одной подходящей бухты, которую можно было бы использовать в качестве гавани, тем не менее на лодке легко удается преодолеть расстояние от берега до берега.
Главная администрация национального парка Вирунга находится, как я уже упоминал, в Руинди, посреди равнин, относящихся к наиболее богатым дичью районам Африки. Место, где она расквартирована, носит название Руинди-Лодж. Равнины эти пересекают четыре полноводных реки: Руинди, Ручуру, Ньяруфанго и Ньякакоме. Все эти реки берут свое начало в самом национальном парке, и все они впадают в озеро. Это озеро, лежащее на высоте 916 метров, — один из немногих крупных внутренних водоемов мира, который отовсюду окружен национальными парками: со стороны Заира это Вирунга-парк, а со стороны Уганды — парк Куин-Элизабет. Таким образом здесь действительно удалось сохранить в нетронутом виде дикий тропический ландшафт. Равнины Руинди со всех сторон окружены высокими неприступными горами — ведь с юга к ним примыкают грозные группы вулканов, тоже относящихся к парку. Здесь удалось сохранить самое большое в мире скопление бегемотов, много разных видов антилоп, стаи гнездящихся пеликанов, а также львов и больших лесных свиней.
Разумеется, и здесь маленькая туристическая гостиница, которая выстроена много десятков лет назад, стоит не на месте. Ведь несмотря на то что она рассчитана только на сто мест, это требует постоянного присутствия почти тысячи человек — обслуживающего персонала и их семей. Их жилища расположены неподалеку и выросли в большую деревню, даже скорее небольшой городок. И все это прямо посреди нетронутой дикой природы — а это никуда не годится!
Как я уже говорил, в «смутные», или «тревожные», времена, как их называют в Заире (выражение «гражданская война» здесь считается предосудительным), мне неоднократно приходилось бывать в этих местах. Как и тогда, мне сейчас пришлось утром принимать настоящий парад и держать речь, обращенную к мужественным охранникам парка и вдовам убитых.
Вездеход, доставленный нами сюда еще во время гражданской войны, все еще на ходу, несмотря на то что прошел уже 250 тысяч километров. А это немало для проселочных дорог, а большей частью и полного бездорожья.
Восьмидесятилетний вождь одного из племен района Ручуру, пользующийся огромным авторитетом у своих 350 тысяч соплеменников, взял на себя добровольную охрану национального парка. Охраняемая зона занимает как-никак 75 процентов всей территории, принадлежащей племени. Поэтому среди браконьеров никогда или почти никогда не оказывалось конголезцев, жителей окрестных деревень. Браконьеры, как правило, проникали через границу из соседней Уганды или Руанды.
Как изменился Руинди-Лодж за последние два года! Ресторан стал ультрасовременным, построено дополнительно 24 новых коттеджа для туристов, полы затянуты коврами, освещение — электрическое, кондиционеры создают приятную прохладу в помещениях, функционируют ванные. Сейчас здесь одновременно могут переночевать восемьдесят человек.
Я еду на «джипе» в район Ишасы. Прежде сюда было очень трудно добраться из-за преграждавшей дорогу реки Ручуру. Приходилось ехать окольными путями, выезжая далеко за пределы парка. Поэтому-то как раз здесь, на границе с Угандой, особенно сильно бесчинствовали браконьеры. Тысячи и тысячи антилоп, буйволов и слонов погибали мученической смертью в удавках, истреблялись с помощью ружей и отравленных стрел. Именно на этом месте происходили кровавые стычки браконьеров с охраной парка, и многие героические охранники были здесь зверски убиты.
В настоящее время через реку Ручуру создана переправа, здесь регулярно курсирует паром. Это в значительной степени облегчает наблюдение за парком, а также его охрану.
Прибыв на место, мы разбили палатки и спали в них ночью. А вокруг паслись слоны, некоторые всего в каких-нибудь 20 метрах от нас. Я был несколько обеспокоен тем, что вдруг кто-нибудь из толстокожих не заметит моей палатки и просто-напросто пройдется по ней ногами…
Лесничий X. Летиекехе, работающий в Лулимби, сообщил мне, что в подведомственном ему районе появились львы-людоеды. Так, в сентябре 1971 года рыбак из рыболовецкой артели на берегу реки Ньякакома был убит и съеден львом. Лесничий разговаривал с этим человеком в 6 часов вечера, а уже через час он был мертв. Льва этого выследили и убили. В его желудке нашли остатки человеческой одежды и волос…
Подобное же несчастье приключилось за год до этого почти на том же самом месте. И здесь же, более 40 лет тому назад, был съеден бельгийский лесничий де Ватвиль. Проклятое место какое-то. Во всяком случае львы здесь явно опаснее для людей, чем, например, в Серенгети.
В том же 1971 году в районе Луама, относящемся к провинции Киву, по вине львов погибло 22 человека. А годом раньше в той же провинции Киву, недалеко от местечка Мавикура, произошел такой случай. Ехавший ночью по дороге грузовик остановился из-за какой-то пустячной поломки посреди дороги. На открытой платформе кузова находилось семь человек. На них напали львы, стащили всех семерых с грузовика и растерзали.
В связи с этим мне хочется напомнить некоторым не в меру ретивым и увлекающимся деятелям по охране природы и любителям животных, что нельзя требовать того, чтобы в Африке повсюду охранялись дикие животные, особенно опасные. Они обязаны уступать место расширяющимся человеческим поселениям, точно так же как это случилось в Европе и Северной Америке. Но тем важнее заблаговременно выделить для них национальные парки, в которых люди жить не должны.
Вот именно это-то благоразумно и предусмотрительно сделали правительства молодых африканских государств.
На следующее утро мы с Алайном Жамаром полетели в южную часть парка, «в гости» к вулканам. Один из них, а именно Ругарама, образовался всего лишь за последние полгода и еще месяц назад действовал весьма активно — извержение шло вовсю. Это «дочерний» вулкан ныне уже потухшего старого вулкана Ньямурагира — извержение, прорвавшееся со стороны склона, а не сверху, из кратера. «Филиал» этот все еще сильно курится, потоки лавы растеклись во все стороны. Я с воздуха снимаю один такой лавовый поток, который впадает в небольшое озерцо. Вода в озере кипит, и пар клубится над ним. А деревья вдоль лавовых потоков стоят обгоревшие и сморщенные.
Доктор Вершурен рассказывал мне, что наблюдал однажды, как вулканическая бомба (раскаленный камень, выброшенный из жерла вулкана) попала в птицу и мгновенно ее убила. В другой раз он видел, как такой камень убил летучую мышь. Когда течет такой лавовый поток, то случается, что он обтекает
