Молодой Бородин находился в дружеских отношениях с монгольским ученым Ц.Г. Джамзарано. Когда российский ученый рассказал ему о случившемся, тот загорелся идеей разыскать "снежных людей". И он приступил к претворению этой идеи в жизнь, заручившись поддержкой двух помощников — А.Д. Симукова и доктора Ринхена. Последний теперь является профессором Улан-Баторского университета, Монгольская Народная Республика, продолжает активные исследования по указанной проблеме и передал значительное количество сведений по данному вопросу советской специальной комиссии. Именно эти "открытия" в верхах советской науки, а не свидетельства очевидцев о найденных следах и встречах со "снежным человеком" на всем протяжении Большого Барьера, помогли профессору Поршневу приступить к широкомасштабным исследованиям проблемы "снежных людей" на советской территории. И все-таки вплоть до самого отъезда членов экспедиции и ученых к идее этой относились скептически. В 1957 году некто А.Д. Пронин, гидрограф из Ленинградского университета, сделал сенсационное заявление для мировой прессы, в котором сообщил, что дважды наблюдал "снежного человека" в районе глетчера Федченко на Памире — хоть и в течение короткого времени, но с достаточно близкого расстояния. Сначала это известие было встречено с восторгом всей советской прессой, но затем оно подверглось такому суровому осуждению, что за ним неминуемо должно было последовать разоблачение — как это обычно бывает, оно сводится к тому, что некий "эксперт" заявляет, будто не верит в правдивость сообщения, — которое посеяло в уме каждого окончательную и абсолютную истину: все истории о "снежных людях" являются не чем иным, как чистым вымыслом. Я, со своей стороны, искренне сочувствую господину Пронину, но должен сказать, что отчасти доволен этим результатом: стало совершенно ясно, что не только наша пресса морочит головы своим читателям и не только она грешит постыдным соглашательством с самой недостойной частью "экспертов". Анализируя сообщения прессы в связи с деятельностью памирской экспедиции в 1958 году, я обнаружил очень похожую историю: сначала отмечаются бьющий через край энтузиазм и даже неподкупная честность свободного от всяческих предрассудков мышления, истинно научный подход, а потом — возврат к старым уловкам: "…с сожалением должен уведомить тебя, дорогой читатель, но боюсь, что мы должны навсегда расстаться с бедным "снежным человеком". Оказалось, что он всего лишь миф, и ничего более. Нам тягостно наблюдать, как умирает добрый старый миф, сейчас мы очень нуждаемся в нем, но… и т.д. и т.д.". Я собрал уже целую папку подобных "некрологов" о "снежном человеке", появлявшихся в прессе, а самым последним и несерьезным является тот, что принадлежит ответственному сотруднику газеты "Крисчен сайенс монитор" и посвящен скальпам Хиллари. Конечно, это увлекательное чтение, но оно оставляет тягостное впечатление относительно интеллекта людей в любой части мира.
Тем не менее, хотя эта экспедиция на Памир не привезла законсервированного "снежного человека", она придала огласке огромное количество самых удивительных сообщений по этой проблеме. Немалую часть их составляют сообщения от жителей СССР. Одно из самых заметных сообщений стало достоянием гласности совсем недавно, только благодаря профессору Поршневу, который упомянул о нем в одной из своих статей.
"Не только могущество "генералов от науки" выступает в качестве препятствия для получения дополнительной информации об этих "снежных людях". Есть и другие помехи, которые, между прочим, остаются и по сей день: отсутствие координации при сборе данных — это самое важное (и именно это наносит самый непоправимый ущерб всему делу). Далее, исследователи, работающие в каком-то отдельном регионе, не имеют ни малейшего представления о том, что те же самые данные в это же время собираются где-то рядом, в результате чего не используется основной инструмент науки — сопоставление различных данных, и сами данные оказываются бесполезными. В качестве примера можно сослаться на недавнее сообщение, полученное от геолога Б.М. Здорика. Этот ученый пишет, что, к величайшему его сожалению, в то время когда он находился в 1926-1938 годы на Памире, он не имел абсолютно никакой информации о гималайском "снежном человеке" (господин Здорик употребляет термин "йети") и поэтому не мог в полной мере понять все истории, которые ему рассказывали о каком-то косматом человеке, и правильно идентифицировать тех существ, которых видел собственными глазами",
"В 1934 году Здорик вместе со своим проводником двигался по узкой тропе среди зарослей овсюга на небольшом альпийском плато, которое располагалось на высоте 8 000 футов (примерно 2 438 метров) над уровнем моря между хребтом Дарваз и восточной границей массива Петра I. Неожиданно подъем закончился, и можно было увидеть участок, где трава была вытоптана — явное доказательство того, что кто-то копался здесь в земле. Там на тропе были пятна крови и куски крысиной шкурки. Невдалеке от Здорика и его проводника, на холмике свежевырытой земли находилось какое-то животное, которое спало ничком, вытянувшись во весь рост. Его рост составлял примерно 150 см, Голову и передние конечности этого существа рассмотреть не удалось, потому что они находились в зарослях овсюга. Однако ноги было видно хорошо. На ступнях животного можно было различить черные пальцы, которые имели слишком изящную форму для медвежьей лапы. Спина животного тоже была слишком прямой для медвежьей. Все тело этого животного было покрыто шерстью, которая больше напоминала шерсть яка, чем густую шерсть медведя. Окрас шерсти был серовато-коричневым, но, опять же, не таким, как у медведя. Бока спящего животного ритмично вздымались. Как-то так получилось, что ужас, охвативший проводника, передался и Здорику, поэтому они тут же развернулись и пустились бежать подальше от этого места, спасая свои жизни, цепляясь за все, что можно, падая в высокую траву". "На следующий день Здорик узнал от местных жителей, которых очень встревожили последние известия, что он случайно наткнулся на спящего "дэва". Местные жители использовали для обозначения того животного и какое-то другое название, но у Здорика сложилось впечатление, что термин "дэв" они выбрали специально для того, чтобы он лучше понял, о ком идет речь. Кроме того, местные жители рискнули сообщить Здорику о том, что в долинах Талбар и Саффедар обитают несколько семей этих "дэвов" — самцов, самок, детей. Всех этих существ здешние обитатели считали животными и не приписывали им никаких сверхъестественных способностей. По словам местных жителей, эти существа не причиняли никакого вреда людям или их имуществу, но встреча с ними является очень плохой приметой". "Геолог очень удивился, услышав, что "дэвы" считаются в здешних краях животными, а не сверхъестественными существами. Потом ему рассказали, что "дэв" похож на низкорослого коренастого человека, что он ходит на двух ногах, а его тело и голова покрыты коротким сероватым мехом. В районе Санлаха "дэвы" встречаются очень редко, но вообще-то они бродят в одиночку или парами — самец и самка. Ни один человек ни разу не видел их детенышей, но прошлым летом местным жителям удалось захватить в плен одного взрослого "дэва" на мельнице, где он ел то ли муку, то ли зерно. Все это произошло у восточных склонов Санлаха, всего в нескольких километрах от Туткола. Пленник провел в заточении на мельнице около двух месяцев, питаясь сырым мясом и блинами. Потом он разорвал цепи и сбежал. Местные жители, помимо всего прочего, показали Здорику человека, у которого был огромный шрам, оставшийся после царапины, нанесенной ему якобы тем "дэвом".
