Так в волосах моих -- все масти
Ведут войну!
Я знаю весь любовный шепот,
-- Ах, наизусть! --
-- Мой двадцатидвухлетний опыт --
Сплошная грусть!
Но облик мой -- невинно розов,
-- Что ни скажи! --
Я виртуоз из виртуозов
В искусстве лжи.
В ней, запускаемой как мячик
-- Ловимый вновь! --
Моих прабабушек-полячек
Сказалась кровь.
Лгу оттого, что по кладбищам
Трава растет,
Лгу оттого, что по кладбищам
Метель метет...
От скрипки -- от автомобиля --
Шелков, огня...
От пытки, что не все любили
Одну меня!
От боли, что не я -- невеста
У жениха...
От жеста и стиха -- для жеста
И для стиха!
От нежного боа на шее...
И как могу
Не лгать, -- раз голос мой нежнее,
Когда я лгу...
3 января 1915
--------
x x x
Никто ничего не отнял!
Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас -- через сотни
Разъединяющих верст.
Я знаю, наш дар -- неравен,
Мой голос впервые -- тих.
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
На страшный полет крещу Вас:
Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел, не щурясь, --
Юный ли взгляд мой тяжел?
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед...
Целую Вас -- через сотни
Разъединяющих лет.
12 февраля 1916
--------
--------
1
Облака -- вокруг,
Купола -- вокруг,
Надо всей Москвой
Сколько хватит рук! --
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
В дивном граде сем,
В мирном граде сем,
Где и мертвой -- мне
Будет радостно, --
Царевать тебе, горевать тебе,
Принимать венец,
О мой первенец!
Ты постом говей,
Не сурьми бровей
И все сорок -- чти --
Сороков церквей.
Исходи пешком -- молодым шажком! --
Все привольное
Семихолмие.
Будет твой черед:
Тоже -- дочери
Передашь Москву
С нежной горечью.
Мне же вольный сон, колокольный звон,
Зори ранние --
На Ваганькове.
31 марта 1916
--------
2
Из рук моих -- нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
По церковке -- всe сорок сороков,
И реющих над ними голубков.
И Спасские -- с цветами -- ворота,
Где шапка православного снята.
Часовню звездную -- приют от зол --
Где вытертый от поцелуев -- пол.
Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.
К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.
Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил...
Ты не раскаешься, что ты меня любил.
31 марта 1916
--------
3
Мимо ночных башен
Площади нас мчат.
Ох, как в ночи страшен
Рев молодых солдат!
Греми, громкое сердце!
Жарко целуй, любовь!
Ох, этот рев зверский!
Дерзкая -- ох -- кровь!
Мой рот разгарчив,
Даром, что свят -- вид.
Как золотой ларчик
Иверская горит.
Ты озорство прикончи,
Да засвети свечу,
Чтобы с тобой нонче
Не было -- как хочу.
31 марта 1916
--------
4
х х х
Настанет день, - печальный, говорят!
Настанет день -- печальный, говорят!
Отцарствуют, отплачут, отгорят,
-- Остужены чужими пятаками-
Мои глаза, подвижные как пламя.
И-двойника нащупавший двойник-
Сквозь легкое лицо проступит лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,
Благообразия прекрасный пояс!
А издали -- завижу ли и Вас? --
Потянется, растерянно крестясь,
Паломничество по дорожке черной
К моей руке, которой не отдерну,
К моей руке, с которой снят запрет,
К моей руке, которой больше нет.
На ваши поцелуи, о, живые,
Я ничего не возражу -- впервые.
Меня окутал с головы до пят
Благообразия прекрасный плат.
Ничто меня уже не вгонит в краску,
Святая у меня сегодня Пасха.
По улицам оставленной Москвы
Поеду -- я, и побредете -- вы.
И не один дорогою отстанет,
И первый ком о крышку гроба грянет,
И наконец-то будет разрешен
Себялюбивый, одинокий сон.
И ничего не надобно отныне
Новопреставленной болярыне Марине.
11 апреля 1916, 1-й день Пасхи
--------
5
х х х
Над городом, отвергнутым Петром
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.
Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола.
Пока они гремят из синевы --
Неоспоримо первенство Москвы.
И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
28 мая 1916
--------
6
х х х
Над синевою подмосковных рощ
Над синевою подмосковных рощ
Накрапывает колокольный дождь.
Бредут слепцы калужскою дорогой, --
Калужской -- песенной -- прекрасной, и она
Смывает и смывает имена
Смиренных странников, во тьме поющих Бога.
И думаю: когда -- нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской, --
Одену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по калужской.
Троицын день 1916
--------
7
х х х
Семь холмов - как семь колоколов
Семь холмов -- как семь колоколов!
На семи колоколах -- колокольни.
Всех счетом -- сорок сороков.
Колокольное семихолмие!
В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.
Дом -- пряник, а вокруг плетень
И церковки златоголовые.
И любила же, любила же я первый звон,
Как монашки потекут к обедне,
Вой в печке, и жаркий сон,
И знахарку с двора соседнего.
Провожай же меня весь московский сброд,
Юродивый, воровской, хлыстовский!
Поп, крепче позаткни мне рот
Колокольной землей московскою!
8 июля 1916. Казанская
--------
8
х х х
Москва! Какой огромный...
-- Москва! -- Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси -- бездомный.
Мы все к тебе придем.
Клеймо позорит плечи,
За голенищем нож.
Издалека -- далече
Ты все же позовешь.
На каторжные клейма,
На всякую болесть --
Младенец Пантелеймон
У нас, целитель, есть.
А вон за тою дверцей,
Куда народ валит, --
Там Иверское сердце
Червонное горит.
И льется аллилуйя
На смуглые поля.
Я в грудь тебя целую,
Московская земля!
8 июля 1916. Казанская
--------
9
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
16 августа 1916
--------
x x x
Коли милым назову - не соскучишься!
Коли милым назову -- не соскучишься!
Богородицей -- слыву -- Троеручицей:
Одной -- крепости крушу, друга -- тамотка,
Третьей по морю пишу -- рыбам грамотку.
А немилый кто взойдет да придвинется,
