару.
Но даже в холоде хрустальном
Он всех на небеса зовет
И с миром грубым и реальным
Сражается, чернила льет.
Он машет длинными руками,
К нему летят — то паруса,
То замки, мельницы с крылами,
То огненные небеса.
А люди в теплой бумазее,
В добротных шубах и в сукне,
Земное естество лелея,
Не видя неба и во сне,
Устраивают понемногу
Благополучье на земле.
Глядишь — все гладко. Слава Богу,
Брюшко и домик, жизнь в тепле.
Конечно, для пищеваренья
Немножко можно помечтать,
Послушать музыку — биенье
Большого сердца, и — в кровать.
Или на новую программу
Сходить с подругой в синема,
Смотреть на герлс, на мелодраму
«Любовник леди»… — страсть сама.
Так жизнь размеренно, уютно,
В трудах и день за днем течет.
Никто не слышит смутно, смутно.
Что рушится небесный свод.
Так с мельницами Дон-Кихоты
Сражались в пламени страстей,
И ветер от круговорота
Ревел средь мельничных снастей.
Так Санхо-Панчо в страшном мире
За рыцарем во всей красе
Труся, мечтали о трактире,
О выпивке и колбасе.
И этот страшный мир в тумане
Шумит, как голова в жару,
Как из кастильского романа
Мильоны мельниц на ветру.
Как мельницы шумят крылами
В прекрасном небе голубом!
А рыцарь умирает… Даме —
Последний вздох… Народ кругом…
74. Из Библии («Одно назначенье…») — Последние новости. 1933.18 мая. № 4439. С. 3. С дополнительной второй строфой: «Душе твоей гласа / Небесного зов, / Судьба свинопаса / Под сенью дубов».
75. «Душа моя, ты — чужестранка…» — Последние новости. 1932.3 ноября. № 4243. С. 3.
77. История солдата («Служил как надо…») — Последние новости. 1933.12 марта. № 4372. С. 3. С многочисленными разночтениями, ранний вариант ниже приводится полностью:
ИСТОРИЯ СОЛДАТА
Служил как надо
Солдат Иван,
Краса парада
Под барабан.
Надежда в мире
Свинцовых пчел,
Всегда в мундире,
Всегда орел.
Начищен мелом
Орленый ряд —
Душой и телом
Он был солдат.
Он даже горы
Переходил,
Он мерз в дозорах
И грязь месил.
Спал под шинелью
И грыз сухарь,
А для веселья
Был друг шинкарь.
Всегда служивый
Клал в свой мешок
Иглу, огниво
И табачок.
Таскал, как сивка.
Пуды, пуды.
Ему нашивка
За все труды.
Их судьбы к славе
Вел генерал,
На переправе
Солдат упал
></emphasis>
И вспомнил дальний
Домишко свой
Сквозь дым батальный
Пороховой,
И как в окошке
Зима была,
Как мать лепешки
Ему пекла…
></emphasis>
Что жизнь солдата?
Пошлют в пикет
Или граната —
И ваших нет!
На части — сердце,
В крови — мундир,
И ангел смерти
Слетает в мир.
Но, слава Богу,
На этот раз
Лишь пуля в ногу,
Осколок в глаз,
Лишь деревяшка
Да глаз в бельме,
Медаль, бумажка:
«Дано сие…»
Так он, убогий,
Хромой, кривой,
Шел понемногу
К себе домой.
Навстречу дальний
Автомобиль
Вдоль ив печальных
Вздымает пыль,
А в нем, из рая,
Слетев сюда,
С небес — такая
В нем красота.
Что стало тихо
В душе земной,
И отдал лихо
Честь головой.
Прощай, красотка!
А в честь красы —
Бутылка водки,
Фунт колбасы.
></emphasis>
Завил служивый
Свой длинный ус,
Вино под ивой
Имеет вкус.
Довольно, милый,
Повоевал,
Нам до могилы
Теперь привал,
В стране кирпичных
Казарм, фортов.
Ты роль отлично
Сыграл без слов.
78. О душе («Дела и делишки… Доходы…») — Последние новости. 1934. 11 октября. № 4949. С. 3. Под названием «Предостережение».
