Аполлоний Родосский - Аргонавтика

Ст. 360. Карамбис — пафлагонский мыс.

Ст. 363 сл. Пред обогнувшим его… — Большим Эгиалием — Великим, или Большим, Берегом — здесь названа одна из областей Пафлагонии от Карамбиса и почти до Синопского мыса. Дальше в море впадала река Галис, одна из самых крупных местных рек. Далее к востоку текла река Ирис, а еще дальше Фермодонт, в устье которой на Фемискирейском мысу был расположен город Фемискира.

Ст. 370 сл. Дейант (Дэант) — герой-эпоним долины, где живут воинственные женщины амазонки, города которых расположены по берегам Фермодонта. По Геродоту, эти мифические воительницы пришли в Скифию на берега Меотидского озера (Азовское море) и к Танаису (р. Донец и Дон) (IV, 110–117). Другие источники указывают, что амазонки изначально жили среди савроматов и скифов, а уже оттуда направились к Фермодонту. Миф об амазонках, вероятно, отразил скифские легенды, сохранившие воспоминание о временах матриархата. Подробнее об амазонках см. ниже. Халибы — народ металлургов, живший к востоку от Фемискиры. По словам Страбона, они были первыми изобретателями обработки руды (ХП, 549, 551).

Ст. 374. Далее села стоят тибаренов… — За халибами по побережью жили тибарены, у границ которых возвышалась Генетийская гора, или мыс, посвященная Зевсу. Об этих местах см.: Ксенофонт, Анабасис, V, 4–5; Страбон, География, ХП, 3 и всюду. За ними последовательно располагались моссинеки, филиры, макроны и всевозможные мелкие племена, обитающие в пределах юго-восточного побережья Черного моря. Аполлоний прекрасно знает вкусы и интересы своих современников, для которых границы обитаемого мира (ойкумена) столь широко распространились на северо-восток. Поэтому поэт обращается ко всем доступным ему «Периллам», т. е. описаниям морских путешествий.

Ст. 381 сл. В последних изданиях «Аргонавтики» эти стихи обозначаются литерами а и б, считаясь вставкой, повторяющей почти дословно стихи 1026–1027. Первым это заметил в 1780 г. Брунк.

Ст. 397 сл. В море ущелью подобное… — Амарантские горы и народ амарантов находились уже в Колхиде перед истоками Фасиса. Китаидой называлась Колхида, где находилась Китейская столица Эета (ср. Кутаиси). В Колхиде же была Киркейская равнина, а рядом — одноименное кладбище. Обо всем этом см.: Каллимах, фр. 7, 25 Пфейффер; Ликофрон, Александра, 1312; Диодор Сицилийский, IV, 45–47; Страбон, География, XI, 3, 5; 14, 7 и другие.

Ст. 415. Эя — страна Эета и город, резиденция правителя.

Ст. 453. Паребий — по словам схолиаста, один из персонажей сказания о Финее, основного источника Аполлония.

Ст. 471 сл. Тот однажды, деревья в лесу вырубая, вниманья / Не обратил на моленье нимфы гамадриады. — Гамадриады — нимфы деревьев, каждая из них живет жизнью своего дерева. История отца Паребия и оскорбленной им гамадриады очень близка к истории Эрисихтона из V гимна Каллимаха (ст. 738–779). Приоритет поэтов установить невозможно. В истории аргонавтов рассказ о Паребий и его отношение к Финею необходим, благодаря ему герои, отплывают, зная, что при Финее остается верный ему человек.

Ст. 493 сл. Утром напали пассатные ветры… —Пассатные ветры — постоянные северовосточные ветры, дующие по направлению к экватору. О них подробно рассказывает схолиаст. В Южном полушарии пассаты дуют в обратном направлении, т. е. с юго-восточной стороны. Упоминание о них позволяет Аполлонию перейти к истории фессалийской нимфы Кирены. Для современников поэта история Кирены имела особое значение, так как нимфа была эпонимом соседней с Египтом страны и города, некогда заселенных выходцами из Греции. Во времена Аполлония вопрос о присоединении Кирены к Египту был центральным в политике первых трех Птолемеев, и в 245 г. до н. э. он завершился династическим браком будущего Птолемея III Евергета и Береники, дочери киренского правителя Магаса. Содержание мифа о Кирене следующее.

В Фессалии, на берегу Пенея, жила дочь лапифа Гипсея, или же бога реки Пенея, нимфа Кирена. О ней в «Каталогах» рассказывал Гесиод (фр. 215 сл. Меркельбах — Вест). Пиндар семьдесят первых стихов посвятил Кирене в IX Пифийской оде. Аполлоний использовал многочисленные источники, включая эти два. На родине Кирена пасла стада, и там ее увидел и полюбил Аполлон. Бог унес ее в Северную Африку (Ливия), и там она вышла победительницей в единоборстве со львом, о чем подробно говорит схолиаст Аполлония и упоминает во втором гимне Каллимах (ст. 91). Кирену приняли местные нимфы и очень ее полюбили. Они увели ее на Миртийский холм, где находилось святилище Аполлона. Там Кирена родила сына и назвала его Аристеем. Аполлон передал сына на воспитание кентавру Хирону, а когда тот вырос, перенес его в Фессалию. Места пребывания Аристея, имя которого является одним из эпитетов Зевса, называются самые различные. Это и город Фгия, и Афамантские луга, и гора Отрис, и берега реки Апидана. Во всех этих местах Аристей выступает как культовый герой, врачеватель и прорицатель, владеющий искусством Аполлона и Хирона. Его постоянно окружала вереница Муз, живущих в Фессалии. Диодор Сицилийский рассказывает, что, когда трагически погиб сын Аристея охотник Актеон, Аристей по воле Аполлона отправился на остров Кеос. Там под лучами безжалостного Сириуса от жажды и голода погибали люди (IV, 82). На пути Аристей посетил Аркадию и взял с собой жителей Паррасии, области и города, носящих имя своего основателя Паррасия, сына Ликаона. Этот Ликаон, сын Пеласга и аркадской нимфы Киллены, почитался как первый правитель Аркадии. На Кеосе существовал древний культ Зевса Икмейского, или Икмийского, т. е. Подающего влагу (Илиада, XVQ, 392 и I, 479). По преданию святилище этого Зевса возвел Фрикс, затем украсили его сыновья и аргонавты. Помимо предшественников Аполлония это же рассказывает Каллимах (фр. 75 Пфейффер).

Ст. 526. Двенадцать богов — Зевс, Гера, Посидон, Деметра, Афина, Аполлон, Артемида, Афродита, Гермес, Гефест, Apec и Дионис. В различных источниках и в разные эпохи этот перечень меняется, будучи неизменным по числу (12).

Ст. 536 сл. Словно странник, вдали… — Это сравнение напоминает гомеровское: покинув гору Иду, Гера стремительно летит к Олимпу, подобно путнику, который думает о пройденном пути и вспоминает оставленные позади земли (Илиада, XV, 80 сл.). Но близость с Гомером только подчеркивает различие между поэтами, различие эпох и представлений. Странствующие люди у Аполлония, находясь далеко от родных мест, все время вспоминают отчизну и думают о доме. Сравнение Аполлония начинается с обобщенного множественного числа (мы, люди…), затем с той же характеристикой (τετληότες- τηλουρός) речь идет о любом уже в единственном числе. Здесь у эллинистического поэта меняется диапазон художественного сознания от неопределенного общего к столь же неопределенному частному. У Гомера путники вспоминают, у Аполлония — тоскуют. Эта тоска о родине и о доме мучительна для всех и для каждого.

Ст. 541 сл. Так, заметив корабль… — Беспокойство Афины за аргонавтов вполне обоснованно, так как, минуя Симплегады, им предстоит выйти в море, которое мореплаватели называют Негостеприимным — 'Αξεινος (Пиндар, TV Пифийская ода, 203; Еврипид, Ифигения в Тавриде, 218; Аполлоний, Аргонавтика, II, 984; Страбон, География, VII, 3, 6).

Ст. 558 сл. Обе на миг застыли… — Г. Ф. Церетели сохраняет современную ему оценку эллинистической поэзии, уступающей предшествующей, как упаднической и второстепенной. Однако описание прохода через Боспор у Аполлония вызывает его восхищение (с. 316).

Ст. 593 сл. Тут-то Афина, левой рукой… — В самый ответственный момент Афина из наблюдательницы становится активной помощницей. С немалыми даже для богини усилиями она проталкивает Арго вперед. В эллинистическую эпоху боги могут присутствовать в человеческой жизни, но они уже не управляют людьми, как это было в гомеровском эпосе. Функции богов теперь сводятся к моральной поддержке, укреплению воли и надежды. Аполлоний не отказывается от эпической поэтики, но основное внимание уделяет эмоциям своих героев.

Ст. 599. А утесы почти вплотную… — Аналогия между пролетевшим голубем и кораблем завершена. Легендарные Кианейские, т. е. Темные, скалы, Плегады, Симплегады, уже в античности пытались реально локализовать, начиная с Геродота (IV, 85; Еврипид, Медея, 2; Страбон, География, I, 21, 3 и др.). Скорее всего, ими названы два маленьких скалистых островка, которые лежат у выхода из Боспора в Черное море.

Ст. 644 сл. Рибу, реку быстроводную… — Между рекой Рибой и Черным морем (см.: II, 348) находится мыс, или утес, Колоны, а далее устье реки Филлеиды. Бог реки был отцом того Дипсака, который вместе со своей матерью, луговой нимфой, принимал у себя бегущего в Колхиду Фрикса. Стефан Византийский и Аммиан Марцеллин называют реку Филлиду Псиллидой. Вероятно, местное население нечетко выговаривало начальный гласный, или же различие было в греческом произношении. Повествование Аполлония о Дипсаке выдержано в буколических тонах и лишено реальной локализации.