Орнифль. У меня боль в спине.
Профессор Галопен. Посмотрим. (Выслушивает его в строгом молчании.)
По мере того как он слушает Орнифля, вид у того становится все более нездоровый. Субитес стоит в позе студента, с интересом наблюдающего в больнице за утренним обходом профессора.
(Продолжая выслушивать Орнифля, неожиданно.) Вы знаете анекдот про зайца и академика?
Субитес (стремясь угодить ему любой ценой). Нет, дорогой профессор…
Орнифль (выдавая его). Вот лгун! Всего минуту назад он пытался мне его рассказать!
Профессор Галопен (выпрямившись, обиженно, Субитесу). Ах вот как, вы тоже его знаете? Вот что, дражайший, нам сегодня решительно лучше держаться врозь…
Субитес (услужливо). Да, но зато ваш друг Орнифль не знает этого анекдота. Я не успел ему рассказать…
Профессор Галопен (просияв, оборачивается к Орнифлю). Значит, вы его не знаете? Правда? Ну, слушайте, дорогой: по набережной Конти проходит заяц, а навстречу ему идет академик в полном параде. Пораженный заяц застывает на месте. Академик тоже останавливается, прикладывает к глазам лорнет и бормочет: «Ах, это заяц!» А заяц, поглядев на академика, бормочет: «Ах, это салат!» (Разражается громким смехом.)
Субитес угодливо хихикает. Не смеется один Орнифль.
Субитес (со смехом). Прелестный анекдот, дорогой профессор! Я его знал и прежде, но вы рассказываете гораздо лучше меня!
Орнифль (учтиво). А что ответил академик?
Профессор Галопен (давясь смехом). Ничего! Он ничего не ответил! Но все непременно задают этот вопрос! А анекдот про девочку, которая проглотила кусок мыла, вы знаете?
Орнифль (раздраженно). Нет! Но что же все-таки с моим сердцем?
Профессор Галопен. Что с вашим сердцем? Ах, вы хотите знать, что с вашим сердцем? Ваше сердце в полном порядке! Хотел бы я иметь такое сердце! Если желаете, попейте липовый отвар. (Оборачивается к Субитесу.) Нам надо бежать, дорогой мой. Не то мы опоздаем. А когда на эти роскошные — как бишь их? — балы придешь с опозданием, всех хорошеньких женщин уже расхватают. Тот анекдот про девочку, которая проглотила кусок мыла, я расскажу вам в машине. (Орнифлю.) Ну как, мнимый больной, мы вас забираем?
Орнифль. Нет, ни в коем случае.
Профессор Галопен. Ну, как знаете! Прощайте, дорогой друг!
Орнифль. И спасибо!
Профессор Галопен (со смехом). Вот уж не за что!
Субитес. Напрасно ты отказываешься ехать с нами. Профессор — великолепный рассказчик. До скорого! Вот увидишь, соскучишься тут один и непременно приедешь на бал, я в этом уверен.
Орнифль. Не думаю. Прощайте. Больные не провожают своих гостей. Так сказано у Мольера.
Профессор Галопен (выходя вместе с Субитесом). Ладно! Ладно! Мы и сами помним классиков! Послушайте, а тот анекдот про лангусту, которая боялась привидений, вы тоже не слыхали?
Оба уходят. Входит Ненетта.
Ненетта. Мсье, опять пришел тот молодой человек. Сегодня он уже третий раз является. У меня просто не хватает духу сказать ему, чтобы он пришел в другой раз.
Входит графиня, тоже в костюме XVII века.
Графиня. Что я слышу? Вам нездоровится, и вы решили не ехать на бал?
Орнифль (Ненетте). Скажите молодому человеку, чтобы подождал. Я скоро его приму.
Ненетта уходит.
(Обернувшись к графине.) Да, дорогая, по зрелом размышлении я решил остаться. Мне что-то не по себе, я немножко отдохну.
Графиня (с улыбкой). Неужто господь бог решил наконец подарить мне приятный вечер?
Орнифль. Оставьте господа в покое. Он даром ничего не дает. Он еще заставит вас дорого расплатиться за этот приятный вечер. Поезжайте на бал. Все говорят, что там будет весело, к тому же платье у вас прелестное.
Графиня. Если вам нездоровится, мой долг — остаться с вами. Когда мы поженились, я говорила вам, что у меня очень развито чувство долга. К сожалению, с таким мужем, как вы, женщине редко доводится выполнять свой долг. Вы понимаете — для меня это неожиданная удача. Я остаюсь.
Орнифль (недовольно). Терпеть не могу, когда за мной ухаживают. При мне и так состоят Ненетта и Сюпо, упивающиеся своей преданностью. Наверно, они сейчас спорят о том, кто сварит мне липовый отвар. Уф! Не вмешивайтесь хоть вы в эту смехотворную возню, дорогая! Поезжайте на бал! Веселитесь, и пусть мне потом расскажут, что вы были прекрасны. Я еще больше стану вас уважать. И без того вокруг меня слишком много преданных женщин.
Графиня (неожиданно). Почему вы на мне женились, Жорж?
Орнифль (удивленно). Странный вопрос!
Графиня. Это пришло мне на ум, когда я взглянула на розы, которые стоят на вашем письменном столе. Я купила их сегодня утром, предвидя, что вы об этом не подумаете. Сегодня десятая годовщина нашей свадьбы.
Орнифль (после небольшой паузы подходит к розам, нюхает их). Как бежит время… Поистине моя забывчивость непростительна… К тому же дело осложняется тем, что мне всякий раз все прощают. Женщины просто обожают прощать.
Графиня. Вероятно, истинная причина вашего отказа ехать на бал в том, что вы боитесь встретить Клоринду. Говорят, будто позавчера она пыталась отравиться.
Орнифль. Мало ли что говорят в Париже!
Графиня. Мне рассказал об этом ее врач. Все-таки профессиональная тайна — вещь серьезная!.. Станет ли человек ее нарушать, чтобы сообщить другому ложную весть…
Орнифль. Мне тоже рассказали что-то в этом роде, но я не поверил.
Графиня. Вы ее больше не любите?
Орнифль (недовольно). Я никогда ее не любил… Ариана, поверьте мне, этот разговор между нами неуместен… Поезжайте на бал. Веселитесь хорошенько, а завтра утром я поздравлю вас с нашим юбилеем с опозданием на один день — это будет верхом утонченности. В одной из пьес Шекспира девушку спрашивают, долго ли она будет хранить любовь к суженому. Она отвечает: целую вечность и еще один день. Не правда ли, восхитительно? Вот поэтому-то я всегда отмечаю юбилей с опозданием на один день. Я отмечаю этот лишний день — только он один и представляет ценность.
Графиня. А может быть, Жорж, вы будете счастливее, если мы с вами расстанемся?
Орнифль. Нет, решительно, Ариана, сегодня вы задаете мне какие-то странные вопросы. Да я без вас был бы неприкаянным, как бездомный пес. Я бы изнемог под бременем своей свободы. За десять лет совместной жизни — а это немалый срок — мне ни разу и в голову не пришло, что я мог бы жениться на другой женщине.
Графиня. А приходило вам когда-нибудь в голову, что я могла бы стать женой другого мужчины?
Орнифль (с искренней убежденностью). Я не знаю другого мужчины, кроме меня самого, за которого стоило бы выходить замуж. Наверно, иногда я вас огорчаю, как, впрочем, и себя тоже, временами я вас разочаровываю, да я и сам нередко в себе разочаровываюсь. Но все же вам необыкновенно повезло. Представляете, если бы вы вышли замуж за грубияна или, что еще хуже, за серьезного человека. Вы умерли бы от скуки.
Графиня. Я часто думаю о том, почему вы держите меня при себе.
Орнифль. Что за отвратительное слово и к тому же лишенное смысла. Разве можно «держать при себе» свою душу? А вы — моя душа.
Графиня. Я не очень красива, а я знаю, что только совершенная красота могла бы вызывать ваше восхищение и после того, как первое любопытство будет утолено. Подчас, когда я при вас раздеваюсь — что случается все реже и реже, не сочтите это за упрек — и постепенно открываю вашему взгляду тело, линии которого далеко не безупречны, я чувствую, как вы все больше отдаляетесь от меня. Как странно и как несправедливо, что наше душевное счастье — ведь в конечном счете плотские радости не что иное, как радость души — зависит от простой арифметической пропорции. Потому что, как мне разъяснили, к этому и сводится красота. Заметьте, я не жалуюсь. Просто, на мой взгляд, это нелепо, только и всего.
