Роберт Рождественский - Семь поэм

Я по улице иду - удручён.
В магазинах нет вопроса: «Почём?»
На вокзалах нет вопроса: «Куда
по планете разбрелись поезда?..»
Этот сон приснился в пятницу мне
(может, он - к деньгам, а может - к войне).
Я попал на заседание вдруг
Академии Серьёзных Наук...
Академики - дотошный народ
(сорок лысин, восемнадцать бород) -
при параде, при больших орденах
обсуждают вопросительный знак.
Рассуждают о загадках его...
Говорят, что он немножко того...
Не умеет эпохально звенеть...
Заставляет временами краснеть...
Не зовёт, не помогает в борьбе...
«Задаётся» - значит, мнит о себе...
Если даже и ведёт иногда,
то заводит неизвестно куда...
Решено: недопустим компромисс!
Решено, что этот знак - пессимист.
И записано, что он отменён,
так как «нет уже потребности в нём»...
«Восклицательным знакам - почёт!!»
(Вопросительные - взять на учёт.
Разрешить для них журчание вслух
при наличии особых заслуг...)
Телефон «09» вправе молчать.
(Если нет вопросов - что отвечать?)
Нет вопросов, и не слышно гудка...

«Мосгорсправка» растерялась слегка.
Но потом она опомнилась и
заклеймила заблужденья свои...
Только сложности возникли опять:
«Как с вопросами детей поступать?..»
Просит ректор МГУ разъяснить:
«Что с экзаменами? Чем заменить?.»

Все супруги соблюдают престиж.
Ведь не спросишь: «Почему ты грустишь?..»
И не скажешь: «Ты сегодня бледна...
Что с тобою? Может, помощь нужна?..»

Нет возможности задачник добыть...
Не вздыхает Гамлет: «Быть иль не быть?..»
Нет задумавшихся. Быт упрощён.
В магазинах нет вопроса: «Почём?»
На вокзалах нет вопроса: «Куда
непонятные ушли поезда?..»
Нет кроссвордов. КВН не бурлит.
И не спрашивает врач: «Что болит?..»
Лишь в кошмарных появляется снах
отменённый вопросительный знак.
...А природе не впервой отставать.
А природе на запреты плевать!
Вопросительно глядит сова.
Вопросительно шуршит трава.
Вопросительна пчела в цветах.
Вопросительны краны в портах.
Вопросительно закручен ус.
Вопросительно свернулся уж...
Если даже у змеи вопрос,
что же делать тем, кто - в полный рост?!

Ну, ладно, - мы рождаемся.
Переживаем. Старимся.
Увидимся - расстанемся...
Зачем?

Грядущие и прошлые.
Громадины. Горошины.
Плохие и хорошие.
Зачем?

Для дела и для понта.
Запои и работа.
Крестины и аборты.
Зачем?

В дакронах и сатинах.
В рабах и господинах.
В театрах и сортирах.
Зачем?

Приказы и баллады.
Дебилы и таланты.
Пигмеи и Атланты.
Зачем?

Подонки и матроны.
На ринге и на троне.
На вахте и на стрёме.
Зачем?

Над щами. Над миногами.
С авоськами. С моноклями.
Счастливые. Минорные.
Зачем?

Трибунные гориллы,
базары и корриды,
горланите? Горите?
Зачем?

Случайно иль нарочно?
Для дяди? Для народа?
Для продолженья рода?
Зачем?

Скорбел летописец: «Славяне,
запутавшись намертво в ссорах и дрязгах,
пришли до варягов... Сказали:
- Земля наша сильно лесами обширна, ручьями обильна,
и только обидно,
что нет в ней порядка,
и люди устали бессмысленно мучиться, жить не по правде.
Придите и правьте!..»
Я тихо краснею за это решение собственных предков -
суровых и бренных.
Не знаю, чего они этим добились и что потеряли,
но я повторяю:
- Земля наша сильно лесами обширна,
лугами удачна, ручьями обильна.
И только обидно,
что нет на земле
(как бы это сказать, чтоб звучало толково?) -
чего-то такого...
То сеем не там. И не то. И не так, чтобы - к сроку.
Морока!
То вдруг наводненье стрясётся,
набухнет, нагрянет внезапно,
то - засуха!
Мы вроде и эдак,
и так,
и обратно,
и снова, да только -
без особого толку.
Как будто мы чем-то обидели землю,
и жить ей от этого тошно -
и точка!..
Эгей, супермены! Советчики! Форды! Проныры! Варяги!
Валяйте!!
А ну, налетай, джентльмены удачи!
Любители лёгкой наживы!
Спешите!
Откройте, что сами мы, в общем, старались напрасно
(быдло, низшая раса).
И сделайте, чтоб от жратвы прогибались прилавки
в сверканье и лаке!..
Чтоб даже в райцентрах любых ни на миг не потухла
ночная житуха!..

А мы вам за это подарим цветастых матрёшек,
протяжную песню про Волгу
и водку.
Икрою покормим, станцуем вприсядочку, склоним главу.
Варяги, ау-у-у!
Придите и правьте.
Мы очень понятливы. Необычайно проворны...
...До-
      воль-
           но!!
К чертям! Супермены, советчики, херсты, рвачи и так далее, -
видали!
Шеренги заезжих высочеств, проезжих величеств, -
валитесь!
...Земля наша сильно людьми знаменита,
в которых - надежда. В которых - спасенье...
Люби эту землю.

- Смотри, как дышит эта ночь.
Звезда, уставшая светлеть,
упала, обожгла плечо...
- Чо?

- Смотри, как вкрадчивый туман
прижался к молодой воде...
- Где?

- Он полночью поклялся ей,
он взял в свидетели луну!..
- Ну?!

- Они сейчас уйдут в песок,
туда, где не видать ни зги...
- Гы!..

- И ощутив побег реки,
в беспамятстве забьётся ёрш!..
- Врёшь!..

- Да нет, я говорю тебе,
что столько тайн хранит земля,
берёзы, ивы и ольха...
- Ха!..

- А сколько музыки в степях,
в предутреннем дрожанье рос...
- Брось!

- Да погоди! Почувствуй ночь,
крадущийся полёт совы,
сопенье медленных лосих...
- Псих!..

- Послушай, разве можно так:
прожить - и не узнать весны,
прожить - и не понять снега?..
- Ага!..

А куда нам - мыслить?
А чего нам - мыслить?
Это ж - самому себе верёвочку мылить!
Мы же - непонятливые. Мы же - недостойные.
До поры до времени взираем из тьмы...

Кто у вас на должности хозяев истории?
А ведь её хозяева - извините! - мы!

Мы - и не пытавшиеся.
Мы - и не пытающиеся.
Млекопитающие
и млеконапитавшиеся.
Рядовые. Жвачные.
Мягкие. Овальные.
Лица, не охваченные
проф-образованием.
Скромные. Ленивые. Не хитрецы, Не боги.
Мы - обыкновенные, как время само, -
люди-агрегаты по переработке
всевозможно-всяческой пищи на дерьмо!
Нет войны - мы живы.
Есть война - мы живы.
Пусть вокруг оракулы каркают!..
Вы думаете, это работают машины?! -
А это наши челюсти вкалывают!!.
Играйте в ваши выборы, правительства и партии!
Бунтуйте, занимайтесь стихами и ворьём.
Старайтесь, идиотики! На амбразуры падайте!
Выдумывайте, пробуйте! А мы пока пожрём...
Орите! Надрывайтесь! Мы посидим в сторонке.
В тени своих коттеджей, избушек и юрт...
Вы думаете, это грохочут новостройки?!
А это наши челюсти жуют!!.
Шагайте в диалектику, закапывайтесь в мистике,
пускай кричит философ, догадкой озарён...
Леди и товарищи, граждане и мистеры,
стройте ваше будущее! - Мы и его сожрём...
Подползём, навалимся неотвратимым весом
и запросто докажем, как был задуман мир...
Выставкам и выдумкам, опусам и эпосам,
физикам и лирикам - привет! Аминь.

Глыбы коллектива, в завтрашнем раю
вам не подфартило, - общее «адью!»
На планете вместо светочей ума
встанут Эвересты нашего дерьма!
Брызнут фейерверком жёлтые дымы...
Разжиревшим веком будем править мы!
Мы! - и не пытавшиеся.
Мы! - и не пытающиеся.
Мы! - млекопитающие.
И млеконапитавшиеся.

По стебелёчку вверх и вверх
ползёт травяная вошь...
Зачем живёшь, человек, -
если так живёшь?..

Представь, что атомный кошмар
двоится и дрожит.
Земля пуста, как твой карман.
А ты, допустим, жив.
Удачлив, будто царь царей.
Как финн, невозмутим.
Ты выжил. Вышел. Уцелел.
На всей Земле - один.
Один среди песков и льдин, -
куда б ни заходил:
идёшь - один.
Заснёшь - один.
Печалишься - один.
На этой лучшей из планет,
разорванной, как нерв,
законов - нет,
знакомых - нет
и незнакомых - нет.
Нет на Земле на все края,
на длинные года
ни захудалого кота,
ни пса, ни воробья.
Всё выметено. Всё мертво.
От сквозняков храпя,
пустые станции метро
ждут одного тебя.
И этот мир не обратим,
никем не обратим.
Идёшь - один.
Поёшь - один.
И видишь сны - один.
Ты сам - на шесть материков, -
в дожди, в жару, в снега, -
на все моря без берегов,
на пароходы без гудков,
на телефоны без звонков.
(И даже нет врага.)
Ты сам - на двадцать первый век...
«Не надо!! Чур-чура!!.»
Зачем кричишь, о человек?
Ведь ты молчал вчера.

Мы тоже для кого-то были будущими.
Грядущими. Идущими на смену.
Решительной эпохою разбуженные
для славы и любви. Для слёз и смеха...

Мы тоже будем прошлыми. Давнишними.
Несбыточными, как ушедший поезд.
Подёрнутыми дымкой. В меру - книжными.
И с этим, к сожаленью, не поспоришь...

Хочу понять без позы и без паники,
случайности не называя глупыми, -
как после смерти рядовые бабники
становятся «большими жизнелюбами»!
Послушайте! С ума сошли вы, что ли?!
«Биограф» усмехается нелепо
и говорит, задёргивая шторы:
- А это проще всем известной репы.
Кричать и волноваться нет резона...
Политикою высшею ужалены,
мы, если хочешь, из твоей персоны
сообразим «пример для подражанья»...
Итак, начнём: ты был хорошим сыном.
Зачитывался книжками о войнах.
Завидовал решительным и сильным.
Любил кино, повидло и животных...
- Но это всё вранье!! - Поди доказывай...
- Я жил! Я сомневался!.. - Это - лишнее..
Во имя воссозданья нужной личности,
тебе сомненья противопоказаны!
Чтоб от событий в жизни было тесно,
нужны иные меры и масштабы.
Ты даже не почувствуешь, как станут
заклятые враги - друзьями детства...
Твой фотоснимок мы подретушируем.
В усталые глаза добавим бодрости.
Чуть-чуть подтянем губы (так - решительней).
Исправим лоб (он был не в той пропорции)...
Итак, ты жил. Ты презирал богатство.
Читал газеты, плача и ликуя...
Твоя жена (приходится вторгаться) -
немножечко не та... Найдём другую...

- Зачем другая мёртвому?! - Всё правильно...
- Я протестую! Слышите?! - Помалкивай!
И, кстати, знай: для живости характера
ты увлекался теннисом и марками...

- При чём тут теннис?! - Объясняем вкратце:
считай его побочным сверхзаданьем.
Сейчас проходят игры. Кубок Наций.
А мы пока что в теннисе не тянем...
Теперь ты чист идейно и морально.
Переосмыслен. Виден издалёка...
Был худосочным? - Стал почти Гераклом.
Злопамятным? - А стал милей телёнка...

Теперь ты на трибунах и эстрадах!
Теперь ты - как Аллах для правоверных!
Теперь твои портреты на тетрадях,
на клюкве в сахаре и на конвертах!
Ты - идол. Ты - безумие повальное!..
Твой бюст переходящий заслужила
во всепланетном гранд-соревновании
седьмая пионерская дружина!..
Твои черты становятся разбухшими.
Возрадуйся, что ходишь в призовых!..
...А знаете, мы тоже были будущими.
Не надо нас придумывать. Живых.

Я - как город. Огромный город.
Может, ближний. А может, дальний...
Города на приезжий гомон
поворачиваются площадями.
Поворачиваются, охмуряют
главной улицей, главной набережной,
Речкой - будто хвостом - виляют.
Рассыпаются в речи набожной.
В них тепло, торжественно, солнечно!
Есть Центральный проспект, а поблизости:
Площадь Юмора, Площадь Совести,
Дом Спокойствия, Дом Справедливости...

А дома - просторны, дома - легки.
Всё продуманно. Целенаправленно...

Я - как город. Но есть в городах тупики.
Прокопчённые есть окраины.
Там на всех углах темнота хрипит.
Там плакатами дыры заделаны.
Равнодушный тупик. Усталый тупик.
Дом Бездельничанья. Дом Безденежья...
Никого нет на этих улочках.
Страшновато с ними знакомиться:
тупики не тупые - умничают.
Тупики не тупые - колются.
А дворы заборами скручены.
Дождь лоснится на кучах мусора...
Знаю, что идёт реконструкция.
Жаль, что медленно. Жаль, что муторно...
Ты до площади успей - добеги!
Осторожнее разберись в душе.
Не ходи в тупики! Забудь тупики!
Я и сам бы забыл, да поздно уже!..
Вот опять слова немотой свело.
Невесомы они донельзя...

Я - как город. Тебе в нём всегда светло.
Как на выезде из тоннеля.

Что ж, пока туристы и учёные
не нашли Земли Обетованной, -
надо жить на этой самой, чёртовой,
ласковой, распаханной, кровавой.
Надо верить в судьбы и традиции.
Только пусть во сне и наяву
жжёт меня, казнит меня единственно
правильный вопрос: «Зачем живу?»
Пусть он возвышается, как стража
на порогах будущей строки.
Пусть глядит безжалостно. Бесстрашно.
Пусть кричит! Хватает за грудки!
Пусть он никогда во тьму не канет.
Пусть он не отходит ни на шаг.
Пусть он, как проклятье, возникает
в стыдно пламенеющих ушах!
Пусть он разбухает, воспаляясь,
в путанице неотложных дел.
Пусть я от него нигде не спрячусь,
даже если б очень захотел!
Пусть я камнем стану. Онемею.
Зашатаюсь. Боль превозмогу.
Захочу предать - и не сумею.
Захочу солгать - и не смогу.
Буду слышать в бормотанье ветра,
в скрипе половиц, в молчанье звёзд,
в шелесте газет, в дыханье века
правильный вопрос: «Зачем живёшь?»

Всегда был этот жребий обманчив...
Гоняет кошек будущий лирик.
Час пробил! И решается мальчик
поэзию собой осчастливить.
Решает вдохновенно и срочно
засесть за стихотворную повесть...
Пока не написал он ни строчки,
я говорю: - Хороший, опомнись!..
Литература - штука такая:
её который век поднимают.
В литературе - все понимают -
хоть сто прудов пруди знатоками!.
Живём, с редакторами торгуясь,
читательским речам не переча.
Как говорил философ Маргулис:
«Причёсанным - немножко полегче...»
А мальчики не знают про это!
И главное - узнают не скоро...
Ах, дети, не ходите в поэты.
Ходите лучше в гости и в школу...
Как в очереди: первый... последний...
Как в хоре: басовитый, писклявый...
Шагаем, спотыкаясь о сплетни,
в свои дома, где стены - стеклянны...

Зелёным пробавляемся зельем..
Скандалы называем везеньем.
Уже умеем пить - как Есенин.
Ещё б теперь писать - как Есенин...

А мальчики не знают про это!
А мальчики придумали скверно...
Ах, дети, не ходите в поэты.
Ходите лучше в парки и скверы...

Я б эту землю милую проклял!
Повесился бы, честное слово!..
Но светится, дрожа над порогом,
улыбка Михаила Светлова.
В любом из нас её повторенье.
В любом из нас бормочет и стонет
наивное высокое время.
Где стоит жить. И рыпаться стоит!..
Был мальчик либо ябедой, либо
родителей не слушался мальчик...
Ах, дети, не играйте в верлибры.
Играйте лучше в куклы и мячик.

Но, с грядущими дыша заодно,
я зверею от сусальных картин.
Будет так, как будет. Так, как должно.
Так, как сделаем. И как захотим.
Мне занятно думать, что когда-нибудь
поразмыслив над бумагой немой,
наш невиданный, неслыханный путь
обозначат восходящей прямой!

Будут тигры - в клеточку,
а слоны - в полоску.
И любому ленточку
подберут по росту...
Сом зааплодирует
снегозадержанью.
Осам опротивеет
незнакомых жалить!..
И - совсем не рады
бою барабанному -
станут генералы
в цирках подрабатывать...
Захмелев от счастья,
позабыв тоску,
будет плавать частик
в собственном соку...

В переливах вальса
в ГУМе и в высотном, -
будет продаваться
развесное солнце.
Жаркое, весеннее!
Много! Честь по чести...

Так что краска серая
навсегда исчезнет.
(Даже мыши серые
синими покажутся.
И начнут рассеянно
с кошками прохаживаться...)
Будет каждый занят
делом ненарочным.
Плюшевые зайцы
будут есть мороженое.
Дождь, - не затихая
час, а может два, -
будет лить духами
«Красная Москва».
И над магазинами
все прочтут легко:
«Пейте стрекозиное
мо-
   ло-
      ко!..»

Будет море - берегом.
Будет берег - морем.
Будет холод - бережным...
А дурак - неможным!
Будет час - как сутки.
В областях Союза
от безделья судьи
и врачи сопьются!
Будут звёзды - ульями.
Будут страхи - вздорными.
И воскреснут умные.
И проснутся добрые.
И планеты скачущие
ахнут озадаченно!..

А боятся сказочников
только неудачники.