За ласку, за обилие щедрот, За пищу, за питье, за посещенье, Которое лишь радость мне несет;
Ничтожное, синьор мой, возмещенье Всего себя отдать вам в свой черед, И это - долг, отнюдь не подношенье!
105
По благости креста и божьих мук Я, Отче, жду, что удостоюсь рая; И все ж, пока во мне душа живая, Земных утех все будет мил мне круг.
Пускай лежит меж нами путь разлук, Моря и горы, - мысль, не замечая Лесов, озер, летит, крыла ширяя, Как мчится дух поверх дождей и вьюг.
Так мчусь и я упрямой думой к вам Скорбеть о смерти моего Урбино, Который был бы, мнится, здесь со мной,
Когда бы жил. Теперь из гроба сам Меня зовет он взвиться над низиной Туда, где ждет обоих нас покой.
========================================================== ПРИМЕЧАНИЯ
[Стихотворения Микеланджело в переводе и с комментариями А.М.Эфроса были впервые изданы в 1964 году, см.: Поэзия [Микеланджело]. Перевод и комментарии А.М.Эфроса. - В кн.: Микеланджело. Жизнь. Творчество. Сост. сб. В.Н.Гращенков. М., "Искусство". 1964, с. 123 - 180 (Поэзия), с. 358 - -372 (Комментарии А.М.Эфроса). Переиздано: Поэзия [Микеланджело]. Перевод и примечания А.М.Эфроса. - В кн.: Микеланджело. Поэзия. Письма. Суждения современников. Сост. В.Н.Гращенков. Изд. 2-е, доп. М., "Искусство", 1983, с. 39 - 74 (Поэзия), с. 75 - 81 (Примечания).]
Перевод стихотворений Микеланджело, приводимых в настоящем сборнике, сделан по изданию К.Фрея: Die Dichtungen des Michelagniolo Buonarroti. Herausgegeben und mit kritischem Apparate versehen von C.Frey. Berlin, 1897. Для примечаний, наряду с перепиской Микеланджело и обширной литературой о его жизни и творчестве, в первую очередь было использовано названное издание Фрея. Хронология и интерпретация стихотворений уточнены В.Н.Гращенковым по критической публикации Э.Н.Джирарди: Michelangiolo Buonarroti. Rime. A cura di Enzo Noe Girardi. Bari, 1960.
В примечаниях одновременно с нашей нумерацией стихотворений дается нумерация по изданиям Фрея и Джирарди.
1 (Frey, I; Girardi, appendice 3, 4)
Эти несколько строк - наиболее ранние из дошедших до нас стихотворных опытов Микеланджело, который, видимо, писал стихи и прежде, но те черновики пропали или он уничтожил их. Внешний вид листа (Лувр, Париж) типичен: стихи находятся возле рисунков, сделанных пером. Это набросок для статуи бронзового "Давида" и этюд правой руки для мраморного "Давида". Датировка стихотворного наброска, надо полагать, тождественна с датой рисунка - 1501 - 1502 гг. Микеланджело было в ту пору двадцать семь лет; он находился во Флоренции, работал над мраморным "колоссом", статуей Давида, а в августе этого, 1502 г. заключил договор с французским маршалом Пьером Роганом на бронзовый вариант той же темы. Нижняя строчка нанесена отдельно и едва ли имеет связь с тремя верхними; она представляет собой цитату из Петрарки, начало знаменитого сонета: "Rotta e l'alta colonna e'l verde lauro..." ["Повергнута высокая колонна и зеленый лавр..."]. Смысл трех верхних строк может быть расшифрован так: поскольку итальянское выражение "con l'arco della schiena" или "con l'arco dell'osso" метафорически означает "изо всех сил", то Микеланджело уподобил творческие усилия осуществить замысел героическому напряжению Давида, одолевшего Голиафа.
2 (Frey, XXII; Girardi, 2)
Четверостишие написано на листе с разными набросками на лицевой и оборотной стороне (Британский музей, Лондон). Фрей считает прототипом стихотворения канцону Петрарки: "Nella stagion che'l ciel rapido inchina" ["В те дни, когда мрачнеет быстро небо..."], и ее реминисценции у поэтов Полициано и Боярдо на ту же тему о мучениях влюбленного, не знающего покоя даже ночью, когда все отдыхает. Микеланджело начал, но не развил свой вариант., оставив своего рода обломком, как мраморные торсы. Фрей датирует рисунки и четверостишие 1523 г.; К.Тольней относит наброски к 1503 - 1506 гг., но один рисунок (этюд ноги) и стихотворение - к 1520 - 1525 гг.; И.Вильде и Э.Н.Джирарди датируют все 1503 - 1504 гг., считая, что стихотворные строки написаны ранним почерком мастера.
3 (Frey, II; Girardi, 3)
Пять стихотворений (3 - 7) написаны вместе на обороте листа (Эшмолеан-музей, Оксфорд), содержащего зарисовки и эскиз композиции: борьба всадника с пехотинцами. Соответственно этому наброску стихи могут датироваться не раньше 1504 г., когда Микеланджело был занят мыслями об эскизах композиции "Битва при Кашине". Асканио Кондиви сообщает, что в такую пору он иногда писал стихи: "...он любил читать творения писателей, стихи и прозу... иногда он и сам писал стихи..." Однако названная группа разнообразна: частью это чисто литературные опыты, частью вызванные жизнью. Сонет 3 своим риторическим использованием темы любви показывает, что он был, видимо, стихотворным упражнением ходового порядка.
4 (Frey, III; Girardi, 6)
Сонет в противоположность предыдущему стихотворению явно вызван конкретными жизненными обстоятельствами. Его тема - недовольство сложившимися отношениями с носителем государственной власти видимо, с папой. Вернее всего, это относится к папе Юлию II, который вызвал Микеланджело в Рим и с которым вскоре же начались столкновения, чередующиеся с доказательствами благоволения и новыми взрывами неприязни с обеих сторон; эти чередования взаимных тяготений и отталкиваний, характерные для положения Микеланджело при Юлии II, и отразились в сонете; на Юлия II намекает и выражение "сухое древо" в последней строке; в родовом гербе делла Ровере (имя Юлия II принял после избрания папой кардинал Джулиано делла Ровере) было изображение мраморного дуба. Датируется сонет, соответственно вышесказанному, примерно 1506-м и следующими годами - начальной порой непосредственного общения с папой.
5 - 7 (Frey, IV - VI; Girardi, 9, 7, 8)
Набросок является началом непродолжительного сонета, тема которого - неодолимая власть любви - получила иную обработку в мадригалах 6 и 7. Датируются эти вещи теми же, 1506-м и следующими годами, что и сонет 4.
8 - 9 (Frey, VII, VIII; Girardi, 4, appendice 17)
Сонет 8 написан на обороте письма брата Буонаррото к Микеланджело из Флоренции в Болонью, где художник находился с конца 1506 г., вызванный папой Юлием II, заказавшим ему свою фигуру в бронзе. Письмо датировано 24 декабря 1507 г.; тем самым и стихотворение предположительно написано в последние дни декабря этого года или в начале января 1508 г. Несмотря на наличие реминисценций из Петрарки, сонет носит отпечаток живого впечатления от встречи или общения с некоей болонской женщиной, явно привлекшей любовное внимание Микеланджело. Кто она, остается неизвестным. На том же обороте письма 1507 г. находится и стихотворная строка (9), не получившая продолжения, но с превосходной краткостью варьирующая тему мадригалов 6 и 7. Это ставит вопрос, не вызваны ли эти мадригалы болонской незнакомкой и не надо ли их также датировать более определенно - тем же концом 1507 - началом 1508 г.?
10 (Frey, IX; Girardi, 5)
Сонет любопытен как отражение самочувствия Микеланджело во время росписи потолка Сикстинской капеллы: сквозь шутливо-грубоватую форму отчетливо проступает утомление техническими трудностями работы, раздражение сложившимися отношениями с капризным заказчиком, папой, творческое недовольство собой, а в итоге все же горделивое сознание того, что созданное является произведением огромной новизны и совершенства. Границы для датировки сонета определяются временем работы над первой половиной росписей - с января 1509 г. по начало сентября 1510 г., скорее всего, наиболее близки к этой последней дате, поскольку заключительные слова сонета, с просьбой защитить произведение от нападок, могли быть направлены к Джованни из Пистойи лишь тогда, когда работа была уже близка к окончанию и о ней можно было судить. Кто был адресатом сонета? Чезаре Гуасти, редактор первого критического издания микеланджеловских стихов, предположил, что это канцлер или член Accademia degli Umidi Джованни да Пистойя; это представляется, вопреки сомнениям Фрея, правдоподобным, поскольку для исполнения пожеланий Микеланджело нужно, чтобы адресат был не только вообще понимающим искусство человеком, но и признанным авторитетом, каковым числился Джованни; вместе с тем он считался довольно известным поэтом, и обращение к нему, выраженное в модной поэтической форме, было как нельзя более уместным. Действительно, стихотворение по форме представляет собой удлиненный сонет, с риторнелем или сложной кодой, а по трактовке темы - это отголосок площадной, бурлескной поэзии, как она интерпретирована прославленным стихотворцем этой школы Франческо Берни, знакомцем Микеланджело, перебрасывавшимся с ним стихотворными посланиями; в той же манере писал и Джованни да Пистойя, бывший подражателем Берни.
11 (Frey, X; Girardi, 10)
Сонет отражает другого рода настроения Микеланджело - не художественно-творческие, а общественно-политические. Он стоит в непосредственной связи с личным положением Микеланджело в папском Риме; сонет, видимо, написан при папе Юлии II, в конце его понтификата, вероятно весной 1512 г., в тяжелое время, когда после неудачной битвы при Равенне можно было ждать дальнейшего наступления французов и примкнувших к ним противников Юлия II, и папа подчинил делу обороны своей власти все - и дела земные и дела небесные, превратив Рим в военный лагерь и созвав Латеранский конгресс. Для Микеланджело это была трудная пора и внутренне и внешне: гениальный проект гробницы Юлия II встречал все возрастающие препятствия к осуществлению. Сикстинский потолок был почти кончен, отношения с папой, нелегкие вообще, в это время усложнились сугубо: "...времена неблагоприятны для нашего искусства", - пишет художник отцу; а кругом - ненавистная Микеланджело усобица, терзавшая тело Италии и приносившая дела совести в жертву делам корысти. Все это получило несколько прикрытое отражение в сонете; третья строка первого терцета нарочито шифрует высказывание о Юлии II: "Мантия..." - папа, которого-де художник боится, как мифологический Мавр, то есть Атлас, царь Мавритании, испугался головы Медузы, показанной ему Персеем и превратившей его в скалу. Видимо, уничижительный смысл имеет и указание на Турцию как на якобы местопребывание Микеланджело: Рим и Италия уподобились-де стране неверных.
