женские ласки. А надо ли?
И признаться по‑честному рады ли
Жить не в буйстве красок, в тиши.
Чтобы кто‑то давил ежедневно,
Выкручивал руки смешливо.
Порою томно, неторопливо.
А случалось подчас и гневно.
Были личностью, стали нѐчто,
Покорившись полностью даме.
С кем‑то венчались в храме,
Честно веря, что это навечно.
…
"Я вас любил, чего же боле…"
Писал в стихах российский классик.
Но любим мы порой до боли,
Кто вечность всю, а кто и часик…
***
Я жил всю жизнь под женскою пятой:
Не спорь со мной, не дергайся, замолкни…
Смеялся, коли слышал чьи‑то толки,
Мол, он не рыба и ни мясо, сам не свой.
А мне казалось, что свободен в этом мире,
Что я иду дорогой без оглядки.
И километры хоть, поверьте мне, не сладки,
На всё, что было, я смотрю не узко, шире…
Молве народной всё же я поверю,
Кем был, кем есть, кем стал теперь…
***
Почему я так рвусь в Анталию
Без чинов, депутатства, регалий,
Простой российский повеса
Петербургского только замеса.
На болотах возросший смело,
Закалил здесь и душу, и тело.
Нет, не тронуть меня подлянкой
Ни под вечер, ни спозаранку.
Я давно зачерствел душою,
Не играйтесь в открытость со мною.
Я в слова однодневки не верю.
Перед ними закрою я двери.
Чтоб не ранили и не мучили,
Не пугали зловещими тучами…
Лучше всё же в Анталии милой
Подпитаюсь желанною силой…
***
Отпустите птицу на волю ‑
Полетит неизвестно куда.
А мы – разжиревшие моли ‑
Поселились в шкафу навсегда.
Здесь, нам кажется, вечная пища.
И свободы струя, не глоток.
Пусть духовно, как прежде, мы нищие.
Но привыкли – любимый совок.
Здесь всегда сладострастные речи,
Обещанья немереных радостей…
Умиляться в итоге нечем
Вместо счастья одни лишь гадости.
За бугор отправляемся дружно,
Чтобы там отыскать свободу....
Я там был, не нашёл, что нужно:
Был без племени и без роду…
***
Кто‑то любит большие задницы,
Утверждая, какая, мол, разница.
Дружит с маленькой, дружит с большой,
Дружит телом и дружит душой.
Этот взгляд мне совсем не претит,
У каждого свой "аппетит":
Маленький или очень огромный.
Лично мне по душе – скромный.
В итоге мой вывод верный ‑
Настоящие чувства безмерны…
***
Словно шило в заднице
Газпрома супер игла.
Мне скажут, какая разница ‑
Архитектурная это игра.
По‑фигу города облик,
Важнее бизнес затея.
Народа волнительный окрик
Властный указ развеял.
Все успокоились разом,
Офис Газпрома открыт.
Понятное дело – газом
Заткнут возмущенные рты…
***
Я понарошку назвал жену окрошкой.
В ней столько разного намешено, аж жуть.
Хотел бы, что случилось, все вернуть,
Чтоб жизнь прожить ещё чуть‑чуть, немножко…
Нет, не сложились наши песнопенья.
И нотный ряд не схожий ни на йоту.
Она одно поёт, а я другую ноту
Спокойно вывожу с рожденья.
И крик её меня ничуть не строит.
Полёт свободный только по душе.
В моей судьбе была лишь сладостью Буше.
Признание такое успокоит…
А может, раззадорит сей же час
Не психотерапевт я, нет, не он.
За всё, что прожито, поклон.
Но прежний пыл, увы, угас…
***
Всю жизнь писал в газете статейки.
Пришла пора, и ушёл на отдых.
Пенсию дали в "три копейки",
Как внезапный удар по̀д дых…
Говорят, мол, как можешь, вертись,
Не печалься, бывает и хуже.
Затяни ремешок свой потуже.
Призовут очень скоро ввысь.
Об обидах расскажешь открыто,
Правду жизни изложишь, как есть.
И наградою будет не лесть ‑
Наслаждение райское, сытое…
Радость благостного лета…
За окном щебечут птицы
И тепло сквозь щели веет.
Солнце манит из темницы,
Всех желающих согреет.
Я сегодня с той же страстью
Всех зову рвануть из дома.
Мне поверьте, это счастье –
Летняя чудесная истома.
И поймите с полуслова
Строки вашего поэта –
Испытать готов я снова
Радость благостного лета…
Охладевшая «страсть»…
Говорят, мы самая читаемая нация.
И живём в квартирах не простых –
Здесь нужна отдельная локация:
Книжных полок больше, чем иных.
Стройные ряды Дюма, Толстого,
Мопассан раскинулся, как море…
Для народа нашего простого
Раньше было счастьем, нынче – горе …
Кто‑то пыль стирает терпеливо,
А иные бах – в макулатуру.
Книгочей заметит лишь ворчливо:
Поступать подобно только сдуру…
Соглашусь я с ним, увы, отчасти,
В новых мы реалиях живём:
Нет былой сегодня к книгам страсти.
С чем родились, явно не умрём…
О коронавирусе в голос…
Только зашел за границей в кафе,
Как тут же вопрос услышал: "Вы рус?!"
Вроде бы трезвый, не подшофе.
Наверно причиной опасный вирус.
Людей скосил, как известно, немерено.
Десятки тысяч погибли сразу.
Вроде боролись. И даже уверенно
Одолеть обещали злую заразу.
И в отечества весях, и там за бугром
В сраженья верили скорый исход.
Не пустим, кричали, сей вирус мы в дом ‑
В войне закаленный российский народ.
Однако ошиблись. Коварный враг
Оказался хитрее чиновников наших…
Давайте приспустим государственный флаг
И вместе помянем жертвами павших…
Разочарование…
Мы часто своими руками
Проблемы себе создаём.
Бывает, не сразу поймём:
До нас это было. Веками
О стену впустую бились
В поисках истины. Зря
Скажу откровенно, друзья.
Не они, не мы не добились,
О чём сокровенно мечтали,
Боясь прокричать в голос.
Государство, мощнейший колос,
Не услышит наши печали.
И надо ли рвать душу,
Полотно тонкой натуры?
Против вашей культуры
Боксёрскую выставят грушу.
Бейте, мол, сколь угодно,
Выпускайте наружу пар.
А лучше ослабьте жар,
Релаксация – это модно.
И я был правдорубом
Пытался чего‑то добиться.
Вашим мечтам не сбыться, ‑
Сказали мне резко и грубо.‑
Здесь избранным место только.
Крутиться не всем у кормушки.
Когда попадёте в «верхушку»,
Познаете истину толком…
Городу Петра о личном…
Сырость твоя не пугает,
Северный ветер, как песня.
Мне в южных краях не хватает
Прохлады твоей, хоть тресни.
Город Петра любимый
Прожита жизнь с тобою.
Для кого‑то быть может ранимый,
Сильный духом, воспетый мною.
Я на твоих просторах
Встретил судьбы подарки.
Прожита жизнь не в раздорах,
В красках и светлых, и ярких.
Кто‑то грустит, прощаясь.
Мне уходить неохота.
Конечно, и я скончаюсь,
Но это лишь грустная нота.
Но есть же другие, поверьте,
Они куда веселее.
Советую – их примерьте
И будни не будут грустнее…
Коротко о главном
Что лучше – в одночасье умереть
Иль мучиться от долгого терпенья?!
По мне ответ гораздо прост:
Пусть лучше вынесут скоренько на погост,
Чем каждый день мучения терпеть,
Не веря в результат леченья…
По‑другому не стоит и жить…
Я тебя никогда не предам
Хоть живем не роскошно, убого…
Я тебя никому не отдам,
Даже если попросят от Бога…
Будем вместе ненастья делить.
Все по‑братски, никак иначе.
По‑другому не стоит и жить,
И не стоит себя дурачить…
Всем известен печальный итог.
От него не сбежать, не скрыться.
Как бы ни был красив мой слог,
Со слезами готов проститься…
***
Я хотел бы жить в небоскребе,
На последнем его этаже.
Я практически там уже,
Но ногою одной, а надо, чтоб обе.
Может рылом кому не вышел,
Или норов буйный немного.
Но пришли и тут же с порога ‑
Ведите себя чуть потише.
О проблемах в голос не надо,
Мы их знаем, и будем решать.
Я хотел было тут же сказать:
Мы заботою вашей рады…
Только смотрим, но все, как прежде,
Наша жизнь уже плинтуса ниже.
Разве можно супцем пожиже
Заменить у народа надежды?!
***
Небо светит уютно и нежно,
Дарит мне спозаранку покой.
Я в купели этой безбрежной
Повстречаться мечтаю с судьбой.
Пусть любовь неземною будет,
В ней готов утонуть в одночасье.
Если вместе пойдем, то добудем
Нашей жизни семейное счастье…
Кто мне дороже?
И болтуны встречались на пути
И молчуны. Кто мне дороже?!
Ответ не прост, как ни крути,
Но изнутри меня он гложет.
Понять пытаюсь, как мне быть,
Коль жизнь загонит в переделку.
И мне придется вместе плыть
И из одной вкушать тарелки.
И в бой идти святой и правый
С болтливым побеждать врага.
Иль с молчуном рассвет кровавый
Встречать у черта на рогах…
Такой сложился винегрет,
Не мне сжигать суждения мосты.
Уверен в том и спору видно нет:
Болтливость – отзвук пустоты.
Пришел я к этому
