Стихотворения и переводы И. Баркова
Ода на всерадостный день рождения…*
Ода на всерадостный день рождения Его Величества благочестивейшего Государя Петра Феодоровича, Императора и самодержца всеросийского и проч. и проч. и проч.
Восстань, Россия, оживляйся,
Оставь в сей день печаль твою,
Отерши слезы, утешайся,
Петрово рождество пою,
Великого монарха внука;
Прочь вся сердечна боль и мука,
Дух томный, бодро воспряни,
Воздав усердный долг богине,
Которой мы лишившись ныне,
В тумане ясны видим дни.
Се зрим сияющего в славе
Героя храбра и отца,
И крепости его державе
Желаем вечной от творца;
Да будет оная толика,
Петрова милость сколь велика,
Сколь к подданным любовь ясна.
Елисавете в том подобен,
Монарх наш кроток, щедр, незлобен,
О всех печется, как она.
Великий Петр на то родился,
Чтоб, вечно славой восхищен,
Весь свет делам его чудился;
А ты, монарх, к тому рожден,
Чтоб, россов тишину с блаженством
Твоим умножив долгоденством,
Врагам был страшен, как и дед.
Благополучны мы тобою,
Хоть к вечному прешла покою
Великая Елисавет.
Подверженны пременам, твари
Живут и кончат бытие;
Но те бессмертны государи,
Которых славно житие.
Мы жизнь летящу человека
Не мерим долготою века,
Но славою полезных дел;
Коль паче славны и велики
Те чтутся на земли владыки,
О коих промысл сам радел.
Потщился бы дела представить
Петра Великого я здесь;
Но по достоинству прославить
Бессилен дух, слаб разум весь.
Вожди в войнах неустрашимы,
От древних бывши возносимы,
Прияли божескую честь;
Что, если б Петр жил в оно время,
За тяжкие труды и бремя
Какой могли б хвалой вознесть?
Истории мужей преславных
Заслуги в вечность предают;
С Петром иметь не могут равных,
Что все бесстрастно признают.
Он после дел своих чудесных
Сияет во странах небесных,
Затмив языческих богов.
В созвездии с ним дщерь едином,
Украсив небо новым чином,
Российских просветят сынов.
Щедрот храм, милости, любови
Воздвигнем оным божествам
В сердцах к Петровой верных крови,
Которые являли нам.
Ко алтарям их светозарным
С воспоминаньем благодарным
Предпримем мысленный наш путь.
Там, жертвуя душам блаженным,
Докажем сердцем сокрушенным,
Что скорбь пронзила нашу грудь.
Пронзила, обновивши раны,
Которые в слезах несли,
Как, роком горестным попранны,
К Петрову гробу мы текли.
По долгой нашей с ним разлуке
Воскрес герой в прехрабром внуке;
Ликуй, Россия, восплещи!
С весельем, юные и стары,
Приять щедрот обильны дары
Потщитесь к трону притещи.
Крепка и щедра вдруг, десница
Защитит всех и сохранит,
И око быстро не на лица,
Но на сердца людей воззрит;
Ущедрит купно и прославит,
И падших от земли восставит
Чрез милость, правоту и суд,
Даст образ правды чрез законы
И всё исполнит без препоны,
В чем принял Петр великий труд.
Премудрых дел твоих в початках
Мы образ зрим и дух Петров;
Един устав во всех порядках
Ты с ним, монарх, хранить готов.
Хранишь и делом исполняешь,
И подданных любовь питаешь,
Которою к тебе горят.
Всех мысли и сердца стремятся,
Чтоб с верностью повиноваться,
И всех уста благодарят.
Се пред исправными полками
Тебя зрю в поте и труде;
Но отягченного делами
На кротком вижу вдруг суде.
Искусства там примеры редки,
Здесь живо милосердны предки
В щедротах вобразились нам.
Отринув строгую неволю,
Влил ревность чрез счастливу долю
К усердной службе всем рабам.
Труд удивления достоин,
И милость всех честняй похвал!
Един монарх судья и воин,
Един в двух лицах просиял.
Петра великого геройством,
Щедротой, кротостью, спокойством
Являешь ты, Елисавет.
Натура чудо днесь открыла,
В тебе слиянны, два светила
Дают России больший свет.
Объятым страшной мглой печали,
Открылась ясность нам в ночи,
Когда пресветлы воссияли
От твоего венца лучи,
Весна среди зимы настала,
Заря багряна облистала
И облачный прогнала мрак.
Как после дней ненастных летом
Всё греет солнце ярким светом,
Так твой живит нас в скорби зрак.
Приятного краснейший крина
Цветет и спеет грозд младый;
С Петром найдет Екатерина
В нем все сладчайшие плоды.
Как жатель, собирая класы,
На зиму новые припасы
Готовит и питает дом, —
Россия так не оскудеет,
Доколе внук Петров владеет
С возлюбленным его плодом.
Чудяся, видит, восхищенна,
В нем быстрый ум и свет наук;
Ее надежда несомненна,
Что в Павле будет дед и внук.
Чрез остроту природы сила
В цветущей юности открыла,
Что может произвесть собой:
С наукой обще добродетель
Неложный россам есть свидетель,
Что мудрый будет он герой.
Надежда наша есть не тщетна,
В желаниях мы зрим успех;
Твоя к нам милость неисчетна,
Источник, боже, всех утех.
Сложив печали тяжко бремя,
Храни вовек Петрово племя,
Как деда с дщерию хранил.
Красуйся, Петр с Екатериной,
Что сей дражайший день причиной
Российского блаженства был!
«Не пользу сатир я хвалами возношу…»*
Не пользу сатир я хвалами возношу,
Но милостиво труд принять в покров прошу,
Когда нет ничего на свете толь худова,
В чем к пользе не было б служащего ни слова.
Находит нужное во всячине пчела,
Чтоб для себя и всех составить мед могла:
Иному польза, смех милей другому хлеба;
Двояка в сатирах содержится потреба:
Злых обличение в злонравии и смех,
В котором правда вся, без страха, без помех,
Как в зеркале, чиста представлена народу.
Дают ту сатирам все честные свободу,
У коих всё лице наруже, пятен нет;
Злонравный лишь один то дерзостью зовет.
Когда любовные стихи увеселяют,
Что в нежные сердца соблазны вкореняют,
Не могут через то противны людям быть,
о каждый похвалу тем тщится заслужить,
о двадцать раз в стихах напишет вздохи, слезы, —
не зная, что одни сто раз твердятся грезы,
Лишь только виден в них приятных слов прибор.
Хоть щеткою бы кто, хоть веником мел сор,
Но всякий бы сказал, что с полу сор сметает;
Так точно и слова любовник размножает,
А сила в множестве содержится одна.
Сатирику от муз свобода та дана,
Чтоб племя исправлял чрез умный смех развратно,
Лишь тщетно б об одном не говорил стократно.
Лишила вольности политика в наш век,
Чтоб не был укорен на имя человек,
Как в древни времена то делали пииты,
Чрез коих всякого пороки въявь открыты.
Не только ж в книгах злых значатся имена,
Но и поступка их народу знать дана,
Затем, что действом их пороки представлялись,
Дабы охотнее от оных воздержались.
Бумажка ничего не сделает у нас,
Хотя бы страсти в ней описывать сто раз,
Лишь видя в ней себя порочный, как в зерцале,
Вдруг бросит, побежит он сам смеяся дале.
Когда и строгостью нельзя глупца унять,
То может ли такой стыд с совестию знать?
Примером могут им служить такие лица,
Которых к честности вела творца десница,
Изящностию всех украсила доброт
И добродетелью прославила их род;
А милость нашея защитницы и сила
В сердцах их оную сугубо утвердила,
И, в безопасный взяв Россию всю покров,
Хранит и милует, законы вводит вновь.
Вы ж, исполнители премудрых повелений,
Даете образ, как избегнуть преступлений
И добродетельно на свете людям жить,
