Чудеса случаются - Елена Анатольевна Арзубова

мои мышцы грусть…

"Каков я был

И что со мною сталось!"

Всё по Есенину… Всё как во сне.

Переворачивая душу наизнанку…

Осталось лишь довериться весне,

Играя меж собой в молчанку…

Играя… Чувства стоит утопить?

Теряясь в этом диком споре,

Я начинаю Вас, Мой Мир, любить…

"Кроме любви твоей мне нету моря"…

******

Ты чистый был, как лист бумажный.

И, подведя черта к черте,

Мы переулком двухэтажным

Пошли по нужной широте.

Там на пути встречались лица,

Топот копыт, скрежет саней.

Я так мечтала насладиться

Туманной нежностью твоей.

На нужной широте невзгоды -

Казались полной ерундой.

Плевали на прогноз погоды,

На ливни слёз, на жуткий зной,

Над ураганами насмешек

Парили выше, не боясь

Упаднических слов, ночлежек,

Окутанными в смрад и грязь.

Не замечали. Мы смотрели

Глаза в глаза, топя себя.

Мы были дети на качелях,

Взлетающие возлюбя…

Очнувшись как-то на рассвете,

Мы оглянулись впопыхах,

Окутанные крепко в сети,

У птицы счастья на руках…

******

В этом мире, где время командует нами,

Есть одна бесподобная закономерность:

Мы, родившись, живем… Поживя, – умираем…

Поглощает нас старая добрая Вечность.

Поглощает. Но есть что-то вроде бессмертия…

Те, кто жили века, но до сих молодые.

Съевши тех "бледно-розовых" яблок с усердием,

Сотни три разменяв и чихая от пыли…

Так надёжно впечатаны в сердце грубых страниц,

Так бездумно забытые поколением гаджетов…

Гравитации нет, как у боли границ…

Улетают сегодня отсель, не позавтракав.

Позабыв про дела, про дверные замки…

Сквозь замочные скважины просачиваясь.

И теперь нам с тобой возвратить не с руки

Тех героев, от коих все отворачивались.

Я смотрю в горизонт… Где-то там, на Земле,

Где истоки берет Лета, там, где забвение…

Наша русская классика на корабле…

Потерпела сегодня ночью крушение.

******

Он не любил печальных лиц,

Он не любил суровых будней.

Он был простой авантюрист.

"Дурак!" – так было поуютней

Звать всем его. Да ну и пусть…

Он доброту свою как веру

Преподносил. Сжигая грусть,

Как в средние века холеру.

Из ряда вон он выходил.

– Наивный! – Чокнутый! – Безвольный!

… Он их любил. Он их щадил

За грубость, злость… За кровь и войны.

Он был простым, как дважды два.

Не думал о карьерном росте.

Он никого не обижал.

Звал всех на чай и ждал их в гости…

Никто не приходил. Никто.

А адрес пел весенний ветер…

Проспект Любви, Надежды дом,

Квартира Веры в добродетель.

******

У меня нет крыши у головы,

Нет стен по бокам…

Я – сам Мировой океан!

******

Эти дожди весенние,

Счастье на землю бомбят…

Была я любима всеми.

Любила только тебя.

Нет счёта часам, неделям,

Как я свою жизнь губя…

Была я любима всеми.

Любила только тебя.

Построились крепкие семьи,

А я им в ответ грубя:

Была я любима всеми!

Любила только тебя!

Нет в мире тех эпидемий,

Что любовь запретят…

Была я любима всеми.

Любила только тебя

******

Все стихи давно написаны другими.

Все слова раскиданы по словарям.

Я живу на авиарежиме,

Людям добрых слов не говоря.

Под ногами шелестит устало

Жизнь. Родные стены душат крик.

Слишком много книг перечитала,

Что забыла главное из них.

Счастья потребляем суррогаты.

Душим всё живое с ходом лет.

Люто ненавидим депутатов.

Вот Вам, добрый Герцен, мой ответ:

Виноваты все. Не мы. Другие.

Мы не спали, потому что не спалось…

Мы ловили в те моменты жуткий триггер…

Утопали, захлебнувшись в литрах слёз.

Улетали в мир дурных иллюзий.

Деньги тратили на безнадежный смех.

Били клятвы-партаки на пузе.

Заливали алкоголем грех

Тщеславия. Во взрослости остались

Скверные эмоции. Любовь

Лишь однажды с нами повстречалась

И зашила счастие под кровь.

******

Стихи пишутся только ночью.

Тогда и птицы поют звонче…

И душа им в ритм… Она очень

До беспомощности непорочна.

Ночью сумрак города сладкий.

Я люблю его за жизнь гонок.

Но деревня скулит украдкой,

Как барахтающийся котёнок…

Может выплывет. Я перееду,

Жизнь устроив совсем по-другому…

На рассвете встречать запах лета,

Задыхаясь на сене с соломой.

Может выживет. Я не стану

Гнаться за пьедесталом и налом,

Перечеркивая в тетрадках,

Что хотела, но не написала…

Может море ему, как лужа.

Ну а я буду счастлива в женах,

Выходя босиком в стужу,

Провожать до калитки рождённых…

Может станет он тигром в клетке…

Так и я, мечась по арене,

Зарычу, что не жизнь домоседки

Выбирала. Встав на колени,

Прокричу этой ночью молитву,

Умоляя о высшем благе;

О любви большой и наивной,

Об улыбке при каждом шаге.

******

Душит сдавливание стен.

Мои жилы – спекшиеся канаты.

Раньше трудности на холсте

Я решала отборным матом.

Я художник, я вижу так жизнь.

Я иначе писать не намерена.

Постепенно спускаюсь ввысь

Лживых, алчных и пошлых демонов…

Дым костра будет долго скулить…

Я сожгу, что до боли так ценим.

Надо ж было так жизнь загубить…

Краски! Кисть! Сейчас вылетит феникс!

******

Улыбнись всем трудностям назло!

Смеши печальных, корчись и дурачься…

Нам в этой жизни крупно повезло:

Вот я, вот ты – вот так и решена задача.

Все грубые слова за дверь гони

И, распуская волосы по ветру,

Живи. В глазах не утопай! – Тони!

Прощай пропащих добродушно, щедро.

Авантюристом будь, глупцом слыви,

Целуй прилюдно на коленях руки

Своей любви. Пой песни и живи,

Как будто этот день последний будет.

Не жди прекрасного. Оно уже сейчас.

Оно уже, как росписью узорной,

Легло на плечи, укрывает нас.

Благодари жизнь… это не позорно

******

Осень раздевает кроны

Возле дома, возле дома…

Шепчут листья под подошвой

Так бездомно, словно стоны.

Ливни, Грозы – психи лета…

Как костры на диком пляже,

Пляшут под капризы цветом

Всё деревья трехэтажные.

Грусти нет. Есть звёздный вечер,

Есть тепло, плед, чай в пиале…

Знаю: ничего не вечно.

С неба две звезды упали…

Все устали в это лето,

Залегли на спячку зимнюю.

А у нас с тобой бессонница

От любви беспечно сильной.

******

Бесконечность заключается в "сегодня", -

И в другое время не зови

Погулять. Оденусь по погоде…

Русские все пишут о любви.

Станет вечер падать мглой на плечи,

Застучат сердца вдруг до крови…

О религии, природе… Как-то легче.

Русские же пишут о любви.

В страстном танце души обреченно

Закружатся, стоя визави…

Нет на них управы и закона.

Русские все пишут о любви.

Дым струится вверх, сердца сгорели -

Не печалься! Слезы вытри! Не реви!

Песню ту в терновнике пропели, -

Русские поют лишь о любви.

******

Как Крузенштерны, как медузы

Сквозь океан, еле дыша,

Моя безудержная муза

Срывается с карандаша…

И слышит, слышит сквозь столетья

Глумливых странников времен.

Моя душа напишет крылья

И унесётся на поклон…

С одышкой, кашлем и бронхитом

Расквасит лоб в ударах ниц

Пред Ним. А крылья распадутся

В цитатки на устах девиц…

******

Писать стихи, страдать и плакать,

Лелеять чувствами тетрадь.

Быть с жизнью в постоянной драке,

Жить! не существовать.

Глотать комки от злоязычных.

К бессмертию устами путь

Копать… А после, как обычно,

Прилечь навечно отдохнуть.

И важность ощущать момента…

Вся жизнь – игра, вся жизнь – абсурд!

С небес летит моя монета…

Посмотрим… Аверс? Реверс? Гурт…

******

Моя любовь к тебе хрустальна,

Так же изысканно звонка.

Не терпит стуков аморальных,

Хлопков, ударов молотка.

Моя любовь к тебе железна, -

Ни сила ветра, кузнеца

Не гнёт её. Лишь сердце нежно

Слепит на свадьбу два кольца.

Моя любовь к тебе кевларом

Раскатывается по столу.

Ей время нипочём… А старость -

Как украшенье на балу.

Моя любовь к тебе – как воздух,

Который так необходим.

Как километры звёзд (на гвозди

Я в небе их приколотил).

Моя любовь – как крепкий кофий,

Который бодрость дарит всем.

Как у Булгакова был морфий,

Так у меня есть ты – Эдем.

******

Все поэты кудрявые. Вы замечали?

Пушкин, Есенин, Цветаева, Блок…

Это тенденция? Случай? Судьба ли?

Или им кудри накручивал Бог…

Плойкой усердно работал, залачивал,

Химию делал, грел бигуди,

Трубочки, тряпочки гелем намачивал,

Вил и нашëптывал заповеди.

Вил и нашëптывал, чтоб написали…

Чтобы горели их души огнём.

Ради поэзии чтоб умирали…

Словом разбили в прозе проём.

И, задыхаясь последними строчками,

Стоя пред публикой цепеневшей,

Кудри качались от ветра крючочками…

Плакал бы Бог и