Решётка – жизни не помеха,
В избытке корм, свежа вода,
Найдётся повод для успеха
И плодотворного труда.
Конечно, есть ограниченья,
Малоприятен персонал,
Зато не душит размышленья
Всегдашний суетный аврал.
Пугают мысли об уходе —
Всем хочется года продлить,
Хотя порою на свободе
Опаснее гораздо жить.
Чем привлекают нас русалки,
Задам нескромный я вопрос.
Не самобытностью рыбалки
И не изяществом волос,
Не чешуёй, в лучах блестящей,
А шансом видеть их нагих.
Пикантной тайною манящей:
Как ЭТО выглядит у них?
Вот у кентавров всё понятно:
Их «грех», так скажем, на виду,
Хотя кому-то неприятно
Смотреть на конскую елду.
Устройство здесь академично,
Способно зависть вызывать,
Для многих женщин – эротично,
Желанье будит лечь в кровать.
С русалками пока загвоздка:
В них женщины иль рыбы суть?
Взял старый невод – вертихвостке
Под хвост интимно заглянуть.
Помутнело стекло моей памяти,
На картинах любви – кракелюр,
Ход событий – в бушующей замети,
Забывается вкус авантюр.
Время якобы благостный лекарь,
Общепризнанный опытный врач,
При душевных недугах – аптекарь…
А мне кажется – грубый палач,
Что безжалостно губит на плахе,
Рубит головы сказочным снам,
Жить командует в трепетном страхе,
Застит путь к драгоценным следам.
Убивает легко впечатленья,
Ощущенья ведёт на костёр,
Гильотину спускает забвенья,
Отсекая видений набор,
Амнезии использует яды,
Загоняет в петлю забытья…
И восторг, и былые досады —
Всё скрывает годов кисея.
Затуманено зеркало памяти,
На романах былых – кракелюр,
Утонули в безудержной замети
Отголоски лихих авантюр.
Люблю стволы кривых осин
И запах от ольхи в камине,
Кровавость алую рябин,
Закаты цвета турмалина.
Я обожаю сонный лес,
Его тревожную беспечность,
Нахмуренность седых небес,
Листвы резную безупречность.
Чарует грация берёз,
Смолистость сосен длинноногих,
Я припадать готов всерьёз
К корням бугристым елей строгих.
Пленяет взор аквамарин
И безмятежность увяданья,
Чередование картин
В калейдоскопе мирозданья.
В Латинском квартале – нерусские лица,
На русской непросто французу жениться.
Проблемно добраться теперь до Парижа,
Страдают от санкций адепты престижа.
Кто раньше гулял по Полям Елисейским,
Теперь марширует по пашням плебейским.
Для редких туристов доступна Гавана.
В отелях Тамбова ждёт гостя нирвана.
Последний ужин знаменитый
Мы провели в кафе на «вы».
Стыл в кружках кофе недопитый.
Не поднимал я головы.
Свечу взаимности задули
Мы без особенных шумих.
Лишь вы, рождая фразы-пули,
Прицельно выпускали их:
«Куда направитесь теперь вы
Без вспоможений, милый мой:
Жрать непотребные консервы
В обнимку с тощею нуждой?
Писать романы, жечь их в топке —
Ведь музам скаредность чужда?
Потом прикладываться к стопке,
Гордиться: вы – суперзвезда,
Неоценённый миром гений,
Опередивший в мыслях век,
Терпеть колючки унижений,
В землянке гнить, как дровосек,
Поскольку денег на квартплату
Вам никогда не наскрести?
Надежды нету на зарплату!
Коль вы решите приползти,
Упасть в слезах повинно в ноги,
Не допущу, негодник, вас.
Навеки разошлись дороги,
Ваш путь тернистый без прикрас!»
Вы удалились, бросив: «Чао!»
Чтоб растворился дискомфорт,
Я заказал стакан какао…
И поспешил в аэропорт.
Был обеспеченным на годы,
Настало время мне творить,
Поскольку левые доходы
Не смогут больше к вам уплыть.
Что вы укрыли от налогов —
Я перевёл себе на счёт,
Без кражи, взлома и подлогов,
Пройдя ударно бухучёт:
Зубрил бессонными ночами,
Научный страстно грыз гранит,
Ходил на курсы вечерами,
Освоил твёрдо аудит.
Успех и слава ждут поэта,
Престижных премий череда.
Даю бесплатно два совета:
Везде учитесь и всегда!
