ГЕНРИ. На все.
ЭЛИС. Но так много врагов.
ГЕНРИ (снимает корону со стены, протягивает ее ЭЛИС). Я знаю, причем некоторые из них и похитрее меня, и беспощаднее, и бесчестнее. Но этих качеств сразу нет ни в одном из них. И монахи, которые пишут историю наших времен, в своих летописях воздадут мне должное. Генри, скажут они, был королем и среди мошенников. (Берет ее за руку). Пошли. Спустимся вниз и повидаемся с семьей.
ГЕНРИ и ЭЛИС выходят. Свет медленно гаснет.
Картина втораяПриемный зал. Сразу после затемнения.
Ярко освещенное и обширное помещение. При свете мы видим молодых Плантагенетов — РИЧАРДА, ДЖЕФФРИ, ДЖОНА, которые с поклоном предоставляют друг другу право первым пройти в зал через широкие двери. РИЧАРД-Львиное Сердце, двадцати шести лет, очень похож на ГЕНРИ в этом возрасте и окружен ореолом легенды. Однако ростом он несколько выше отца, крепок, мужествен, одновременно элегантен, красив и импозантен, исключительно хорошо одет. Он с юных лет в боях завоевал славу храбрейшего воина, и ему одинаково удаются и власть и политика. ДЖЕФФРИ, граф Бретонский, двадцати пяти лет, высокий, худощавый, быстро говорит и двигается. Он самый умный в семье. ДЖОН, шестнадцати лет, действительно прыщав. Меньше ростом, чем его братья, и мешковат, но не толст, с круглым открытым лицом и приятной улыбкой.
ДЖОН. Я войду после вас.
ДЖЕФФРИ. Нет, мы после тебя.
РИЧАРД. Нет, вслед за тобой.
ДЖОН (в восторге от самого себя проскальзывает в зал). О, пусть будет по-вашему — все после меня.
РИЧАРД (входя вместе с ДЖЕФФРИ). А ты продолжаешь расти, Джонни.
ДЖОН (весело соглашаясь). Да, во все стороны, но не в высоту. Смотрите — остролист. (Подходит к набросанным ветвям и берет две). Я люблю Рождество.
ДЖЕФФРИ. Теплое, приятное время. Горячее вино парит, святочные поленья трещат в очаге, а мы. Мы и есть те самые кусочки сала, которые попали в огонь. Вы знаете, она здесь.
ДЖОН. Кто?
РИЧАРД. Мать.
ДЖЕФФРИ. С утра.
РИЧАРД. Видел ее?
ДЖЕФФРИ. А ты?
РИЧАРД. Мы не так дружны, как прежде.
ДЖЕФФРИ. Она еще благоволит к тебе?
РИЧАРД. Еще или уже?
ДЖОН (кладет ветви остролиста на две колонны). Если от меня ждут, что я позабавлю всех, подойду к ней и поцелую ее пушистую щечку, то я. не собираюсь это делать!
РИЧАРД. Что и где ты целуешь, малыш, это твое личное дело.
ДЖОН (берет еще несколько ветвей остролиста). Я папин любимец, а это главное.
РИЧАРД. Ты меня плохо знаешь, Джонни, поэтому прошу тебя верить моей репутации. Я всегда солдат и лишь иногда поэт, и я буду королем.
ДЖОН. Прошу запомнить — папа больше всех любит меня.
Входит ЭЛИНОР АКВИТАНСКАЯ, с шумом отбрасывая решительными шагами шлейф своего платья. Она истинно красивая женщина, с огромным темпераментом, авторитетом и присутствием духа. Она долгие годы была королевой международного значения, и вы это чувствуете. И, наконец, она являет собой столь необычное сочетание — настоящую женственность женщины и великолепное умение постоять за себя в этом мире мужчин.
ЭЛИНОР. Вы так перессорились и изолгались, что вообще удивительно, как он может любить кого-нибудь из вас.
ДЖЕФФРИ (с радостью). Мамочка!
ЭЛИНОР (целуя ДЖЕФФРИ). Джеффри. О, какие вы у меня красивые дети. Джон. Ты такой чистый и аккуратный. (Целует ДЖОНА). Генри хорошо за вами смотрит. И Ричард. Не гляди таким букой, дорогой. (Целует РИЧАРДА). Иначе у тебя становятся такие маленькие свинячьи глазки, а подбородок отвисает. Где Генри?
РИЧАРД. Наверху, с нашей семейной потаскухой.
ЭЛИНОР. Это нехорошо, неприлично так говорить о своей невесте.
ДЖОН (кладет остролист на колонну). Моей невесте.
ЭЛИНОР. Чья бы они ни была невеста, я ее вырастила, и она дорога и близка мне. Вы уже встречались с королем Франции?
ДЖЕФФРИ. Еще нет.
ЭЛИНОР. Будем надеяться, что он пошел в отца — чистосердечного и простодушного. Хороший, добрый Людовик. Если бы мне удалось осчастливить его сыновьями вместо всех этих маленьких девчонок, я бы до сих пор застряла в королевах Франции, и мы бы с вами никогда не знали друг друга. Вот, мои ангелы, какую роль в истории играет секс. Как чувствует себя ваш батюшка?
ДЖОН. А тебя это заботит?
ЭЛИНОР. Значительно больше, мой ягненочек, чем ты можешь себе представить. Моя прическа в порядке? Я не держу зеркал. Они ведут себя бестактно.
РИЧАРД. Он все еще хочет сделать Джона королем.
ЭЛИНОР. Конечно, хочет. Подумать только, какая вы жадная маленькая троица: король, король, король. Двоим из вас придется привыкнуть жить в разочаровании.
Входит ГЕНРИ в сопровождении ЭЛИС.
ГЕНРИ. Да, но кто эти двое?
ЭЛИНОР (поклоном приветствуя ГЕНРИ). Давай откажи им всем, и живи вечно.
Молодые люди кланяются отцу.
ГЕНРИ. Клык в клык и через вечность. Ну, как морское путешествие, Ла-Манш не расступился для тебя?
ЭЛИНОР (целуя руку короля). По моей команде он смирнехонько лежал у нас под ногами. А большего я и не просила. Как это любезно о твоей стороны — выпустить меня из тюрьмы.
ГЕНРИ. Только на праздники.
ЭЛИНОР. Прямо как каникулы в школе. Ты не даешь мне стареть. А вот и наша благородная Элис.
ЭЛИС начинает придворный поклон.
Нет, нет, поздоровайся со мной, как прежде. (Слегка обнимает ЭЛИС). Я не так хрупка, и тяжесть нежных чувств я вынесу легко.
ГЕНРИ. Я послал за французским королем. У нас будет серьезная беседа. Мы изложим наши позиции, и я сделаю первое из множества предложений. Он, естественно, откажется. Тогда я сделаю новое предложение, получше, и так далее в течение всех праздников, пока я не выиграю. На протяжении всего этого веселого ритуала вы окажете мне, родителю, поддержку.
РИЧАРД. А почему я должен это делать?
ЭЛИНОР. Из чувства долга, дорогой. (К ГЕНРИ). Скажи мне, как он выглядит, этот Филипп? Я слышала, что он весьма внушителен для своих лет.
Входит ФИЛИПП. Он действительно великолепен. Высокий, пропорционально сложенный, красивый, не будучи хорошеньким. Держит себя открыто, непосредственно и просто. Улыбчив. Он король Франции и успел многому научиться.
ГЕНРИ (при виде ФИЛИППА). Милорд.
ЭЛИНОР. Да. Я Элинор, которая могла бы быть вашей матерью. Всех остальных вы знаете.
ФИЛИПП (в поклоне). Королева Элинор — Ваша милость.
ГЕНРИ. Милорд. Добро пожаловать в Шинон.
ФИЛИПП. Сир.
ГЕНРИ. Ваши жалобы, насколько нам понятно, связаны с принцессой Элис и ее приданым.
ФИЛИПП. Шестнадцать лет тому назад вы заключили с нами договор. Настала пора выполнить его условия.
ГЕНРИ. Мы готовы обсудить этот вопрос.
ФИЛИПП. Наша позиция заключается в следующем: вы либо осуществите замужество, либо вернете Вексэн. Элис выходит за Ричарда, или мы немедленно заберем у вас эту провинцию.
ГЕНРИ. Позиция ясна, немногословна и хорошо представлена. Моя позиция заключается. Ну, честно говоря, Филипп, она запутанная, моя позиция. Когда я умру, кто станет королем? Я могу писать завещательные распоряжения, пока не кончатся перья или чернила, но как только я умру, не оставив трех довольных своей долей сыновей, сразу же начнется гражданская война, я все мои земли будут растащены на три стороны. Понимаешь мою проблему?
ФИЛИПП. Ясно, но это ваша проблема, а не моя.
ГЕНРИ. Два года назад королева и я в силу необъяснимых причин отдали Аквитанию Ричарду. Это сделало его очень могущественным. Как же я могу отдать ему еще и Элис? Человек, который женится на ней, приобретает тебя в союзники.
ФИЛИПП. Либо их свадьба, либо возвращайте Вексэн. Именно на этих условиях вы договорились с Людовиком.
ГЕНРИ. Правильно, парень, но академично. Вексэн принадлежит мне.
ФИЛИПП. На основании чего?
ГЕНРИ. Мои войска стоят на той земле, значит, она моя. А теперь послушай меня, мальчик. Все то, что ты помнишь обо мне, тебе пора забыть. Сейчас я уже не друг твоего отца, — я противник его сына.
