сказать … О чём? Не знаю.
А, впрочем, стоит говорить?
Ведь от чего-то я страдаю,
И что-то жажду я постичь.
Не истину. Её не скроешь,
Как не пытайся утаить.
Покой же дорогого стоит.
Но у меня ему не быть.
Желаю мнить любви томленье,
Воображать горящий взор,
Речь наполняя восхищеньем,
Улавливая каждый вздох.
Но это не мои безумства.
Моими могут быть стихи.
На сердце снова как-то пусто,
А речи блёклы и сухи.
Я слов возвышенных не знаю
Я слов возвышенных не знаю.
И их, конечно, не скажу, –
Пускай в глубинах сердца тают.
Я больше не приворожу
Тебя любовными речами.
Им грош цена, коль чувства нет.
Ведь жизнь твоя ещё в начале,
А мне, наверно, сотня лет.
Я прожила их вместе с болью.
Я видела так много зла,
Что мне не пути с тобой.
Ты молод. Я должна одна
Встречать рассветы, быть ночами
С безумием наедине.
Я утешенье в том черпаю.
И это всё, что нужно мне.
Поэт
Я раскрою уста
для великих речей.
Буду их изрекать
под покровом ночей.
Их услышать все те,
кто желает им внять.
А кто немощен духом
пропустит опять.
Я лишь тем своё сердце по капле
дарю,
Кто не гадит в бессмертную
душу мою,
Тем, кто верит, что жизнь
есть любовь без конца.
Коль расстанется с жизнью,
возникнет в сердцах.
Я себя передам
чьей-то болью в миру.
Даже если когда-то
я всё же умру,
То предстану пред миром
в твореньях своих,
Рассекающих вечность
на ночи и дни.
Пушкину
Как дно бушующего моря
Недосягаемо для нас,
Так эта истина бесспорна,
Что Пушкин — гений не на час.
Перешагнул он грань бессмертья
И сам воистину воскрес.
И вот которое столетье
Присутствует то там, то здесь.
Был русским духом одурманен.
Теперь он нас уже пленит
Стихами, только лишь стихами,
Как жаждой, вторгшись в наши дни.
Никто не смог, да и не сможет
Поэта славу перекрыть.
Пусть кто-то гордо встанет с ложа,
Если желает возразить.
А я уже не сомневаюсь,
Колосс такой величины
(Преступно клясться — в этом, каюсь)
Давно не бередил умы.
И я не Пушкин, к сожаленью.
Мне до него так далеко.
Пройдёт и лунное затменье,
И где-то очень высоко,
Когда настанет час урочный,
Решат, что хватит тосковать.
И златокудрый, венценосный
На землю спустится опять.
Что всех сложнее для поэта?
И что ему не нужно знать?
Это — как можно жить на свете
И от любви не пострадать.
Не знать, не ведать для чего
Восходит солнце золотое.
Как будто в мире без него
Всё стало сразу же немое.
Но так оно и вправду есть.
Не зашевелится листва,
Передавая ветру весть,
Чтоб на мгновенье не отстать.
Когда волнами ходит нива,
Когда заколосится рожь,
Пуская оглянется пугливо
Кто в мир поэзии не вхож.
Ускорит шаг, минуя мимо
Наш край чудесный стороной.
Но буду ждать я терпеливо
Свиданья с утренней росой.
И в разговоре с быстрой речкой
Зажгутся в небе звёзд огни.
И, убаюканная речью,
Увижу сказочные сны.
Пусть незаметным будет путь мой
Пусть незаметным будет путь мой
Средь множества иных путей,
И не проникнуть мне до сути
Простых, но манящих идей,
Я не оставлю скорбный крест свой,
Который мне Господь ссудил
Нести в назначенное место,
Сбиваясь, из последних сил.
Где вздох, там слово возникает
И станет таинством звучать.
Оно иных к себе прельщает,
Доколь уста таят печать.
А мой удел — звонить в литавры
И звать на бой, священный бой;
Лишь в грёзах почивать на лаврах,
Пронзая даль веков собой.
Останутся в немой печали
Забытыми былые дни,
Истоком самого начала
И упирающимся в дым.
Всё, что на сердце у меня
Я верю в то, что этот мир
Придуман мыслями столетий,
Преданьем ветхой старины,
Мечтою, сказками о лете.
Он силой помысла возник,
Усильем чьей-то мощной воли;
Меняя облик каждый миг,
Своей заслуживает доли.
И я мечтою припаду
К вселенской мысли, к дням признанья.
Средь общего себя найду.
И станет явью чья-то тайна.
Для скуки лучшая пора,
От всех трудов отдохновенье
Простая мирная игра:
От солнца тело прятать в тени.
И душу греть теплом земным,
Не простирая к небу руки,
И в вечность сбрасывая дни,
Не замечая той разлуки.
Лишь раскалённая земля
И ветер, знойный летний ветер.
И средь цветов порхаю я,
Не ощущая мыслей этих.
Желать добра — удел немногих,
Не всякий подберёт слова.
А звать иного на подмогу –
Себя без славы оставлять.
Но каждый жаждет этой славы.
Не на словах, так хоть в душе.
Сия пленительна отрава –
Оставить мысли в неглиже.
Доверить собственным заботам
Любви негромкие слова.
Покуда не снесла с полёта
Людская чёрная молва.
Иду, но спотыкаюсь снова,
Не видя света пред собой.
В бреду увязнуть я готова,
Но всё ж влачу свой груз земной.
Огонь потух, но вспыхнул снова
Сильнее, ярче во сто крат.
То ночь была, то день весёлый,
Которым целый мир объят.
Я вижу день, я вижу солнце.
Тьмы пелена сползла совсем.
И, словно эхо, донесётся
Звук новых будущих поэм.
Мне восхвалять свою усталость
В мгновения тоски претит.
А что же мне ещё осталось?
Лишь разорвать бесцелья нить?
Искать своей душе покоя
На пустыре бесплодных чувств?
А я с судьбой уже не спорю.
Меня отвергли. Ну и пусть.
Одной мне легче продержаться
На зыбком жизненном плоту:
Не надо в слабости сражаться
И чуять беды за версту.
Я разведу печаль руками
И прогоню мечты все прочь.
Пускай сбываются все сами.
Я им не в силах уж помочь.
Я отказалась от попыток
Найти те нужные слова,
С которых счастья лепят слиток.
Их не скажу. В
