Маштю (останавливает его). Жорж…
Орнифль (останавливаясь). Что?
Маштю. По-твоему, мы все в жизни одиноки?
Орнифль. Как в пустыне.
Маштю. А если я в пятый раз приглашу ее к «Максиму» и задам ей все тот же вопрос, думаешь, на этот раз она согласится?
Орнифль. Убежден, что на этот раз она согласится!
Маштю. А если она опять молча станет плакать, как прежде, и ничего не ответит?
Орнифль. Это все равно будет означать, что она согласна, болван ты этакий! Ты знавал одних потаскух, где тебе понять порядочную женщину! Даже если она скажет «нет», все равно это значит «да».
Маштю. Ты так думаешь?
Орнифль. Это же очевидно. И почему ты придаешь такое значение этому слову? Это же ребячество! Действуй так, словно она сказала «да», и дело с концом!
Маштю. Но если мы пойдем в мэрию, черт побери, должна же она там выговорить это слово!
Орнифль. В мэрии она его выговорит. В мэрии все его выговаривают… Но если стыдливость и застенчивость девушки, боящейся произнести это слово, тебя так смущает, то послушай меня. Я ее хорошо знаю — и к тому же теперь я все равно что ее старший брат, — и я за нее скажу тебе «да». (Пожимая ему обе руки, торжественно.) «Да, Роже Маштю, я согласна быть вашей женой!» Вот! Теперь ты спокоен? Ты получил свое «да».
Маштю. Жорж, ты истинный друг!
Орнифль. А ты только сейчас это понял. Слишком ты недоверчив, Маштю. Пожалуй, это единственный твой недостаток. Всех ты подозреваешь. Но раз уж ты, наконец, удостоил меня своим доверием, я отплачу тебе тем же. Ключ от квартиры Клоринды все еще у меня. Я думал сегодня вечером ее навестить, разумеется лишь на правах старого друга, после вот этого самого бала, на который я теперь окончательно решил не ехать. Что-то мне нездоровится. Она меня ждет. Возьми ключ. Поезжай к ней. Скажи ей, что я не приду, никогда больше не приду. Так будет лучше. Надеюсь, ты скажешь ей все, как надо, и она поймет. Так честнее. Конечно, я никогда о себе не говорю, мои мучения не идут в расчет, но у меня нет больше сил страдать…
Маштю. Жорж… если тебе так тяжко… дружба священна!..
Орнифль (преисполнен благородства). Нет. Не будем думать обо мне. Меня нет. Я стушевываюсь. Я никогда больше ее не увижу. Это решено. Скажи, что я просил тебя ей это передать. Наверно, она поплачет, может, даже станет нести какой-нибудь вздор, на что-то намекать… Не старайся вникнуть в ее слова. Впрочем, тебе бы это и не удалось. Лучше попытайся ее утешить, будь с ней поласковей, так, как ты умеешь. Она, наверно, приготовила скромный ужин для нас двоих, расположись поуютнее, веди себя как дома… даже если она сама тебе этого не предложит. Она ведь так застенчива, так робка… Может, она даже не посмеет тебя пригласить… Но это ничего… Поужинай с ней… И… оставайся.
Маштю. Думаешь… можно?
Орнифль. Я в этом уверен. Только — видишь, я оказываю тебе доверие, потому что знаю твою порядочность, — сделай так, чтобы я потом в тебе не разочаровался. Женись на ней! Право, сейчас это вопрос чести.
Маштю (с трудом удерживаясь от слез). Спасибо тебе, Жорж, за доверие. Дай, я тебя расцелую. Я старый плут. И мне вечно кажется, будто меня хотят провести. Я всегда начеку… Но таких друзей, как ты… (ищет подходящее сравнение; в конце концов) таких просто не бывает!
Орнифль (с улыбкой, в которой сквозит печаль). Да, мой бедный Маштю. Таких не бывает. Ты выразил сейчас, сам того не сознавая, глубоко верную и весьма печальную истину. Но довольно. Возвращайся к «Максиму». А не то и я тоже раскисну. (Выпроваживает его, подталкивая в спину; на пороге.) Ключ не забыл?
Оба уходят. Возвращается мадемуазель Сюпо, ее губы сурово сжаты, очки сверкают.
Вскоре входит Орнифль.
Мадемуазель Сюпо. Это подлость!
Орнифль. Опять вы подслушивали за дверью? Да, на этот раз признаюсь — это аморально. Хотя никто точно не знает, что означает это слово. Когда он меня расцеловал, я едва не почувствовал угрызений совести.
Мадемуазель Сюпо (свистящим шепотом). Иуда!
Орнифль (разводя руками, тихо). Не могут же все быть Иисусами!
Мадемуазель Сюпо. Значит, вы совсем ни во что не верите?
Орнифль. Я верю в то, что дважды два — не обязательно четыре, а дважды четыре — не обязательно восемь.
Мадемуазель Сюпо. Что это значит?
Орнифль. Догадайтесь! (Вдруг хватает свой огромный парик эпохи Людовика XIV и, подойдя к зеркалу, нахлобучивает его.) А что, я сейчас отлично себя чувствую! Еду на бал! Для того мы и живем, чтобы кружиться в танце! (Неожиданно заключает мадемуазель Сюпо в объятия.) Приглашаю вас, Сюпо! Потанцуем! Глядя в зеркало, напугаем друг друга. Ужасная пара! Гоп-ля!
Мадемуазель Сюпо (тяжело дыша, вырывается из его объятий). Нет! Не хочу с вами танцевать!
Орнифль. Вы упускаете единственную возможность побывать в моих объятиях!
Мадемуазель Сюпо (кричит ему). Никогда я еще не встречала такого подлеца, как вы!
Орнифль (насмешливо). Это оттого, что вам не случалось путешествовать. Я нисколько не подлее любого другого. Просто я иногда делаю то, о чем другие только мечтают. (Снова заключив ее в объятия.) А вы когда-нибудь делаете то, что вам хочется, Сюпо?
Мадемуазель Сюпо (со стоном). Редко…
Орнифль (удерживая ее). Я доставлю вам это редкое счастье. Один раз. Один-единственный раз. Потом вы опять — уже навсегда — станете прежней Сюпо.
Мадемуазель Сюпо (шепчет в изнеможении). Я познаю жизнь…
Орнифль. Хорошо вам в моих объятиях, дуреха вы этакая? Уютно вам, наконец? Успокаиваются ваши нервы, натянутые как струны? Вы заново рождаетесь, Сюпо. Вылезайте, наконец, из своего кокона. Может, вы даже похорошеете… Для этого достаточно одной малости: избавиться от своей души. Согласны? Надо отказаться от спеси и от всех нелепых мелочей, благодаря которым вы — в своем жалком мирке — мните себя человеком, от ваших всегда безукоризненно чистых перчаток, от проездных билетов в первом классе метро, от воскресной мессы в кругу других почтенных дам, от добропорядочных книг и от добродетельных чувств… Надо снять очки, три нижних юбки и все те удобные и гигиеничные вещи, в которые вы наверняка засупонены, и раздеться донага — вы должны стать просто плотью, Сюпо.
Мадемуазель Сюпо (неожиданно отпрянув от него, поправляет растрепавшиеся волосы, кричит). Пустите меня!
Орнифль (невозмутимо). Вы умрете старой девой.
Входит Ненетта.
Ненетта. Мсье, я не знаю, как быть с тем молодым человеком! Он мечется, точно лев в клетке! Я уже не смею выйти в прихожую!
Орнифль. Просто какой-то бешеный поклонник! Проведите его ко мне, а Жюлю скажите, чтобы вывел из гаража машину. Я еду на бал.
Ненетта уходит.
(С минуту стоит не двигаясь, потом, вдруг просияв, приказывает.) Сюпо! Возьмите блокнот и записывайте. Я сочинил три восхитительных куплета! (Злорадно напевает, подбирая одним пальцем на рояле мелодию.) Прелести напудренной старухи
Пахнут, как жасмин.
Тянет к ним трясущиеся руки
Дряхлый господин.
Мадемуазель Сюпо (записывая, стонег). О!..
Орнифль (передразнивая ее). Почему вдруг «о!»? Вам что, не нравится?
Но напрасны все его потуги —
Счастью не бывать.
И любовь бежит от них в испуге,
И скрипит кровать…
