Ирина Маулер - Ближневосточное время

Мне, иудейке, – что в этом костеле:

Каменный пол, свечи, ладана запах…

Так почему здесь где-то на уровне боли

Горло жмет и по лицу катятся капли?

Маленькой девочкой —

Не за себя обида —

Это чужие лица,

Я за них не в ответе,

Не только в Брюсселе,

Городе не под оливой,

Солнце, знаю, не всем одинаково светит.

Может, молитва под своды и прямо в душу?

Падает в лунку, как шарик бильярдный белый,

Как в синагоге и церкви, в этом костеле слушают…

Слушают, только не слышат на самом деле…

По Парижу желтый цвет —

Бабочкой под крышами,

И гуляет босиком

Дождь по Фонтенбло.

Про тебя и про меня

Ничего не слышал он,

А услышал бы – спросил, —

Что нам до него?

Я сказала бы, что жду

Чуда непременного,

Что другие страны мне

Не смогли помочь,

И призналась бы в любви

К Сене, что по венам тут

Неизменно движется

В танце день и ночь.

Здесь дворцы по улицам —

Белой лентой праздничной,

И глаза прохожего

Радостью полны,

Знаю я уже, что жизнь

Не бывает разною,

На нее по-разному

Просто смотрим мы.

Над домами белый цвет

Вьется снежной ватою.

И хотя по-русски ты

Плохо говоришь,

Научусь тебя любить

Так, чтоб горько плакал ты

Без меня, восторженный,

Радостный Париж.

Париж, – какой был воздух в ноябре,

Тогда по крышам капли

Бегали, как белки,

И белой простыни висок

Бежал к тебе наискосок,

И Новый год стоял игрушечною елкой.

Париж, ты говорил не о любви,

А я слова вязала узелком осенним,

Но очертанья этих слов

Воздушным шариком из снов

Я отпускаю, пусть они летят

Над Сеной.

Две рябины на пруду,

Гроздь рябины на роду

У меня записана

Акварелью чистою.

Чистой, чистой тишиной

Над глубокою водой

Светит солнце яркое

Ягодкою жаркою.

Сладкие вы мои,

Красные ягодки,

Падайте меж людьми,

Падайте, падайте.

Падают дни мои,

Ягодки спелые,

Между березками

Белыми, белыми.

Две рябины на пруду

За собою уведу

Лаской и терпением —

Песни петь осенние,

Посажу в чужой земле,

Будет петь рябина мне

О тебе, Россия,

Об озерах синих.

Бумажный кораблик

На пляже восточного моря —

Такая история

Здесь в бесконечном просторе!

Случайные речи,

И речки уже мелководны,

А море зовет,

И как манят восточные волны!

И сделано дело,

И куплены в небо билеты.

Бумажный кораблик

Впервые в восточное лето

Одет по погоде,

Но слишком белеет бумага,

И скоро надежды,

Как листья осенние, лягут.

Бумажный кораблик

На пляже восточного моря,

И только во сне

Он становится главным героем,

А как бы хотелось,

Чтоб чайки над морем кричали

И девушек бедра

Волну за кормою качали.

Отважный кораблик,

К чему утомленье и стрессы!

Не лучше ль остаться

У речки бумажным повесой?

Родные просторы

Вернее восточных приливов,

И если речной ты —

Не станешь у моря счастливым.

Но если не плыть,

Не летать, не мечтать, не тревожить,

Не только сомнений —

Удач никогда не умножить.

И если забудешь,

Что ты лишь кораблик бумажный, —

Возможно, взлетишь самолетиком в небо однажды.

Не дочь – падчерица,

Хоть пачкай – нравится.

Толпой катишься,

Крестом каешься,

Не день – дежавю,

Не здесь я живу,

Синица – журавлю,

Скажу – люблю.

Тобой разною хочу праздновать,

Рябиной красною обручена,

Тобою праздною,

Тобою страстною

Я не наказана —

Я спасена.

Секунду до взгляда,

Минуту до встречи,

Знакомства не надо —

Влечу в этот вечер,

На крыльях тугих

Выскользая из лета,

Не надо других городов,

Только этот.

Какое волненье,

Уже не случайность,

Я в осень

В который уж раз возвращаюсь,

И, трепет свой скрыть

По привычке пытаясь,

Я к мокрой щеке твоей

Вновь прикасаюсь.

От лета до осени

В Лету, в начало,

Где юность

Кленовым листом причащала,

Где запах

Сожженной листвы проникает

Под кожу. Вернуться?

И я возвращаюсь.

Встречай, на неделю

Я снова с тобою,

Здесь солнце осеннее

Пахнет листвою,

И лесом, и вкусом дождя,

И туманом.

Здесь капли дождя

По стеклу – без обмана.

Столица души,

Королева печали,

Наверно, нас прошлые

Жизни венчали,

И я не пойму —

Как стою под хупою

Чужою,

Почти что чужою женою.

Был вечер, время моросило,

Апрель дышал промокшей кожей.

Сегодня я тебя простила,

И ты меня простила тоже.

Мы помирились, ты смирилась

Со мной такой, какой не знала.

Шестнадцать долгих лет мне снилась,

Шестнадцать – много или мало?

Я победила! Не себя ли?

И не себе ли доказала?

Я улетела, ты забыла

Про все – а может, и не знала?

Я сама себя пересадила

В этот зной.

Я сама от себя отпустила

Башен звон.

Серый цвет на подкладке неба,

Не спеша

Это вечер навстречу,

Это – его душа.

Не похожа на девочку

С пальцами зябкими,

И не зябликом

С мокрою рыжею челкою.

Это лето о землю

Стучит спелым яблоком,

Это лето, а то – умывается облаком.

Я сама себе рассказала,

А ты поправь.

Я сама себе колдовала,

А ты прости.

Здесь сиреневым цветом

Открыто цветет миндаль

И бросает на тротуары

Свои цветы.

Летаешь – летаю.

Мечтаешь – мечтаю.

О чем?

О весеннем жасмине и розе.

Еще я мечтаю

О снеге узорном,

И осень мне снится

Прозрачно-цветная.

Зачем улетела

Из этого плена?

Почти улетела,

На пальцах осталась

Пыльцы осторожная

Хрупкая бледность

На память о вишнях

Весеннего сада.

И я улетаю опять,

Чтобы выпить

Прозрачного воздуха

Мокрые капли,

Лечебные капли —

Без них мне не выжить

На этой пылающей

Точке на карте.

Ты снился мне —

Простор и нежность

Березовых аллей,

Твоих лесов листал безбрежность —

Пух тополей,

И в губы целовал шиповник —

За краем лиц,

Ты самый преданный любовник —

Моих страниц.

Тепло и ясно за спиною —

Твоих полей,

Дрожит и бьется над Москвою

Воздушный змей.

Декабрь открылся дождем и снегом,

И фонари горели желтым,

Таким волшебным и теплым светом,

Как будто свечи на зимней елке.

Вокруг кружились, как в венском вальсе,

То расставаясь, то приближаясь,

Снежинок пары. Касаясь пальцев —

Они не таяли, а целовали.

И я отвечу тебе со страстью,

На свет летящей, расправив крылья,

Ты обнимаешь меня участьем,

Ты обнимаешь меня так сильно.

И я отвечу тебе, и встреча

Любви настоем декабрьским будет,

В твоих ладонях холодный вечер

Целует августовским поцелуем.

Как красиво горят купола

Над Москвою-рекою!

Знаешь, этот декабрь я ждала

Столько лет не с тобою.

Не с тобою ложились ветра

На замерзшие плечи.

А сегодня не утро уже,

Но еще и не вечер.

Сегодня зима, и только,

И снегу уже по колено,

Тебя я знаю настолько,

Насколько ты откровенна.

А здесь над Москвой-рекою,

Плывут облака, замерзая.

И ты мне поверишь только,

Если меня узнаешь.

И не верю почти я тому,

Что декабрь над Москвою.

Город мой, я с тобой не живу,

Я встречаюсь с тобою.

Не жена, а любовница я.

Поцелуй же с любовью!

Увезу поцелуй декабря,

Увезу я с собою.

Раскинется время паутиной,

Скрипнет забором, каркнет вороной,

Ящерицей изощренно-длинной

Метнется тенью по круглой колонне.

Медленным головокруженьем

Жадно меня поцелует в губы,

Жаркою, невозможной ленью

Ляжет озером незабудок.

Нежно предложит не шевелиться,

Ласково прикасаясь светом.

Это октябрь, четыре тридцать,

Четверг, Израиль, бабье лето.

Зачем ты пишешь, для кого? Молчанье – благо.

Зачем терзаешь белизну листа бумаги?