Антология - Русская любовная лирика

Бедный друг! истомил тебя путь,
Темен взор, и венок твой измят,
Ты войди же ко мне отдохнуть.
Потускнел, догорая, закат.

Где была и откуда идешь,
Бедный друг, не спрошу я, любя;
Только имя мое назовешь —
Молча к сердцу прижму я тебя.

Смерть и Время царят на земле, —
Ты владыками их не зови;
Все, кружась, исчезает во мгле,
Неподвижно лишь солнце любви.

Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий —
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?

Милый друг, иль ты не чуешь,
Что одно на целом свете —
Только то, что сердце к сердцу
Говорит в немом привете?

Позабудь соловья на душистых цветах,
Только утро любви не забудь!
Да ожившей земли в неоживших лесах
Ярко-черную грудь!

Меж лохмотьев рубашки своей снеговой
Только раз и желала она, —
Только раз напоил ее март огневой,
Да пьянее вина!

Только раз оторвать от разбухшей земли
Не смогли мы завистливых глаз,
Только раз мы холодные руки сплели
И, дрожа, поскорее из сада ушли…
Только раз… в этот раз…

Есть любовь, похожая на дым:
Если тесно ей – она дурманит,
Дай ей волю – и ее не станет…
Быть как дым, – но вечно молодым.

Есть любовь, похожая на тень:
Днем у ног лежит – тебе внимает,
Ночью так неслышно обнимает…
Быть как тень, но вместе ночь и день…

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

Не счастье я тебе принес —
О нет! я это знаю, знаю:
Я каждый день твой отравляю
Отравою незримых слез…
Ты плакать, гордая, не стала б,
Хотя б на казнь, на пытку шла;
Никто твоих не слышал жалоб,
Не видел хмурого чела!
Цепями нас судьба сковала:
Ни вдаль меня умчавший вал,
Освирепев, их не порвал,
Ни ты сама их не порвала!
Не раз, любовь мою прокляв,
Рвалась на волю ты со злобой —
И вновь, к груди моей припав,
Клялась любить меня до гроба!

Как солнце, мне твоя улыбка дорога!
Ты взглянешь весело – я пытку забываю..
Но тверже и острей я лезвия не знаю,
Чем блеск очей твоих перед лицом врага.

То – оскорбленная души твоей святыня
Глядит, безмолвная, как гордая звезда…
Я, втайне умилен, тебе молюсь тогда:
И ненавидишь ты, и любишь, как богиня!

Верь в великую силу любви!..
Свято верь в ее крест побеждающий,
В ее свет, лучезарно спасающий,
Мир, погрязший в грязи и крови,
Верь в великую силу любви!

Только утро любви хорошо: хороши
Только первые, робкие речи,

Трепет девственно-чистой, стыдливой души,
Недомолвки и беглые встречи,

Перекрестных намеков и взглядов игра,
То надежда, то ревность слепая;

Незабвенная, полная счастья пора,
На земле – наслаждения рая!..

Поцелуй – первый шаг к охлажденью: мечта
И возможной и близкою стала;

С поцелуем роняет венок чистота,
И кумир низведен с пьедестала;

Голос сердца чуть слышен, зато говорит
Голос крови и мысль опьяняет:

Любит тот, кто безумней желаньем кипит,
Любит тот, кто безумней лобзает…

Светлый храм в сладострастный гарем
обращен.
Смолкли звуки священных молений,

И греховно-пылающий жрец распален
Знойной жаждой земных наслаждений.

Взгляд, прикованный прежде к прекрасным
очам
И горевший стыдливой мольбою,

Нагло бродит теперь по открытым плечам,
Обнаженным бесстыдной рукою…

Дальше – миг наслажденья, и пышный цветок
Смят и дерзостно сорван, и снова

Не отдаст его жизни кипучий поток,
Беспощадные волны былого…

Праздник чувства окончен… погасли огни,
Сняты маски и смыты румяна;

И томительно тянутся скучные дни
Пошлой прозы, тоски и обмана!..

Любви, одной любви! Как нищий подаянья,
Как странник, на пути застигнутый грозой,
У крова чуждого молящий состраданья,
Так я молю любви с тревогой и тоской.

Исполнен горького упрека
За злую повесть прежних лет,
За сон безумства и порока,
Я на ее гляжу портрет.

Я вновь люблю, страдая страстно,
И на меня, как в день обид,
Она взирает безучастно
И ничего не говорит.

Но к ней прикованный случайно,
Я не свожу с нее очей…
В ее молчаньи скрыта тайна,
А в тайне – память прошлых дней…

Ты помнишь ли: мягкие тени
Ложились неслышно кругом,
И тихо дрожали сирени
Под нашим открытым окном…

Все тише заветные речи
С тобою тогда мы вели
И скоро блестящие свечи
Рукой торопливой зажгли;

Ты села к роялю небрежно,
И все, чем полна ты была,
Чем долго томилась мятежно, —
Все в звуки любви облекла;

Я слушал безгрешные звуки
И грустно смотрел на огни…
То было пред днями разлуки,
Но было в счастливые дни!..

Прошла любовь, прошла гроза,
Но грусть живей меня тревожит.
Еще слеза, одна слеза,
Еще – последняя, быть может.

А там – покончен с жизнью счет,
Забуду все, чем был когда-то;
И я направлю свой полет
Туда, откуда нет возврата!

Пусть я умру, лишенный сил,
Не все кончина уничтожит.
Узнай, что я тебя любил,
Как полюбить никто не может!

С последней песнею любви
Я очи грустные смежаю…
И ты мой сон благослови,
Как я тебя благословляю!

Ты незаметно проходила,
Ты не сияла и не жгла.
Как незажженное кадило,
Благоухать ты не могла.

Твои глаза не выражали
Ни вдохновенья, ни печали,
Молчали бледные уста,
И от людей ты хоронилась,
И от речей людских таилась
Твоя безгрешная мечта.

Конец пришел земным скитаньям,
На смертный путь вступила ты
И засияла предвещаньем
Иной, нездешней красоты.

Глаза восторгом загорелись,
Уста безмолвные зарделись,
Как ясный светоч, ты зажглась.
И, как восходит ладан синий,
Твоя молитва над пустыней,
Благоухая, вознеслась.

Твоя любовь – тот круг магический,
Который нас от жизни отделил.
Живу не прежней механической
Привычкой жить, избытком юных сил.

Осталось мне безмерно малое,
Но каждый атом здесь объят огнем.
Неистощимо неусталое
Пыланье дивное – мы вместе в нем.

Пойми предел, и устремление,
И мощь вихреобразного огня,
И ты поймешь, как утомление
Безмерно сильным делает меня.

Я полюбил тебя, лишь увидал впервые.
Я помню, шел кругом ничтожный разговор,
Молчала только ты, и речи огневые,
Безмолвные слова мне посылал твой взор.

За днями гасли дни. Уж год прошел с тех пор.
И снова шлет весна лучи свои живые,
Цветы одели вновь причудливый убор.
А я? Я все люблю, как прежде, как впервые.

И ты по-прежнему безмолвна и грустна,
Лишь взор твой искрится и говорит порою.
Не так ли иногда владычица-луна

Свой лучезарный лик скрывает за горою, —
Но и за гранью скал, склонив свое чело,
Из тесной темноты она горит светло.