Ознакомительная версия.
Игрок
Ссутулившись от долгого сиденья,
Мозоль от фишек, а в глазах тоска,
Доколь же будет длиться невезенье?
Здесь не поможет даже и слеза.
Масть целый вечер все, но не по масти,
От безысходности дрожит уже рука,
А мозг твердит, а вдруг сейчас напасти
Уйдут? Фортуна так близка!
Близка у игрока, который в трефи,
И он опять кидает все на стол,
О боже, там каре, еще не вечер,
Хотя тот вечер переходит в стон.
И ставя на последнюю раздачу,
Моля о том, чтоб как-то повезло,
И Боже услыхал, как на удачу
Срывает куш случайно напролом.
Вот это да, свершилось, вот удача!
Ему б уйти с везением в руках,
Хватило бы на все, но все иначе,
Он снова ставит, презирая страх.
Опять свезло, фортуна повернулась,
Сгребая фишки, не дрожит рука,
Другому бы так даже и не снилось,
А он вперед туда, где нет конца.
Еще разок, еще какая малость,
Ведь карта прет, везение, успех,
Судьба конечно малость посмеялась,
На кон поставил все …и все – конец.
Крупье рукой набитой сгреб не глядя,
И не моргнув поставил новый кон,
А он сидел, молчал, даже не плача,
Тихонько встал и медленно ушел.
И на пороге этого вертепа,
Глядя на небо, не кривя душой,
Чуть напрягаясь выстрелил, как в небо,
И рухнул, соглашаяся с судьбой.
Судьба у всех немного расходима
С тем, что ты сам считаешь за судьбу,
Колода карт никем непобедима,
И ты не первый сгинул в пустоту.
04.04.13.
Мы рождаемся – глазья открытые,
В голове – ничего не понять,
Только губы с натугой прикрытые,
Тянут титьку, чтоб нам выживать.
А годам к четырем чуть осмысленно,
Шаг за шагом идем по земле,
По асфальту игрушку уж двигая,
Очень нравимся сами себе.
К десяти мы уж просто Гагарины,
Ощущаем полеты во сне,
И себе так надежно затарили
Все, что можно найти во дворе.
Подросли, вот где возраст загадочный,
Ощущаешь что ты человек,
Где в семнадцать ты вечно мечтающий,
Как прекрасен твой будущий век.
Ты не смотришь назад, это прошлое,
Не жалеешь что быстро прошло,
Заросло и покрылось порошею,
Ты вперед, там ведь так хорошо.
Оглянулся, а ты уж в тридцатнике,
И с боков уж твои сыновья,
И жена все торчит в палисаднике
И ругается часто с утра.
Не успел все осмыслить, задуматься,
Время вскользь пролетело, а ты,
Ты уже на четвертом десятнике,
Вечерами сжигаешь мосты.
И опять за столом собираются
Твой полтинник отметить друзья,
А ты снова в себе удивляешься,
Неужели? Неужто то я?
Не успел присмотреться – с сединами…
Половина всей жизни прошла,
И лицо пожелтело, с морщинами,
И трясется немного рука.
Сбоку внуки и даже не верится,
Что так быстро уже понесла,
Вновь застолье, но вдруг поубавилось
Тех, с кем мог говорить до утра.
Про тебя говорят, что не старишься,
А ведь семьдесят было с утра,
И как много для всех ты стараешься,
Видно выжил совсем из ума.
Ты глаза приоткрыл со слезинами
И, прищурясь тихонько сказал:
«Бог ты мой, что творишь ты с годинами,
Ведь я даже считать их устал».
Но неведомо, сколько написано
Протоптаться на этой земле,
В девяносто ты вроде пришибленный,
Одинок, но так много в тебе.
Тех кого ты растил и воспитывал,
Кто-то помнит, а кто-то забыл,
Ты же в прошлом своем не учитывал,
Все прощал и, конечно, любил.
Вот и сотня, а им и неведомо,
Все забыли, а ты все живешь,
И в душе твоей неизведанной,
Ты как в двадцать, тихонько поешь…
И на зависть их непонятную,
Ты с утра, чуть занялся рассвет,
На крылечке с любимой сигарою,
Из стакана махнешь за сто лет.
11.04.13.
Какой прекрасный таллинский пейзаж,
Как занесло со скрипом, но прорвались,
И долго долго над собой смеялись,
Что так хотелось нам упасть на свой этаж.
И с горем пополам и без грин-карты,
За два захода за один бугор,
Мы вроде россияне-иностранцы,
Но не пускают за чужой забор.
И время на чухну потратив даром,
Въезжая в то, что было как свое,
Но там уж лают чуждым перегаром,
Вы второсортье, мы же – это все.
Да ладно, мудаков везде хватает,
В погонах хуже не найти вообще,
Но в Нарве люди даже помогают,
Талон на выезд, как бы путь к звезде.
Все, вырвались лишь 200 километров,
Лишь два часа, а трасса так пуста,
А на спидометре 170 в хорошем месте,
А местные лишаются хвоста.
Бывает в жизни созреваешь
Бывает в жизни созреваешь,
Бывает купишь все вокруг,
С собой все это не утянешь,
Да и друзья исчезли вдруг.
Бывает скупостью своею,
Откинешь, даже не понять,
Потом уже не восстановишь,
Что там создалось на сносях.
Все неплохо если разобраться
Все неплохо если разобраться,
И не видеть больше никого,
Одному душевненько напиться,
Одним словом – это хорошо.
Выскребаем из души годами
Выскребаем из души годами,
Чтоб себя всем этим накормить,
И седыми платим волосами,
А неплохо просто так пожить…
Каждый возраст находит отдушину
Каждый возраст находит отдушину,
Где душа может чисто вздохнуть,
Отойдя, чтоб не мучиться душенькой,
Не мешать и в себе отдохнуть.
Чтоб залезть в глубину мироздания,
Покопаться и может найти,
То что нужно тебе, как признание
В этой жизни на этом пути.
Голубь белый кружил в поднебесье
Голубь белый кружил в поднебесье,
Все смотрели, аж слезы текли,
Но с небес вдруг посыпались перья,
Ястреб встретился с ним на пути.
Муравьями закусаны пальцы
Муравьями закусаны пальцы,
В интернете от клавиш стуча,
Отдыхайте друзья, отдыхайте,
Ночь поправит, все спишет любя.
Какую писать картину, про эльфов, что по ночам
Какую писать картину, про эльфов, что по ночам
Рисуют, творят и спину согнуть совсем не хотят,
Они нам дарят сказку, хоть их совсем не сыскать,
Может с утра проснувшись, снова пойдем их искать.
Мы по жизни проходим, поздненько
Мы по жизни проходим, поздненько
Осознав, что пора спешить,
Растеряли, собрать не успели,
Так хотели на полную жить.
А с полтинничком все оценили,
Только нет уж дороги назад,
Как профукали, так и дожили,
И собрали что невпопад.
Кто соскреб не доевшую плошку,
Кто икрой поперхнулся в запой,
Кто донес до церкви полушку,
Кто-то помер за веру с собой.
А ты веришь в это предсказание?
А ты веришь в это предсказание?
Он к нам пришел, избавил от всех бед,
Он есть, он будет, в нем, в нем все мироздание,
Мы все уйдем, он будет, в нем рассвет.
Я нарожала как-то поутру,
Не помню как зачала, видно было…
Меня как будто что-то поразило,
Забрало в никуда и я лечу.
Верней, несут на очень яркий свет,
Каких-то пара мелких и зеленых,
И что-то шепчут, я молчу в ответ,
А что с них взять, наверно, некрещенных.
Внесли в блестящий как бы кабинет,
И ввысь поднялись, видно здесь стеснялись,
Не помню дальше, вроде бы смеялись,
Потом ушли, наверно на обед.
Я вся в отключке, но по телу пот,
Как пара мужиков по мне промчались,
Но тех зеленых это не берет,
Пришли, смотрели и опять шептались.
И пальцами, как будто волоски,
Прошлись по телу, что-то сотворили,
Потом меня немного усыпили,
А я во сне стонала от тоски.
…Очнулась в хате – тишь и благодать,
А тело ломит, как от русской бани,
И вдруг – все сразу, надо ж так рожать!
Я и сама была тогда на грани.
Мужик спросонья только застонал,
Глаза открыл скорузлыми руками,
И тихо-тихо вдруг запричитал:
«Прости родная, видно я по пьяни,
А что так много, это все мои?»
– А чьи еще, ты видно мало принял,
А что зеленые, так это все грехи,
Отмоем, ототрем и всех поднимем.
О голубые наши небеса, когда таких детей
Нам помогали делать, и помногу,
Мне б тех зелененьких, на парочку недель,
В деревне вдвое стало бы народу.
15.04.13.
Мы столько раз уж сомневались
Мы столько раз уж сомневались,
И сколько пробовали жить,
Попробуй так, чтоб все взорвались,
Чтоб снова все восстановить.
Чтобы с нуля, назад не глядя,
Чтоб все хотелось и рвалось,
Успеть создать и чтоб казалось,
И чтоб бурлила снова кровь.
Чтобы проснувшись, улыбались,
Чтоб к вечеру хотелось вновь,
Чтоб каждый день ее касалось,
Твое дыхание и любовь.
Я засыпаю, но борюсь со всем
Ознакомительная версия.
