О чем грустить?
Перевод А. Ахматовой
В прекрасной осени печали нету места…
Мой домик как букет, что в храм несет невеста.
В окне — листва плюща, соцветия глициний,
И днем в мое окно с небесной мирной сини
Шлет солнце дробный свет — он здесь гостит подолгу,
С предмета на предмет скользящий втихомолку,
И в бликах теневых дрожит легко и зыбко
Венчанья иль крестин невинная улыбка.
О чем грустить, когда сквозь этот свет безмолвный,
Как лодка, жизнь моя скользит легко и ровно?
Я вижу кипы книг, столь близких мне и милых.
И новой жизни цвет могучий на могилах.
Я вижу, как с ветвей лист за листом слетает,
Их серебрит луна, а иней разъедает.
Когда же голуби спускаются на крышу,
Я голоса любви в их воркованье слышу.
Со мною сонмы звезд — весь небосвод поныне
Раскинут наверху, как яркий хвост павлиний.
И одиночества тоска со мной, усталым,
Неслышно рядом спит, накрывшись покрывалом,
И шепчет мне она в разрывах сна мгновенных:
«Ты все еще со мной? Ты здесь? Ты в тех же стенах?»
К чему стыдиться мне, и ей к чему стыдиться,
Что ото всех других она со мной таится?
О чем же мне грустить? О том ли, что из глины
Звучаньем скрипок я не обжигал кувшины?
А дранкой крытый дом, мой дом, с букетом схожий,
Близ Тротуша стоит. О чем грустить? И все же…
Потерянные листья
Перевод А. Ахматовой
Уж полстолетья ты тревожишь неустанно
Чернила и слова, перо томишь в руках,
И все ж, как и тогда, победы нет желанной:
Они всегда с тобой — сомнение и страх.
И для тебя опять как тягостная мука
Страница белая и вид строки твоей,
И первого в душе опять боишься звука,
И буквы для тебя опять всего страшней.
Когда же вновь листки исписаны тобою,
Они уже летят поверх озерных вод,
Летят из сада прочь, как листья под грозою,
Так что и персик сам их проглядел уход.
И в каждом слове ты вновь чуешь содроганье,
Сомненье горькое чернит твои мечты,
Живешь ты, как во сне, в своих воспоминаньях.
Кто диктовал тебе — уже не знаешь ты.
Неизвестному поэту
Перевод А. Ахматовой
Возводишь ты алтарь, что был в твоих мечтах.
Не призрачен ли он? Не разлетится ль в прах?
В тот миг, как тормошить ты души словом стал,
Навеки клятвой той судьбу свою связал.
Велишь ты звездам петь, людей возносишь ввысь,
Тщеславье позабудь и дара не страшись.
Нельзя шутить с огнем, коль стал писать стихи:
Пусть много в книге слов — не меньше шелухи.
Им красок новизну и свежесть подари,
По-новому они заблещут изнутри.
Проклятье над тобой век будет нависать.
Пока строитель ты, все волен выбирать.
Но чтоб алтарь стоял у бездны на краю,
В фундамент заложи свой дух и жизнь свою.
Доброе утро, весна!
Перевод А. Ахматовой
Весна! Ты с моею родимой страною
Встречаешься, будто с сестрицей-весною.
Ты — юная вечно, она — молодеет,
В своих перекрестках зеленых свежеет.
Погодою тихой, безмолвным приветом
Встречает тебя, озаренная светом,
Встречает тебя по-иному, чем прежде, —
В почти паутинной, тончайшей одежде,
Расшитой колосьями, маком снотворным,
Расшитой плющом молодым и проворным,
В душистых цветах, в васильковых узорах
Встречает тебя на зеленых просторах…
У ней на плече для сестры ненаглядной
Кувшин с ключевою водою прохладной.
Она угощает сестру дорогую
Водицей, что сладостнее поцелуя.
Минувшие годы тебя здесь поили
Слезами и кровью, отравой бессилья.
Был мечен твой памятный путь не цветами —
Он мечен могилами был и крестами.
Весна вечно юная, дай же навечно
Сестре своей руку в день встречи сердечной.
В преддверье надежды, в канун возрожденья
Встречаетесь вы — две весны, два цветенья.
Грядущим поколениям
Перевод Д. Самойлова
А дружба остается, когда ты сам уже исчез,
и нет тебя, но, исчезая, ты начал вдруг расти, как лес.
Не упусти же часа,
чтобы от праха твоего земля не отреклася.
Пусть из того, чем ты владел — будь это речь иль камень, —
останется хоть уголек, когда погаснет пламень.
Искусство! Я, дружа с тобой, испытывал мученья.
Ну что же, не щадить певца — твое предназначенье.
И потому, искусство, в любом хорошем деле
твоя душа и имя себя запечатлели.
И в память дел подобных
пусть люди помянут тебя в своих молитвах добрых.
Ведь без святого рвенья, и жалости, и пыла
ты б доброй памяти людской себе не заслужило.
Но если твой огонь обманно был зажжен,
то все равно погаснуть должен он.
Джордже Баковия
Перевод Ю. Кожевникова
{75}
Осенние стоны
Из глуби земли…
Летят, исчезая
Вдали, журавли.
Дождь сеет и сеет
Над шляхом пустым…
Лишь выйди, задушит
На улице дым.
На поле спускаясь,
Вороны кружат;
Коровы в загоне
Протяжно мычат.
Бубенчиков хриплых
Печален призыв…
Совсем уже поздно,
А я еще жив…
И зиму и осень
Мешая в насмешку,
Снег валит и валит
С дождем вперемежку.
Спускаются сумерки,
Грязны и голы;
Больные детишки
Плетутся из школы.
Средь стен отсыревших
Продрогнув, застыли
Мы с думой невольно
О спящих в могиле.
И зиму и осень
Мешая в насмешку,
Снег валит и валит
С дождем вперемежку.
Опять пора весны…
Сиреневые блики как будто на картине,
И нового поэта стихи стоят в витрине.
Далеко звуки вальса над городом слышны.
Весна — все расцветает надеждой и мечтой.
Повсюду пробужденье, идет весна, звеня,
Все — только свет и солнце.
Украдкою глядит в фабричное оконце
Работница худая на синий облик дня.
Весна — опять цветенье тоски моей больной…
Вот и земля проснулась, вновь силою играя,
Вновь за крестьянским плугом змеится борозда,
Но вновь все будет так же, как было и всегда,
Теорией пребудет, как прежде, жизнь иная.
Когда ж раздастся песня весны совсем иной?!
С тоской по новым временам
Чудовищем кажусь я вам.
Меня понять вам просто лень…
Но он придет, мой грозный день.
Буржуй, в виденьях золотых
Почил, не ведая конца.
Воздвиг я стены для дворца,
Там легче мне разрушить их.
Топор подымет голос свой,
И будут им оглушены, —
Кто гимны пел любви гнилой,
Кто был любовником луны.
В сон бесконечный погружен,
Ты спи, буржуй самовлюбленный,
Доисторический дракон,
Слегка рассудком позлащенный.
Ты милосердье не зови.
Я возмущенье призываю.
Для жертв, утопленных в крови,
Я песнь последнюю слагаю.
Я к солнцу устремлюсь вперед
Крутым путем аэроплана…
Ты спи… На голову тирана
Грозой обрушится восход.
Со стрех капель… Больших времен
Доходит рокот отдаленный,
Хоть на мгновенье улыбнись
— Вставай, проклятьем заклейменный!
Раскрылась даль… ползет ледник,
Гоним весною непреклонной…
С цветами, с песней к небесам
— Вставай, проклятьем заклейменный!
