Александр Твардовский - Василий Тёркин

Может быть, в Красной Армии и нет солдата по имени Василий Теркин. Но многие тысячи таких, как он, русских солдат, носящих другие имена, живут и воюют. Их характерные черты собрал в образ своего героя автор поэмы «Василий Теркин», лауреат Сталинской премии поэт Александр Твардовский

Василий Теркин — литературный герой. Его создал поэт. Но такова сила настоящего искусства слова, что он стал для нас, для всех читателей живым и подлинным человеком, у которого учатся, слова которого повторяют, которому хотят подражать. Герой поэмы вошел в наш боевой быт, как постоянный спутник, как умелый друг и советчик.

Сегодня мы начинаем печатать третью часть поэмы. Читатель вновь встречается со своим любимым героем. Вместе с читателем прошел Теркин большой и многотрудный путь войны. Он пережил горечь отступления, он сумел выстоять в самые трудные дни, он накапливал в боях мастерство, и настал день, когда он пошел на Запад. Теркин первым входил в деревни родной освобожденной Смоленщины, из которых когда-то он уходил последним.

Третья часть поэмы рассказывает о новом этапе войны, когда завершается освобождение родной земли, когда

Вместе со всей армией вырос Василий Теркин, вместе со всей армией стремится он на Запад, ощущая дыхание близкой победы. Вместе со своим читателем-воином он будет праздновать эту победу».

III часть начиналась главой «От автора» («По которой речке плыть…»), смысл которой состоит в том, что герой — Теркин, след которого затерялся после опубликования второй части, теперь находится: «Объявился старый друг».

Широчайшая популярность Теркина послужила таким образом стимулом для продолжения книги.

Между второй и третьей частями получилось соединение двух глав «От автора», из которых одна заключала вторую часть (и, как полагал в 1943 г. автор, — все произведение), а другая открывала часть третью. Первая из них поэтому и была отменена с использованием части текста в других главах.

Искрометная, сверкающая блеском и остроумием, мудрая заключительная глава «От автора» («Светит месяц, ночь ясна…»), как это видно из самого ее содержания, писалась уже после окончания войны189 и отразила всеобщий подъем и беспримерный духовный взлет этого великого времени. Первая ее публикация состоялась в «Литературной газете» («№ 27, 23 июня 1945 г.), где она была напечатана как «заключительная глава поэмы», и через неделю, 30 июня, — в газете «Красноармейская правда».

В год окончания войны вышло только одно издание книги — в Чкалове,190 да и то подписывалось к печати в апреле 1944 г. и включало в себя главы двух первых частей поэмы, так что ко времени присуждения премии не существовало еще ни одного полного издания «Василия Теркина».

Но в 1946 г., после присуждения А. Т. Твардовскому за поэму «Василий Теркин» Сталинской премии первой степени, в Москве одно за другим вышло три издания этого произведения.

Первым появилось издание «Советского писателя»,191 которое таким образом и стало первым полным изданием всей поэмы в ее окончательном составе. Здесь впервые самим автором была отменена разбивка книги на части, но заголовки «От автора» в тексте и в оглавлении набирались курсивом, как бы отграничивая одну часть от другой (чего позднее не делали). Глава «От автора» («Близкий, дальний ли, знакомый…»), заключавшая прежде вторую часть, здесь опущена. Отменена и нумерация глав, применявшаяся в газетной публикации и в журналах, а также в первых отдельных изданиях. Дата под текстом: «1940-1945».

В книге Военного издательства192 разночтений с окончательным текстом оказывается значительно больше, чем в прочих изданиях 1946 г. Вновь соблюдается членение на части, хотя глава «От автора» в конце II части отсутствует. По сообщению М. И. Твардовской, это случилось нечаянно — потому, что автор дал указание издательству об устранении разбивки на части с некоторым запозданием, когда корректура книги, печатавшейся на этот раз в Лейпциге с иллюстрациями художника О. Г. Верейского, была уже отправлена в типографию. Просьба автора о снятии разбивки на части была издательством принята во внимание, но практически осуществить это уже не представилось возможным.

Членение книги на части с этого времени, то исчезая, то возникая вновь — держалось в отдельных изданиях до 50-х годов, — в зависимости от того, к какому изданию 1946 г. восходило данное издание. Во всяком случае, членение произведения на части в издании 1949 г.193 и в некоторых последующих не соответствует авторскому волеизъявлению и может служить признаком не-авторизованности или недостаточного авторского контроля за текстом этих изданий.

Издание «Роман-газеты»194 ближе к окончательному тексту, чем два предшествующих, но отличается небрежностью подготовки, грубыми опечатками, пропусками текста. Эти небрежности объясняются большой поспешностью этого издания, шедшего «молнией». На беду, по-видимому, именно это издание, благодаря своей дешевизне было расклеено при подготовке следующих изданий и оказалось, таким образом, на основной, линии генеалогии изданий и текстов, вследствие чего, возможно, тексту «Василия Теркина» был нанесен известный ущерб.

В дальнейшем отдельные издания «Василия Теркина» (не считая издания в составе сборников и собраний сочинений) выходили: в издательстве «Художественная литература» — в 1947, 1949, 1952, 1969 гг., в издательстве «Советский писатель» — в 1953 и 1970 гг., в Военном издательстве — в 1950 и 1952 гг., в московском Детгизе — в 1948, 1954 и 1967 гг., в Лениздате (1953), Калинине (1947), Иванове (1951) и др. Однако сколько-нибудь существенных перемен в тексте в этих изданиях уже не производилось.

Для издания 1971 г. в «Библиотеке всемирной литературы» текст поэмы был вновь просмотрен автором. Это было последнее обращение А. Твардовского к тексту «Василия Теркина», причем у автора перед глазами был, как видно, при этом какой-то ранний текст «Книги про бойца», — газета «Красноармейская правда» или рукопись, — потому что во многих случаях, по сравнению с изданием 1970 г., текст возвращен к ранним вариантам. Однако слишком больших и существенных разночтений с предшествующими изданиями (после 1946 г.) и этот текст не содержит.

В целом же за 29 лет прижизненных публикаций текст «Василия Теркина» претерпел многие изменения, а может быть и утраты, о которых трудно теперь судить, строя только догадки относительно мотивов и причин тех или иных изменений. Тем более что ни о каком почти вариантном тексте «Василия Теркина» невозможно сказать, что он забракован автором по своей художественно-эстетической неполноценности. Все это — выразительные, содержательные, превосходные стихи, обладающие всеми качествами стиха Твардовского. Чтение отброшенных редакций и вариантов доставляет такое же наслаждение, как и восприятие основного текста.

Прежде всего, автор отказался от включения в окончательный текст тех глав, в которых речь идет о пребывании Теркина по заданию генерала за линией фронта и у смоленских партизан («Рассказ партизана» и др.). Это самоограничение убедительно мотивировано самим автором в его «Ответе читателям» как преодоление «соблазна сюжетности», которая сводит книгу к какой-то частной истории, мельчит ее и лишает той фронтовой «всеобщности», которая в книге уже наметилась, отражая типичность героя и нарицательность его имени.

Ради той же «всеобщности» и устранения частностей сокращена была, думается, и глава «Поединок», в которой Иван Савчук (первоначальной редакции) оказался единственным персонажем произведения (кроме Теркина), наделенным собственным именем и детальной характеристикой. К тому же эта характеристика противоречит характеру Отечественной войны и образу основного героя, духу и смыслу всей поэмы Твардовского.

Ряд изменений связан с отказом Твардовского от первоначального намерения вывести Теркина в офицеры, сделать его «лейтенантом». Это плохо вязалось с основной мыслью «Книги про бойца», выводящей представителя самого широкого контингента «тружеников войны». Мысль вернуть Теркина в солдатскую массу возникла, по-видимому, вскоре после опубликования в газете соответствующих глав, и в журнале «Знамя» (1945, № 8) в главе «Дед и баба» вместо слова «командир», относящегося к Теркину, последовательно ставилось: «старшой», «молодец», в главе «На Днепре» вместо: «Вывел взвод» — «И вступил», и т. п.

Среди наиболее заметных перемен текста следует отметить три строфы, исчезнувшие при подготовке небрежного, как уже говорилось, издания «Роман-газеты» (1946) из главы «На Днепре»:

Выпавший текст заключался между строчками, единообразно начинающимися со слов: «И еще…», и таким образом легко мог быть пропущен случайно при перепечатке или наборе. Пропущенные строфы принадлежат к самым ярким, кульминационным и психологически убедительным местам поэмы, и в результате их выпадения недостаточно осмысленной стала следующая строфа, содержащая размышление взводного по поводу сделанного ему предложения развернуть знамя: