под могильной плитой,
Что за наследие он оставляет -
Деньги, что отпрыск легко прогуляет?
Чем интересен он Богу такой?
И какова от безбожника поросль
Вырасти может в тщеславье своём?
Ибо начало греха — это гордость,
И полагать, что мы с Господом порознь,
Глупо — ведь все мы под Богом живём.
Страшные Бог ниспошлёт наказанья
Тем, послушанием кто пренебрёг.
Веру Господь не позволит поганить,
Чтоб на престол взгромоздиться с ногами.
Бог для другого его приберёг.
Кротких Господь на престолы сажает…
Так ли? Об этом спросить я хотел,
Что ими правит — тщеславие, жадность?
Или иное что, я не въезжаю -
Может ли кротость творить беспредел
Именем власти, дарованной свыше?
Царь ли безвольный всем жить не даёт?
Что за законы их Кротость напишет,
Чтобы потом развернуть их как дышло,
Если на то указанье придёт?
С корнем Господь вырывает народы
И эшелонами шлёт на восток
Слишком строптивых и тем неугодных,
А на их месте даёт свои всходы
Ветром навеянный чертополох.
В ярости Бог, чтоб смиренными править,
Как говорит в своей Книге Сирах,
Опустошает пределы и страны
До основания, рубит дубравы,
Губит людей как иной вертопрах.
Память о них истребляет, как будто
Не было цивилизаций иных,
Ни атлантид, ни народов приблудных,
Что наполняли собою лагуны
И исчезали не хуже других.
В страхе Господнем и спится спокойней.
Гордость не сотворена для людей.
Слишком зазнался — считай, что покойник.
Семя почтенное — это какое?
Заповедь Божья законов сильней.
Бедным, погрязшим в нужде беспросветной,
Или вершащим большие дела,
Ставшим богаче чем двор наш Монетный -
Раз они Бога боятся при этом,
Высшая будет им всем похвала.
Несправедливо бесчестить разумных,
Даже кто беден. А грешных мужей
Славить — дурные плодить пересуды,
А за их деньги и вовсе подсудно,
Стыдно на людях ходить в неглиже.
Очень почтенные люди вельможи.
Званья, чины добавляют седин,
Но говорить, кто Сираху дороже,
Их победит, на лопатки положит -
Бога боящийся простолюдин.
Мудрые люди и в рабстве почёты.
Те, кто свободны, усвоят урок,
Что на цепи даст невольник учёный…
Правда, все умные на перечёте,
А дураку наставленья не впрок.
Если к хорошему нас призывают,
Тот, кто разумен, не будет роптать,
Сдуру учителю не наваляет
(Как очень часто сегодня бывает,
Кто наставляет не может не знать).
Перед другими не умничай слишком,
Не распинайся о деле своём
И не хвались, как болтливый мальчишка,
А засучив рукава у манишки,
Выполни, что не осилить втроём.
Лучше трудиться, иметь непрестанно
Скромный достаток и быть при делах,
Чем пустомелей хвалиться о планах,
Перебиваясь небесною манной,
Вечно в долгах пребывать как в шелках.
Кротостью, сын, прославляй свою душу,
Ей по достоинству честь воздавай.
Тех, кто тебя унижает и душит,
Ты отоварь как бойцовскую грушу
Но не убей обнаглевшую тварь.
Лишь проучи и свинцовой примочкой
Все синяки залечить пособи,
К уху приладь чуть отставшую мочку.
Смой все подтёки водою проточной,
Выполни главный завет «Не убий!»
Бедного все почитают за знанья.
Тех, кто богат, уважать мы хотим
Только за деньги. Случись испытанье,
Сгинь всё богатство у них, как Титаник,
Кто уважение выкажет им?
Если обратное чудо случится,
Разбогатеет разумный бедняк,
Сколько почтенья добавится в лицах.
Деньги, конечно, не «синяя птица»,
Но и богатство совсем не пустяк.
Глава 11 Загад не бывает богат
Мудрость смиренных возносит в вельможи…
Только с трудом в это верится нам.
Видели мы и смиренные рожи.
В мудрости им отказать невозможно,
Если та мудрость набить свой карман
И подвести избирателя к урне,
Чтобы потом облапошить и впредь.
Нашего брата кто только ни дурит.
Мудрость — смиренными быть по натуре,
А тех, кто выбраны, перетерпеть.
За красоту не хвали человека,
Не отвращайся, увидев изъян
В том, по кому явно плачет аптека,
И чья наружность австралопитека
Не отличается от обезьян.
Пчёлка не больше тех тварей летучих,
Кто без разбора всех жалят подряд.
Только в отличье от кровососущих
Мёд её сладок, но всё-таки лучше
В улей не лазить к ней без дымаря.
Пышной одеждой с подбоем на вате
Ты не хвались и тщеславье уйми.
Превозноситься в день славы чревато -
Все наши помыслы Богу понятны
И сокровенны дела меж людьми.
Многие из властелинов, казалось,
В трон так вросли, как торговка в ларёк,
Где прям в ларьке её и повязали…
Те вознеслись, кто престол подгрызали,
Трон опрокинули вместе с царём.
Славные преданы были, случалось,
В руки того, кто их места лишил.
Так на земле наш Господь изначально
Право своё утвердил, как начальник,
С кадрами высшую волю вершить.
Если какое расследуешь дело,
Прежде узнай, а потом упрекай,
И потому лишь что осточертело
Определять кто главарь, кто подельник,
Ты за решётку всех не упекай.
В каждую мелочь подробно ты вникни,
В глупость заведомую не встревай.
Даже когда доведён ты до тика
И невозможно дослушать заику,
Речи его ты не перебивай.
Спор ради спора — тебе это нужно?
Дел недостаточно разве других,
Чем с дураком изъясняться натужно?
Браться за множество дел и не сдюжить -
Хуже, чем вкалывать без выходных.
Кто-то живёт, напрягает все силы,
Гонится… и всё равно отстаёт.
Кто-то живёт себе вялый и хилый,
И нищеты у него в изобилье,
Да и от жизни он мало что ждёт.
И вдруг как чудо свершается нечто -
Бедный богаче богатого стал.
Может быть, правильно ставил он свечи,
Пост ли великий держал безупречно
Или записками Бога достал.
Есть у достатка иные причины,
Предпринимательство, смелость, расчёт.
Как бы то ни было, но очевидно
Бог помогает лишь благочестивым,
Правда, не спешно — как нужным сочтёт…
Можно, конечно, поспорить и с этим.
Скажет иной, что нашёл он покой,
Обогатился, устроены дети…
Только не знает, что ждать на рассвете,
Где его встретит старуха с клюкой.
Твёрдо в завете твоём стой, как свая,
С Богом состарься ты в деле твоём,
Истину вечную не забывая -
Только в усердном труде пребывая
Благословение мы обретём.
С вышеизложенным можно поспорить,
Вспомнив, что раньше Сирах говорил
То, как легко в глазах Господа — скоро
Обогатить кто ленив, но покорен,
И разорить кто про Бога забыл.
Правду
