ПРО ВОДУ И ПРО ВИНО
Слыхал я недавно поверье одно —
Рассказец про воду и про вино,
Как оба, друг с другом в ссоре,
Вечно бранятся, споря.
Как-то сказало воде вино:
«Во все я страны завезено!
В любом кабачке и таверне
Пьют меня ежевечерне».
Вода говорит: «Замолчи, вино!
Со мной не сравнишься ты все равно!
Я мельницу в ход пускаю —
Знать, сила во мне такая».
Но отвечает воде вино:
«Едва лишь осушат в стакане дно,
И каждый мне благодарен,
Пастух или важный барин».
Вода говорит: «Не кичись, вино!
Хозяйственных дел у меня полно.
Стирают во мне, и для варки
Меня потребляют кухарки».
Но отвечает воде вино:
«Мне в битвах бойцам помогать дано!
Губами приложатся к фляге —
И хоть отбавляй отваги».
Вода говорит: «А скажи, вино,
Кто в банях людей услаждает умно?
Красавицам пылким желанны
Мои прохладные ванны».
И отвечает воде вино:
«С самим бургомистром дружу я давно!
Со мной он проводит все ночки
Там, в Бремене, в погребочке».
Вода говорит: «Погоди, вино!
А кто из насоса влетает в окно,
Когда ненасытное пламя
Уже завладело полами?»
И отвечает воде вино:
«А я с докторами во всем заодно!
Недаром у нас медицина
Лекарство разводит in vino».
Вода говорит: «Я не спорю, но
В кунсткамере я, а не ты, вино,
Теку из русалочьих глазок
На радость любителям сказок».
И отвечает воде вино:
«В дни коронаций заведено,
Чтоб я из фонтанов било
И людно на улицах было».
Вода говорит: «Посмотри, вино,
На море. Наполнено мной оно.
Больших кораблей караваны
Мои бороздят океаны!»
И отвечает воде вино:
«А я в винограде заключено.
Нежнейшие ручки, бывает,
В саду меня с веток срывают».
Вода говорит: «Но ответь, вино,
Кем все цветущее вспоено?
Без влаги сады бы увяли
И ты б появилось едва ли».
И так сказало вино тогда:
«Что ж, подчиняюсь тебе, вода,
Но только меня не трогай,
Иди-ка своей дорогой».
Вода говорит: «Берегись, мой друг!..»
Но тут явился трактирщик вдруг
И для умноженья доходу
Смешал и вино и воду.
Еще недавно знаменит
Был грозный рыцарь Линденшмидт,
Когда у нас в округе
Он гарцевал на скакуне
В доспехах и в кольчуге.
Он слуг скликал не для добра:
«Друзья! Отважиться пора!
Не трусить — мой обычай.
Мы возвратимся в эту ночь
С отменною добычей».
Но славный баденский маркграф,
О черных замыслах узнав,
Велел забить тревогу,
И юный Каспар поспешил
Маркграфу на подмогу.
Вот мужичка встречает он:
«Надень монаший капюшон,
Прикинься капуцином.
Узнай, где бродит Линденшмидт,
И сразу напиши нам».
А мужичок — тот был хитер,
Он — шмыг на постоялый двор,
Видать, увлекся ролью:
«Подайте хлеба и вина,
Иду я с богомолья».
Хозяин: «Тсс! Отец святой,
К нам нынче прибыл на постой
Сам Линденшмидт со свитой
Три кубка кряду осушив,
Уснул он как убитый».
«Эге, — смекает «капуцин», —
Ты мне попался, чертов сын!
Теперь погиб ты, леший».
И в замок Каспара тотчас
Он шлет гонца с депешей.
У Линденшмидта был сынок.
Зашел в конюшню паренек
Узнать, готовы ль кони,
И вдруг кричит: «Вставай, отец!
Мне слышен шум погони!»
Но грозный рыцарь Линденшмидт
Не просыпается — храпит.
Хмельной под стол свалился.
Напрасно сын зовет отца.
Сам Каспар в дом явился.
«Здорово, рыцарь! Как спалось?
Прекрасный сон видал небось?
Сейчас поедешь в Баден:
Тебе там выстроен дворец
Из черных перекладин!»
«Нет, — отвечает Линденшмидт, —
Пускай наш спор судьба решит.
Хочу с тобою драться!..»
Но Каспар меч в него вонзил,
Чтоб он не смог подняться.
«Ну что ж. Мне жизнь недорога.
Но вот мой сын и мой слуга
Стоят перед тобою.
За ними, Каспар, нет вины.
Их я склонил к разбою».
Но молвил Каспар: «Всех казнить!
Куда игла — туда и нить!
Суд скор и беспощаден.
Три эшафота сколотил
Великий город Баден».
Свезли их в Баден всех троих,
И поутру казнили их
В награду за злодейство.
Во рву, за городом, гниет
Разбойное семейство.
Я знал двух детей королевских —
Печаль их была велика:
Они полюбили друг друга,
Но их разлучала река.
Вот бросился вплавь королевич
В глухую полночную тьму,
И свечку зажгла королевна,
Чтоб виден был берег ему.
Но злая старуха черница
Хотела разбить их сердца,
И свечку она загасила,
И ночь поглотила пловца.
Настало воскресное утро —
Кругом веселился народ.
И только одна королевна
Стояла в слезах у ворот.
«О матушка, сердце изныло,
Болит голова, как в чаду.
Ах, я бы на речку сходила —
Не бойтесь, я скоро приду».
«О дочка, любимая дочка,
Одна не ходи никуда,
Возьми-ка с собою сестрицу,
Не то приключится беда».
«Сестренка останется дома:
С малюткой так много хлопот —
Еще на зеленой поляне
Все розы она оборвет».
«О дочка, любимая дочка,
Одна не ходи никуда,
Возьми с собой младшего брата,
Не то приключится беда».
«Пусть братец останется дома:
С малюткой так много хлопот —
Поди, на зеленой опушке
Он ласточек всех перебьет».
Ушла во дворец королева,
А девушка в страшной тоске,
Роняя горючие слезы,
Направилась прямо к реке.
Вдоль берега долго бродила,
Печалясь — не высказать как.
И вдруг возле хижины ветхой
Ей встретился старый рыбак.
Свое золотое колечко
Ему протянула она.
«Возьми! Но дружка дорогого
Достань мне с глубокого дна!»
Свою золотую корону
Ему протянула она.
«Возьми! Но дружка дорогого
Достань мне с глубокого дна!»
Раскинул рыбак свои сети,
И вот на прибрежный песок
Уже бездыханное тело
С немалым трудом приволок.
И девушка мертвого друга,
Рыдая, целует в лицо:
«Ах, высохли б эти слезинки,
Когда б ты сказал хоть словцо».
Она его в плащ завернула.
«Невесту свою приголубь!» —
И молча с крутого обрыва
В холодную бросилась глубь…
…Как колокол стонет соборный!
Печальный разносится звон.
Плывут похоронные песни,
Звучит погребальный канон…
В древнем царстве подводном жил-был водяной,
Но манила его земля:
Он задумал сделать своею женой
Лилофею, дочь короля.
Он из красного золота выстроил мост
И, невесте богатства суля,
Вызывал на свиданье при блеске звезд
Лилофею, дочь короля.
Он коснулся белой ее руки,
Красоту королевны хваля,
И пошла за ним следом на дно реки
Лилофея, дочь короля.
И тогда схватил ее водяной
(Словно горло стянула петля):
«Не уйдешь ты отсюда! Ты будешь со мной,
Лилофея, дочь короля».
Миновало много ночей и дней,
В светлой горнице из хрусталя
Семерых родила ему сыновей
Лилофея, дочь короля.
Но однажды приснился ей странный сон —
Поле… Небо… Крик журавля…
И услышала тихий церковный звон
Лилофея, дочь короля.
«Отпусти, отпусти меня, водяной!
Погляди: о пощаде моля,
В униженье и в горе стоит пред тобой
Лилофея, дочь короля».
Но угрюмый супруг отвечает ей,
Плавниками в воде шевеля:
«Кто же вскормит моих семерых сыновей,
Лилофея, дочь короля?»
«Ах, не бойся, супруг, я вернусь назад,
Хоть мила и прекрасна земля.
Разве может покинуть невинных чад
Лилофея, дочь короля?»
И она восстала со дна реки,
И в весенние вышла поля.
«Здравствуй, — в ноги ей кланялись стебельки, —
Лилофея, дочь короля».
И вошла она тихо в господень храм,
Небеса о прощенье моля.
«Здравствуй, — люди склонились к ее ногам, —
Лилофея, дочь короля».
Прибежала мать, прибежал отец:
«Ты пришла, нашу скорбь исцеля,
Так пойдем же скорее в родной дворец,
Лилофея, дочь короля».
Все светилось, сияло вблизи и вдали,
Пело небо, и пела земля,
Когда слуги в родительский дом привели
Лилофею, дочь короля.
Гости ели и пили всю ночь напролет,
Сердце сладким вином веселя:
Возвратилась домой из безжалостных вод
Лилофея, дочь короля.
Вдруг в окно кто-то яблоко бросил на стол,
То, внезапно сойдя с корабля,
Ищет, требует, кличет незримый посол
Лилофею, дочь короля.
«Пусть в огне это яблоко нынче сгорит!» —
Приговор свой исполнить веля,
Оробевшей служанке, смеясь, говорит
Лилофея, дочь короля.
Но невидимый кто-то ответствует ей:
«В светлой горнице из хрусталя
Семерых ты оставила мне сыновей,
Лилофея, дочь короля».
«Ты троих заберешь, я возьму четверых,
Пусть им родиной будет земля», —
Так она сыновей поделила своих,
Лилофея, дочь короля.
«Я троих заберу, и троих я отдам.
Но, сокровище честно деля,
Мы седьмого должны разрубить пополам,
Лилофея, дочь короля.
Все поделим: и ноги и руки его.
Ты возьмешь половину, и я.
Что ж молчишь? Неужель ты боишься кого,
Лилофея, дочь короля?»
«Иль ты думал, мне сердце из камня дано?..
Ах, прощайте, цветы и поля!
Чем дитя погубить, лучше канет на дно
Лилофея, дочь короля».
