Лирика в жанре цы эпохи Сун (X-XIII вв.) – одна из высочайших вершин китайской литературы. Поэзия приблизилась к чувствам, отбросила сковывающие формы канонических регулярных стихов в жанре ши, еще теснее слилась с музыкой. Поэтические тексты цы писались на уже известные или новые мелодии и, обретая музыкальность, выражались затейливой разномерностью строк, изысканной фонетической структурой, продуманной гармонией звуков, флером недоговоренности, из дымки которой вырисовывались тонкие намеки и аллюзии. Поэзия цы часто переводилась на разные языки, но особенности формы и напевности преимущественно относились к второстепенному плану и далеко не всегда воспроизводились, что наносило значительный ущерб общему гармоничному звучанию произведения. Настоящий сборник, состоящий из ста стихов тридцати четырех поэтов, – первая в России наиболее подробная подборка, дающая достоверное представление о поэзии эпохи Сун в жанре цы. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
юных дней прервало,
душа моя упала в темь,
на годы сирой стала.
Зачем?! Зачем?! Зачем?!
И вот опять – весна…
Как ты измождена,
от слез платочек шелковый намок.
Увяла, как цветок,
в досужем доме у пруда.
Любовь – кремень, она еще тверда,
да выразить ее уж сложно.
И – поздно! Поздно! Поздно!
Луна ли, ветер, я – с удой
Мелодия «Цюэцяосянь»
Луна ли, ветер, я – с удой
сижу в накидке травяной,
домишко – от мостков невдалеке.
Но рыбку сбыть могу лишь на толчке
с его пустой мирскою суетой.
Придет вода – спущу свой челн,
швартуюсь при затишье волн,
спадет вода – уйду, веселья полн.
Меня тут почитают Янь Цзылином [45],
а я – лишь рыбачок неприхотливый.
В закатных облаках стоит моя лачуга
Мелодия «Чжэгутянь»
В закатных облаках стоит моя лачуга,
и с миром суетным общаться я не склонен.
С бокалом дивного «Юйсе» [46] на горном склоне
Канон о вечном [47] постигаю средь бамбуков.
О, мне бы в сем раздолье
и завершить свой век,
я был бы здесь и волен, и доволен…
Но я уж осознал: Творец – не человек
и лучших наделил обыденною долей.
Не в огороде у Восточных врат
Мелодия «Чжэгутянь»
Не в огороде у Восточных врат [48]
хочу я дни закончить, а с удой
у бережка, где ласточки парят
и чайки над закатною водой.
Я песенки мурлычу,
поскрипывает мой челнок,
к селедочке винцо – росы глоток.
Куда плывешь? – меня прохожий кличет,
а я смеюсь: мой челн – мое жилище.
Мелодия «Шуантянь сяоцзюэ»
К исходу дня ни ветерка,
стал вешний утренник слабее,
мягчеет небо, лепестки смелее,
летят куда-то облачка,
и ветки словно бы в снежках.
Весна крепка,
как и тоска.
Но с кем поговорить о том?
Вон с тем гусиным косяком?
Я у перил одна,
над башенкой – луна.
Мелодия «Няньнуцзяо»
Дунтин в зеленом обрамленье [49],
и День Луны [50] уж скоро,
а ветерка ни дуновенья,
в необозримом яшмовом свеченье
мой челн стремится споро.
Искрятся лунные лучи
в отсветах звездного потока,
всё упокоилось в ночи.
Исполненные чувства неземного,
мы трепетно молчим.
По кручам сим бродил я прежде,
и в обезлюдевшей тиши
сиял кристалл моей души…
Пусть сед висок, обыденна одежда [51],
но так меня простор безбрежный манит!
Я уплыву Великою рекой [52],
небесный Ковш вином наполню,
и захмелеет тварный мир со мной.
Горланю песню, барабаню,
а что за день сейчас, не вспомню.
Мелодия «Хуаньсиша»
Уже в Дунтин выходит мой корабль,
под чуским небом – за горой гора,
недвижен вымпел, и смирна волна.
Зардел горе́ц у бухточки изгиба,
пал месяц в воду саблей белорыбы [54].
Меж звезд холодной ночи – тень челна.
Бровки – словно горы дальные
Мелодия «Шэнчацзы»
Бровки – словно горы дальные [55],
глазки – ивушки печальные.
не заходят зори в теремок,
и на ложе – вешний холодок.
В чаше нет вина, часы тягучи,
фитилек уже погаснет вскоре,
вдруг луна пробилась из-за тучи
и погнала тень цветов по шторе.
Приветствую вас, вешние брега
Мелодия «Сицзянъюэ»
Приветствую вас, вешние брега,
я не был здесь три долгих года,
влекомый волей ветерка,
мой челн минует ивовые своды.
Хотя дорога жизни так крута,
душа моя всегда открыта.
Небесной синью светится вода,
и стая чаек – у зенита.
Задержал меня ветер у Трехглавого пика [56]
Мелодия «Сицзянъюэ»
Мой челн, красой осенней полн,
бездонную одолевает хлябь,
замедлив бег челна, дух этих волн
к закату поднимает рябь.
К утру, быть может, станет тихо,
а спать под небосводом славно,
в хрустальном тереме
