Ознакомительная версия.
«Моя душа нужна твоей…»
Моя душа нужна твоей,
Как рыбе — глубина морей,
Как птице — неба высота.
Твоя душа в мою влита,
Как в землю — влага, как в песок —
С небес пролившийся поток.
И Божий мир творится вновь,
Когда великая любовь,
Как сноп Господнего огня
Внутри тебя, внутри меня
Сливается в один порыв,
Всё небо разом охватив.
«Мы здесь вдвоём. В оконной раме…»
Мы здесь вдвоём. В оконной раме
Туманный лес и дальний дом.
Вся бесконечность рядом с нами,
Покуда мы молчим вдвоём.
Уничтожаются пределы,
И слышен Вечности прибой.
Мир бесконечный, мир всецелый
По капле льётся в нас с тобой.
«К тебе прижаться — значит ощутить…»
К тебе прижаться — значит ощутить
Ту самую трепещущую нить,
Что нас связала с дальнею звездой,
Повисшею над тихою водой.
К тебе прижаться — значит стать одним
С простором этим сизо-голубым
И молча слушать, как внутри поёт
Не знающий предела небосвод…
Да, звёздный хор внутри меня запел.
И сердце потеряло свой предел.
«А ели качались, качались, качались…»
А ели качались, качались, качались…
Качались берёзы, качалась сосна.
И пели про что-то, что было в начале,
В далёких наплывах забытого сна.
Какая-то добрая, тихая сила
Во мраке густом зажигала огни,
И виделось то, что до времени было
И будет опять, когда кончатся дни.
Полоска тающего света,
Мерцанье в облачной гряде.
Мы были здесь. Мы были где-то.
И вот — ни там, ни здесь — нигде.
Нигде, но есть. Нигде, но всюду.
Не я, но более, чем я.
Пролившись через край сосуда,
По миру растеклась Струя.
И в недрах жизни, в недрах смерти
Ей нет препятствий, нет помех —
Во всех нас бьющееся Сердце,
Дыхание — одно на всех.
«Ветер — это оклик Божий…»
Ветер — это оклик Божий.
Ветер — это зов из далей.
Он одним порывом может
Уничтожить все печали.
До небес подбросить листья,
Загудеть в морской волне
И в душе моей расчистить
Место полной тишине.
«А лучше всего — тишина…»
А лучше всего — тишина,
Как целое небо большая.
Пространство без края и дна,
Где Богу ничто не мешает.
Отснились шумливые сны.
Покой в затаённой природе.
И медленно из тишины
Душа, точно солнце, восходит.
«Напиться тишины, как пьют в пустыне воду…»
Напиться тишины, как пьют в пустыне воду,
Той тишины лесной — сосны, дубов, ракит.
И ощутить в душе ту самую свободу,
В которой дышит Дух, в которой Дух творит.
«Листы качаются, шуршат…»
Листы качаются, шуршат.
Есть тайный лад, глубинный лад
Высот с недвижною водой,
Души с душой, звезды с звездой.
И он не прерван до сих пор,
Тот самый звёздный разговор.
И лишь из звёздного ковша
Напьётся наконец Душа.
«Великий вечер. Чувство лада…»
Великий вечер. Чувство лада
Со всем, что есть. Всё совершенно.
Душа, которой нет преграды,
Душа разлита по Вселенной,
Сквозь все концы, сквозь все начала,
Сквозь всю бесчисленность обличий.
Какая тишина настала!
И в ней — немолчный голос птичий.
«Намолчусь, нагляжусь, наслушаюсь…»
Намолчусь, нагляжусь, наслушаюсь,
И наступит самозабвение.
И отдам за Тебя всю душу я,
Роща влажная, предвесенняя.
Средь деревьев Твоих пропала я.
У меня ни забот, ни чаяний.
Я сейчас как синица малая
С её песнею нескончаемой.
«Свет мартовский, весенний…»
Свет мартовский, весенний,
Ни облачка на небе.
Так вот оно, спасенье —
Мне выпал славный жребий:
Здесь, на земле родиться
И с каждой травкой малой,
И с каждой певчей птицей
Всё начинать сначала.
«От деревьев заразиться…» (диптих)
I
От деревьев заразиться
Высотой и тишиной.
Подойти к своей границе
И увидеть мир иной.
Вечный мир. О Боже правый,
Как проста благая весть!
Как нас всех отвёл лукавый
От того, что вправду есть…
II
Мир иной… Но он не где-то.
Мимо цели не смотри.
Он таится в мире этом —
Под скорлупкою, внутри.
Да, вот в этом мире хрупком,
Здесь, где травку щиплет скот,
Как цыплёнок под скорлупкой,
Тайна медленно растёт.
«Проснуться и поговорить с Тобой…»
Проснуться и поговорить с Тобой —
И это всё, что каждым утром надо,
Чтоб не закрыла слов и дел громада
Полоски неба бледно-голубой;
Чтоб в душу, как в промытую посуду,
Натёк бы свет разлившейся зари,
Чтоб встретиться с новорождённым чудом
И целый день носить его внутри.
«Ничего им не надо делать…»
Ничего им не надо делать,
И ни в чём они не повинны.
В тусклом небе туманно-белом
Тонут тоненькие вершины.
Не нужны им мои глаголы,
Нужно что-то совсем другое.
В этих тоненьких ветках голых
Тонет сердце моё нагое.
«Они просты. Они повсюду…»
Они просты. Они повсюду.
Но ты, войдя в лесную тишь,
Берёзу старую, как чудо,
Внезапно сердцем ощутишь.
Ну да, все думают иначе —
Другого чуда ждут с тоской,
А ты украдкою заплачешь
И вступишь внутрь, в её покой.
И вот окажется, что это —
Дорога. Только б не свернуть.
О, только бы не сбиться где-то,
Вступая на великий путь…
«Часы великого безделья…»
Часы великого безделья,
Плодоносящей тишины.
Молитва ль в одинокой келье,
Молчанье ль под крылом сосны…
Как будто прервалась дорога,
Спешащий путник изнемог.
Я уступаю место Богу,
И действует один лишь Бог.
«Как смысл всей книги между строк…»
Как смысл всей книги между строк,
Сквозь лес проглядывает Бог.
Он всё ясней, всё ближе, ближе.
С каким волненьем я провижу
Тебя, сокрытого от глаз,
Сквозь лес глядящего на нас!
«Чуть-чуть колышется листва…»
Чуть-чуть колышется листва,
Сквозь ветки льётся мягкий свет.
Когда я вижу, я жива.
И только лишь тогда поэт,
Когда пред чудом бытия
Как перед алтарём стою,
Когда впиваю сердцем я,
Господь, поэзию Твою…
«Поэзия… Она и есть суть дела…»
Поэзия… Она и есть суть дела.
Она есть та невидимая нить,
Что делает весь мир живым и целым
И может все сердца соединить.
И в паузах, между вещами где-то
Её не может обнаружить глаз.
Она — нигде. Её как будто нету.
Но без неё на свете нет и нас.
«Не знаю, мало или много…»
Не знаю, мало или много
Вас, нерождённые слова.
Поэзия — объятье с Богом,
Зачатие от Божества.
И снова непочаты дали,
И в небе облака тихи.
И эти ели зачинались
Вот точно так же, как стихи.
«Стихи рождаются из тишины…»
Стихи рождаются из тишины,
Как Афродита из морской волны,
Но только если тишина такая,
Что в ней душа, как в море, утопает.
Всё тонет, что очерчено границей,
И стих из безграничности родится.
Из тихого таинственного лона,
Которое, как океан, бездонно.
Ознакомительная версия.
