На зеленом - бирюза.
Память! Ты сродни забвенью!
Не намеренно, отнюдь...
Были взоры безобидны,
Но пронизывали грудь,
Как незримые ехидны.
Не намеренно, отнюдь.
Без стремленья, без усилья...
Жизнь! Влачу тебя доселе,
Как ветряк забытый - крылья,
Что вращаются без цели,
Без стремленья, без усилья.
Безысходность роковая,
Отрешенье гробовое...
Поникаю, сознавая,
Что один, увы,- не двое.
Безысходность роковая.
x x x
Здесь, в бесконечность морскую глядя, где свет и вода,
Где ничего не взыскую, где не влекусь никуда,
К смерти готовый заране, вверясь навек тишине,
Так и лежал бы в нирване, и отошел бы во сне.
Жизнь - это тень над рекою, что промелькнет ввечеру.
Так по пустому покою тихо идешь, по ковру.
Бредни любви суть отрава: станет реальностью бред.
Столь же бессмысленна слава, правды в религии нет.
Здесь, от блестящей пустыни прочь отойти не спеша,
Знаю: становится ныне меньше и меньше душа.
Грежу, не веруя в чудо, не обладав, отдаю
И, не родившись покуда, смерть принимаю свою.
Необычайна услада: бризом прохладным дышу,
И ничего мне не надо: бриза всего лишь прошу.
Это на счастье похоже, то, что дано мне теперь:
Мягко песчаное ложе, нет ни страстей, ни потерь.
Выбрав тишайшую участь, слушать, как плещет прибой,
Спать, не тревожась, не мучась и примирившись
с судьбой,
В успокоенье отрадном, от изменивших вдали,
Бризом пронизан прохладным здесь, у предела земли.
x x x
Всю летнюю благую синь
Мне застят зимы небом сирым...
В геенну огненную сгинь
И отпусти мне душу с миром!
Мне горько по твоей вине:
Ум в скорби, чувство непокорно.
Мысль о тебе всегда при мне
И, как безденежье, упорна.
С мечтою мне не совладать.
Мне не влюбить тебя. И пусть.
Что делать мне? Грустить и ждать,
Когда пойдет на убыль грусть.
Да, знаю: сердце страждет, ноя,
Как зуб. Не я сказал. Не ново.
Любовь к тебе - как паранойя.
(Что толком значит это слово?)
Смешно? О да! И всем известно.
Но то, что это все и впрямь балаган,
сумел вложить я честно
В пять строф и в объективность ямба.
x x x
В ночи, не ведающей обо мне,
Уже давно пора взойти луне,
Но проблески ее размылись в дрожи.
Забыл не знаю что. Живу во сне.
Какое выбрать "я", не знаю тоже.
Что за туман лег странной пеленой
Меж вечной смутой чувств моих и мной?
Час междуцарствия, пора больная.
Ко мне прильнул бесстрастно бриз ночной.
Я сплю. Но кто уснувший "я", не знаю.
Вся суть моя, я сам - ничто, и вот
Все, чем я жив, во Мне как боль живет.
Ночь - меч в ножнах, не вступишь в споры с нею.
Ты алчешь, сердце? Все из рук плывет.
Уж лучше чувствуй, сердце: так вернее.
x x x
Мне больно быть. И вот из этой боли
Вздымает мысль суровое чело,
Как будто сердце, спавшее дотоле,
В бескрайней стуже одинокой доли
Способность знать и думать обрело.
Я - только сгусток горечи притворной:
И вот, вершить обряд себе веля,
Идее, мне неведомой, покорный,
Ряжусь торжественно в наряд придворный,
Чтоб лицезреть притворство короля.
Лишь сны - и суть моя, и все желанья.
Все, чем владел, я выронил из рук
И жду, хоть безнадежно ожиданье,
Как нищий, что просил бы подаянья,
Да в безысходности смутился вдруг.
x x x
Когда ушли все гости
И день ушел впотьмах,
Остались меж тенями
Аллей пустого сада
Двое: я и мой страх.
Я не был зван на праздник.
Когда же он угас,
Остались меж тенями
Заросших аллей двое:
Я в прошлом и я сейчас.
Здесь все и всем дарилось.
Но вот с уходом дня
Остались меж тенями
Заросших аллей двое:
Я сам и я без меня.
Быть может, новый праздник
Вернется в сад чуть свет.
Остались меж тенями
Заросших аллей двое:
Я и тот, кого нет.
x x x
Ухожу в себя, как в рощу,
Стану частью окоема,
О себе самом забыв.
И в мечтах - благая дрема,
И в желаниях - отлив.
Я внимаю, не внимая.
Голос ветра беспечален
И безрадостен пока...
Откровения прогалин,
Устремленья сосняка...
Улыбнусь, когда сквозь ветви,
Что сомкнулись над потоком,
Луч потянется к воде.
Под водой, на дне глубоком,
Камни скрыты кое-где.
Драгоценна боль ушибов,
Без нее ступить ни шага
Не дает коварный склон...
Где ты, призрачное благо,
Коим дух мой опьянен?
Эти тропы, эти травы!
Край лесной, который все же
Не похож на край лесной...
Я ли это? Боже, Боже,
Что же сделал Ты со мной?
x x x
Раздумья дней монотонных
Плывут, грустны и легки,
Как водоросли в затонах
Тенета волос зеленых
У топле нницы-реки.
Сплывают листвой осенней
Лохмотья небытия.
Пылинки, от света к тени
Плывущие в запустенье
Покинутого жилья.
Сон жизни, как пантомима
Не посланного судьбой,
Плывет неостановимо
Не знаю, вспять или мимо,
Не знаю, сон или боль.
x x x
Над озерной волною
Тишина, как во сне.
Вдалеке все земное
Или где-то во мне?
Ко всему безучастен
Или с жизнью в ладу,
Наяву ли я счастлив,
Да и счастья ли жду?
Блики, тени и пятна
Зыбью катятся вспять.
Как я мог, непонятно,
Жизнь на сны разменять?
x x x
Память, странной казнишь ты карой:
Копишь небыли все подряд.
Но утрата той были старой
Мне больнее других утрат.
Мне от были той мои бредни
Не оставили ни листка,
И низвержен мой бог последний:
Атеистка моя тоска.
Что ж, небывшее вспомяни,
Память, раз уж ты - его эхо.
Возврати меня в светлые дни,
Дай поплакать: устал я от смеха.
x x x
Сколько душ сокрыто в теле?
Я менялся всякий миг.
Самого себя доселе
Не прозрел и не постиг.
И в душе ни на минуту
Я смирить не властен смуту,
Умножаясь и дробясь,
Сам с собой теряю связь.
Все, впиваемое взглядом,
Обратится тут же мной.
Я, терзаемый разладом,
Чуждый миру и родной,
Я - равнины, скалы, воды,
Я - привалы, переходы...
Переменчив, одинок,
Я - и семя и росток.
И душа моя стремится
Самое себя прочесть:
За страницею страница,
За благой - дурная весть;
Мимолетных мыслей прах,
Позабытый на полях...
Мой ли почерк? Мой ли слог?
Я не знаю. Знает Бог.
x x x
Лунные лесные гномы,
В полночь льнущие к полянам,
Мимолетны, невесомы,
Подмигнув издалека нам,
Завлекаете обманом;
И, мелькая с нами рядом,
Исчезаете, едва
Настигаемые взглядом!
Но шепнет о вас листва
Бессловесные слова...
Стать как вы - бесплотным блеском,
Бликом, чтобы в темноте
Мой полет по перелескам
Угадали только те,
Кто доверится мечте.
Стану пляской смутных пятен,
А потом вольюсь во тьму,
Не подвластен, не понятен
Никому и ничему
Ни безумью, ни уму.
x x x
Пред наступлением бури
Миг выдается такой:
Сердцу даруя покой,
В облаке - просверк лазури.
В оцепененье, в тиши,
Вдруг прерывается вялость:
Гонит тупую усталость
Просверк в глубинах души.
Непредсказуемы крайности,
Кто из живых - без греха?
Кроют кристаллы стиха
Донце бокала случайности.
Чувство - терзает и гложет,
Вспыхнет - уже не отстанет.
Тот, кто себя не обманет
Чувствовать тоже не сможет.
Мучимся? Горькие строки.
Лжем? Это снова они.
Все - листопадные дни,
Долгого ливня потоки.
x x x
Не постыдная это подачка,
Не пустяк, что обиден чуть-чуть.
Приколите их там, гордячка,
Где слегка обозначилась грудь.
Я сорвал их на ближнем поле,
Чтобы только порадовать вас.
То ли вы не заметили, то ли
На меня не подняли вы глаз.
Такова моя бедная участь.
Я собрал их в чудесный букет
И поднес вам, немного мучась,
Что не слышу ни слова в ответ.
x x x
Ветер нежен, и в кронах древесных
Без него зарождается дрожь.
Спит молчанье в пределах окрестных.
Даль, куда и зачем ты зовешь?
Я не знаю. По собственной воле
Меж собой и природою связь
Создаю, на зеленое поле
Как тяжелый мешок повалясь.
И душой - словно спинкой звериной,
Обращенной в простор голубой,
Ощущаю, как бриз над долиной
Бытие подменяет собой.
Взором медленным шарю без толку,
Нет ли в поле кого, на виду?
В стоге сена ищу я иголку
Дай-то бог, ничего не найду.
x x x
Коль скоро все сущее - лживо,
То значит все сущее - ложь.
Ничто ничему не пожива,
В ничто ничего не вернешь.
Когда не важно, какою
Представлю я сущего суть,
Мне хочется не тоскою,
А радостью все обернуть.
У жизни есть высшая воля o
