Ст (XX век), Ст ПРП, СПП, Ст (М-В), Кап, СС (Р-т) II, Изб (Х), ОС 1991, Соч I, СП (Ир), СП (К), Ст (Яр), Круг чтения, Изб (XX век), Ст 1995, Изб 1997, ВБП, Изб (Сар) 1–2, МП, СП 1997, Ежов-Шамурин 1925, Русская поэзия (Будапешт) 1973, Русская поэзия (Будапешт) 1984, Акме, Ежов-Шамурин 1991, Душа любви, Строфы века, Акаткин, Школа классики.
Автограф 1, вар. — собрание Л. В. Горнунга (Москва) (копия с несохранившегося автографа, принадлежавшего О. Н. Гильдебрандт-Арбениной). Автограф 2, вар. — «Новый Гиперборей» (копия Г. П. Струве с несохранившегося экземпляра гектографированного журнала — см.: СС III. С. 304–305).
Дат.: лето 1920 г. — по датировке В. К. Лукницкой (Жизнь поэта. С. 240).
Перевод на англ. яз. («A Baby Elephant»), Russian Literature Triquarterly. Vol. 1. 1971. P. 11; The Silver Age of Russian Culture: An Anthology. Ann Arbor, Michigan, 1975. P. 256; Russian Poetry: The Modern Period. Iowa City, 1978. P. 75–76; PF. P. 176.
По поводу этого ст-ния А. Ахматова высказывалась о «бодлеровских» мотивах у Гумилева: «У Николая Степановича — любовь — “слоненок”. А в черновике “Слоненка” еще больше сходства, потому что там не одно только сравнение: “Любовь — слоненок”, а “любовь — слоненок — лебедь”... т. е. несколько сравнений, как у Бодлера» (О Гумилеве: Из дневников Павла Лукницкого // Литературное обозрение. 1989. № 6. С. 87). Касаясь основной темы ст-ния, исследователь пишет: «В “Слоненке” с заглавным образом связано трудно связуемое — переживание любви. Она предстает в двух ипостасях: заточенной в “тесную клетку” и сильной, подобной тому слону, что когда-то нес к трепетному Риму Ганнибала» (Смирнова Л. «...Припомнить всю жестокую, милую жизнь...» // Изб (М). С. 27–28).
Ст. 12. — Мидинетка — молодая парижская работница, обычно в фирме модной одежды. Ст. 20. — Ганнибал (247–183 до н. э.) — карфагенский полководец, перешел Альпы со слонами в 218–217 гг., в течение Второй Пунической войны, и одержал ряд блестящих побед над римлянами. Однако до Рима не дошел за неимением подкреплений.
45
ОС 1921.
ОС 1922, Изб 1943, ИС 1946, СС 1947 IV, Изб 1959, СС II, Изб 1986, Ст 1986, Изб (Огонек), СП (Волг), СП (Тб), БП, СП (Тб) 2, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ОС 1989, Изб (М), Ст (XX век), Ст ПРП, СПП, Ст (М-В), ШЧ, Изб (Слов), Кап, СС (Р-т) II, Изб (Х), ОС 1991, Соч I, СП (XX век), Изб (Слов) 2, СП (Ир), СП (К), ЛиВ, Ст (Яр), Круг чтения, Изб (XX век), Русский путь, Ст 1995, НШБ, Изб 1997, ВБП, Изб (Сар) 1–2, МП, СП 1997, Ежов-Шамурин 1925, The Penguin Book of Russian Verse. Harmondsworth, 1965 (параллельные русский и английский тексты), Русская поэзия (Будапешт) 1973, The Heritage of Russian Verse. Bloomington, Indiana, 1976 (параллельные русский и английский тексты), Силард 1979, Русская поэзия (Будапешт) 1984, Силард 1983, Акме, День поэзии 1986, Русская поэзия начала XX века, М. Волошин. Н. Гумилев. Г. Иванов. В. Ходасевич, Ежов-Шамурин 1991, Душа любви, Сереб. век, Гимн любви, Русские поэты серебряного века, Баранников, Русская поэзия серебряного века, Хрестоматия по русской литературе для 11 кл. средних школ. Вятка, 1993, Гольдштейн, Строфы века, Акаткин, Лазаренко, Хрестоматия по русской литературе XX века. Человек на переломе эпох: В 2-х тт. Сост. Г. С. Еркин. М., 1996, Поэзия серебряного века, Свиданье, Знамя. 1986. № 10, Простор. 1986. № 12, Огонек. 1987. № 11, Голос Родины. 1989. Ноябрь. № 44 (2708), Литература в школе. 1990. № 5, Смена (Л.). 1987. 9 апреля. № 83 (18633).
Дат.: лето 1920 г. — по датировке В. К. Лукницкой (Жизнь поэта. С. 240).
Перевод на англ. яз. («The Sixth Sense») — Russian Literature Triquarterly. Vol. 1. 1971. P. 10; The Silver Age of Russian Culture: An Anthology. Ann Arbor, Michigan, 1975. P. 255; Twentieth Century Russian Poetry. London, 1993. P. 145–146; SW. P. 116; PF. P. 185; Twentieth Century Russian Poetry. London, 1993. P. 148; SW. P. 107; PF. P. 166. Перевод на чешский яз. (Šestý smysl) — Honzík.
«...Мало у кого можно найти такой мощный по концентрации мысли и стихотворной плоти шедевр, принадлежащий не только русской, но и мировой поэзии, как “Шестое чувство” Гумилева», — писал в одной из первых «перестроечных» публикаций о Гумилеве Е. А. Евтушенко (Евтушенко Е. А. Возвращение поэзии Гумилева // Лит. газета. 1986. 14 мая. № 20. (5086). Трактовка ст-ния в современной критике приобрела отчетливо выраженное «евгеническое» направление, причем разные авторы указывают на разные источники предложенной Гумилевым версии развития человеческого существа. А. Эткинд видит в нем антитезу модернистским эстетическим утопиям: «Новый человек определяется новой психологией, она будет означать новые анатомию и физиологию; из новой психологии родятся и новые социология с этнографией. Все в человеке изменится, когда настанет, наконец, апокалиптическая и желанная эпоха модерна. И произойдет это — поправим Гумилева — под скальпелем искусства: у природы нет скальпеля, она здесь на операционном столе» (Эткинд А. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996. С. 220); С. Л. Слободнюк — полемику с ницшевской антропологией: «В “Шестом чувстве” поэт выступает как противник недавнего соперника <...> Вот что говорит о человеке Ницше: “У каждого типа есть своя граница: за ее пределами нет развития <...> Человек как вид не прогрессирует”. Но надо сказать, что дело даже не в том, что философ устанавливает некий предел в развитии, а Гумилев нет. При желании человека, обретшего “шестое чувство”, можно было бы в чем-то уподобить сверхчеловеку. Ключевым моментом расхождения здесь является способ достижения высшей фазы развития человеческого вида. Как известно, у Ницше это “воля к власти”, исходящая от личности. У Гумилева же в качестве движущих сил определены внешние факторы: природа и искусство» (Слободнюк. С. 139); И. Винокурова — полемику с «Крушением гуманизма» Блока: «...и у Блока, и у Гумилева речь идет о возникновении “новой человеческой породы”, и у того, и у другого — о рождении “человека-артиста”. Однако сама операция мыслится абсолютно по-разному. Если у Блока — это кровавый революционный акт, то у Гумилева — длительный эволюционный процесс: <цит. ст. 21>. И если у Блока все творится острым “ножичком” Двенадцати, то у Гумилева — соответственно — деликатным “скальпелем природы и искусства”». Ст-ние не случайно, по мысли исследователя, «начинается акмеистической декларацией» — декларацией, «полемически заостренной против родового символистского недоверия к «плотскому», принявшего у позднего Блока
